Леонида Подвойская - Тьма
- Ну что, псина, пойду-ка я на ваш сеновал. Пойдём, полежим, поболтаем. Правда, собеседник я сейчас никакой - видишь что творится. Но уж как - нибудь.
Максим пошёл в хлев, нащупал так и оставшуюся вчерашнюю постель. Аккуратно снял свой наряд, отложил подальше. А псина действительно притащилась за ним и улеглась рядом.
- Ну ладно. Только тут вчера ещё одни постоялец был. Ты смотри, не шуми, если он заявиться.
Пёс послушно постучал хвостом.
- Если хвостом машешь, значит - поправишься. Значит, позвоночник цел. Это не то, что я, дружок. Он погладил пса и вдруг почувствовал, что покрывается чем-то липким. Отёр лицо, протянул ладонь к лунному свету, пробивающемуся через щель. Тёмный. Точнее, красный пот. Выходит спирт. Было уже такое. Значит… Значит, ещё не всё потеряно? Или что - то уже возвращается? Счастливый, он обнял безропотного Артура и уснул.
Глава 2
Разбудил Максима дикий женский визг. Ещё просыпаясь, он вскочил со своего ароматного ложа, озираясь вокруг. И тут же визг повторился. Это в открытых дверях хлева визжала, глядя на него хозяйка.
- Что случилось? - поинтересовался юноша. Затем, вообразив, что хозяйка кричит от его уродства, быстренько замотался в простыню.
- Ну, слава Богу, живы. Но что, что с вами? - переведя дух, поинтересовалась Петровичева жена.
- А что? А… это, - понял он, оглядывая свои руки, покрытые тем самым кроваво - красным потом. - Ерунда.
- Весь в крови - и ерунда? Что случилось - то?
- Да нет, это так. Это… нестрашно. - Максим пощупал скулу и убедился, что и это " нестрашно". Место контакта челюсти с кроссовкой ещё ныло, но так себе. Терпимо и ненавязчиво.
- Я вчера там… упал. Костюм немного того. Но я вычищу.
- Вам прежде всего, помыться надо. Идите, муж сейчас колонку включит, горячая вода будет. Но с вами точно - ничего? А то мы вчера пришли, думали Вы там, с "випами" засиделись. Или ещё кто пригласил. А сегодня смотрю - Артура нет. Вот сюда и заглянула. Ну, что вы здесь пристроились, бездельники? - обратилась она уже к сладко, во всю длину потягивающимся Артуру и большому рыжему котище.
- Вы знаете, они с детства дружат. Но чтобы оба к неизвестному человеку…, - она озадаченно покачала головой и вышла, давая возможность закутавшемуся в простынь юноше проскочить в ванную. Там Макс смыл свой странный пот и как мог, быстренько постирал вымазанное в этот же красный цвет бельё. Подопухший и неразговорчивый пока Петрович принёс перемену, спортивный костюм и позвал завтракать.
- Задал ты вчера жару, - начал он уже за столом. Я пол ночи уснуть не мог. Всё вспоминал, вспоминал, что - то хорошее. Давно такого не было.
- Да уж, давненько, - двусмысленно улыбнулась хозяйка.
- Понимаешь, твоя музыка, она такое всё, ну самое светлое пробуждает. И это говорю тебе я, взрослый мужик. Давай за тебя!
- Нет! Мне ехать сегодня.
- Ещё куда?
- В райцентр. С Вершаловским. На юбилее каком-то сыграю. Всё- же деньги нужны.
- Жаль. Мы уже планы на сегодня… суббота всё же. Уже для взрослых. Ну, как вчера. На часок какой.
- Что? Это я вчера час играл? Тогда понятно, почему пацаны…
- Уже столкнулся? Ну, это, наверняка, Никита. Начальника станции сыночек. Мелкий пакостник и заводила остальных эээ неустойчивых.
- Раньше я бы его отучил!
- Оппа! Вспоминается что-то?
- Да так, смутно, - спохватился Максим.
- А вот и наша невеста. Очень хотела с тобой познакомится, - представил вошедшую в кухню девушку Петрович. - Она у нас меломанка, поэтому после твоего концерта места себе не находила, хотела пообщаться. Успокоил только тем, что ты у нас остановился. Вот, Соньчик, знакомься, этот самый маэстро.
Максим встал и протянул руку. И по тому, как исказилось вдруг худенькое, в маму, лицо девушки, понял - вчерашний наряд здорово скрашивал уродство и Соня, наверняка, представляла его не таким страшным.
- Давай, доча, садись с нами завтракать, - прервала затянувшуюся паузу хозяйка.
- А-а-а, нет. Я… у меня… я к Вальке, - запинаясь чирикнула девушка и исчезла.
- Засмущалась, - прокомментировал Петрович. - Она у нас скромница. Незнакомых людей поначалу дичится.
" Ну да, дичится. И накраситься и намазаться успела. И пуп выставила. "Засмущалась". Побрезговала - более правильное здесь слово" - про себя решил Максим. Да-а, нельзя забывать, что за страшидло я сейчас из себя представляю. Но когда Петрович маханул рюмку спирта, юноша вспомнил о том самом "кровавом поте", настроение его улучшилось и он с аппетитом принялся за яичницу с прожаренным до хруста салом. Вскоре на крутом внедорожнике подкатил спонсор Владимир Иванович. В дом он войти не мог по причине свирепого лая Артура, поэтому к машине рванулась хозяйка.
- Они там с Леокадьевной спешат. Я думала… всё-таки в центр. Но Иванович говорит, там вас и приоденет и принарядит. Так что… До свидания. Если вернётесь - милости просим. Если нет - не забывайте.
- Конечно, конечно, спасибо - заторопился Макс.
- А ты своего зверюгу, давай, опять в клетку запирай. Смотри, за что опять взялся, - показала она уже на выходе из дома лежащих на пороге задушенных кур.
- Это что же ты, Арт, выздоровел что ли? - с радостным изумлением нагнулся Петрович к мчавшейся к нему на всех порах собаке.
- Почему в клетку? - поинтересовался Максим.
- Кур давил и своих и соседских. А на цепи держать - нюх потеряет, - объяснил Петрович, гладя действительно по всем признакам здоровую псину.
"Значит, могу? Но, убей меня, не помню, как я это сделал" - радостно подумал Макс, уже прощаясь с хозяевами.
Директорша сидела рядом со своим спонсором и Максим устроился на заднем кожаном сидении.
- Вот, решила воспользоваться оказией, - начала она почему-то объяснять Максиму цель своей поездки. - Так редко когда выберешься, а Володя подрядился и туда и обратно. Так что в кои годы в управление прорвусь.
"Ох, не в управление ты собралась", - подумал Максим, глядя на преобразившуюся женщину. Что всё- таки делает нормальная причёха и макияж! И уже не получалось называть её "директоршей", даже мысленно. Подумав, он окрестил её "Лео". Сокращённое от Леокадия и действительно что-то в ней теперь было от этой… леопардицы, да?
- Короткий инструктаж, - коротко обернулся к Максу Вершаловский - юбиляру пятьдесят. А потому он обожает музыку своей юности. И друзья его в большинстве своём - ровесники. Я надеюсь, ты можешь эту музычку, но как вчера? Вот, слушай, - и он врубил на все четыре колонки записи тридцати - сорокалетней давности.
Максим с удовольствием слушал, разглядывая красочный пейзаж окружающего дорогу леса. Сможет? Он был уверен, что сможет. А ещё укреплялась и уверенность, что вскоре сможет не только " эту музычку".
