Леонида Подвойская - Тьма
По гулу было ясно - не совсем согласны. Но свой ансамбль уже занимал боевые позиции, и Максим, потирая пальцы, вначале отошёл от синтезатора, затем направился к выходу. И увидел как у школьников и их родителей чувство восхищения сменяется даже не страхом, а какой-то гадливостью, порождаемой нескрываемым вблизи уродством. Юноша через расступившуюся толпу вышел в коридор, затем всё ускоряя шаг, рванулся к выходу из школы.
Директорша, здорово запыхавшись, нагнала его на полутёмной улице. Ну, в принципе он и не убегал. Что он, дитё малое? Вот, просто иду быстро по делам.
- Подождите, стойте, дайте отдышаться. Да погодите же!
- Ну, чего Вам? - совсем по-детски насупившись, остановился - таки Макс.
- Подождите. Давайте сядем. Давно так не бегала. Прав физрук - надо спортом заниматься. Вы что, обиделись на меня? - заглянула она в странные чёрные глаза маэстро, когда они устроились на более - менее чистой скамейке. - Но Вы же должны понять. Ребятам надо было и самим поиграть и потанцевать. То, что Вы нам…показали, это просто восхитительно. Поверьте, все бы слушали и слушали. Но столько и сразу - я начала бояться за психику наших ребят.
- Я на Вас не обижен, я на судьбу свою обижен! Я не понимаю, что происходит и за что мне…
- Да Вы что? Вам дан такой дар Божий, а Вы! Скажите, - она ещё глубже окунулась в глаза маэстро - если бы Вам дали возможность поменять этот дар на смазливую физиономию, Вы бы согласились?
- Да! Не знаю. Наверное, всё - же, "да". Что этот талант? Людей забавлять?
- И это говорите Вы? - подхватилась со скамейки директорша. - "Забавлять людей". Это я Вас сейчас слушала? Да Вы души исцеляете этой музыкой. Великие музыканты, дирижёры и композиторы для Вас тоже клоуны?
- Да я же…ну, только про себя, - оробел перед гневом директорши Максим.
- Ладно, пойдёмте. С Вами хочет поговорить наш спонсор. Владимир Иванович его зовут. Большими делами по части леса занимается. В основном в краевом центре живёт, к нам так…наездами, - замялась вдруг директорша.
Спонсор Владимир Иванович, несмотря на распространённый типаж - низкий рост, лысина, худоба и узкие губы, не вызвал немедленного неприятия у Макса. Может, из-за того, что выглядел усталым и больным, а может потому, что скромно сидел с краю импровизированного из школьных парт банкетного стола. Может и потому, что один из шестерых присутствующих встал и протянул ему руку.
- Это не заразно, - громко уколол Макс других, пожимая протянутую ладонь. Правда, ответное пожатие было вялым - так, одолженьице.
- Выпьешь? - поинтересовался спонсор.
- Выпью! - косясь на остальных, отводивших глаза, вдруг согласился Максим.
- Тогда за музыку, да? За вечное и нетленное искусство! За его служителей! - произнёс Владимир Иванович тост и остальные присутствующие согласно, но молча выпили.
- Теперь прикуси и разговор есть, - взял быка за рога спонсор. Максим послушно «прикусил» бутербродом перехвативший дыхание спирт и вышел за спонсором в коридор.
- Ты на них не зыркай. Они и так боятся, что настучит кто о пьянке в школе. А ещё с подозрительным типом… Ты же подозрительный тип, правда?
- Пока да, - согласился Макс, собираясь с разбегающимися от спирта мыслями.
- Ладно. К делу. Меня Леокадьевна просила помочь. Но я не подаю. Понимаешь? Из принципа. А удочку дам. Завтра у одного моего ну, скажем так, коллеги, свадьба. А с музыкой здесь, сам можешь догадаться, как. Попадешь в эээ, как это у вас, в аккорд или унисон с настроем хозяина, он рассчитается по-царски.
- А если нет?
- Ну, с твоим-то талантом! Впрочем, в любом случае - рассчитается. Ну как?
- Мне надо здесь быть до того, как милиция приедет.
- Это мы утрясём. Сразу после юбилея заявишься в ментовку. Они ещё и на командировочных сэкономят. Согласен?
А что было делать. В принципе Максим оставался без одежды, без денег, ну, вообще без ничего. И сейчас, придя в дом к Петровичу, следовало переодеться в тоже, презентованное добрым хозяином старьё.
- Мне не в чем ехать. Это - так, на сегодняшний вечер.
- Я бы тебя на юбилей в таком виде и не повёз. Не переживай, это я устрою.
- И ещё…
- Ну? - начинал уже терять терпение спонсор.
- Если бы на Ваше имя прислали деньги? Вы могли бы их получить для меня.
- Без проблем. В райцентр, до востребования, Вершаловскому Владимиру Ивановичу. Ну, до завтра. Забирать тебя от Петровича?
На выходе его вновь поймала Леокадьевна.
- Договорились? Ну и прекрасно. Извините, что вот так всё. Но… к Вам ещё не привыкли.
- Да понимаю я всё! Вы обещали одну смс.
Набрав несколько слов, он отправил сообщение Холере, распрощался с директоршей и вышел на улицу. Школьный вечер закончился в спортзале и продолжился на воле. Из миниатюрного скверика слышался смех, тренькание гитары. Портить ребятам настроение своим видом Максу не хотелось и он пошёл к дому Петровича параллельной улицей. Как и везде, такие улицы освещены хуже или вообще не освещены. Эта освещалась только выглядывающей иногда луной и светом из зашторенных окон одноэтажных домов. Да-а, на таких улицах только…
Макс не успел додумать, когда услышал приближающийся топот ног. Кто-то сделал подсечку сзади и упавшего юношу стали избивать ногами. Били неумело и в основном не зло. Он начал уже подниматься, когда удар носком кроссовки в челюсть вновь отбросил его плашмя на землю.
- Это ты зачем, в голову?
- Будет знать, урод. Слышь, ты, урод! Убирайся отсюда. Понял?
Это был тот самый школьник, низенький заводила ансамбля. И с ним - остальные.
- Ты по-о-ял? - довольно ощутимо ударил он ногой в бок Максима.
- Да ладно тебе. Хватит! - мордастый клавишный оттянул его от Макса.
- Ладно, пошли. И только вякни, падаль!
Максим потихоньку встал. Гнев уже сконцентрировался мощным зарядом и прямо сейчас можно было бы ударить им в удаляющие спины местной шпаны. Ох, сейчас он им устроит! В штаны от страха и боли наложат! Но вспомнив что-то, Максим подавил гнев и занялся собой. Вроде всё и ничего, обошлось. Но вот челюсть, челюсть. И действительно, до правой скулы не притронуться. И рот невозможно раскрыть. И кажется, зубы. Да, и два зуба явно шатаются. Макс вытянув шею, чтобы не замазать чужую одежду, выплюнул заполнившую рот кровь. Хорошо, что хоть сухо. Костюм не вымазали. Так, в пыли. А то перед хозяевами совсем неудобняк.
Раздумывая таким образом, Максим, время от времени отдыхая, опершись на заборы, и выплёвывая кровь, двигался к дому Петровича. Возле калитки он вдруг почувствовал, что его совсем развезло. Толи от выпитого спирта, толи от полученной травмы, но стало плохо. Просто плохо. И света в доме не было. И на стук никто не открывал. Лишь выбрался из будки и потянулся к нему искалеченный Артур.
