Беверли Бартон - Убежище
Джуда поспешно уничтожил тело Грейнелла выбросом энергии, который превратил того в пыль.
Он выполнил свою миссию. Пришло время уходить. Но он медлил. Он задержался всего на долю секунды, но ее хватило, чтобы почувствовать, что Мерси в беде. Истощившись от использования исцеляющей магии для жертвы аварии, она оказалась не просто опасно слаба: из–за схватки с Грейнеллом она потеряла те немногие силы, что у нее оставались, и быстро погружалась в бессознательное состояние, от которого могла не оправиться.
Повинуясь чисто собственническому инстинкту, Джуда подхватил ее прежде, чем она успела упасть в обморок. Женщина в грузовике все еще была жива, излеченная ее магией и теперь спокойно спала рядом со своим погибшим мужем.
Пронзительный вой многочисленный сирен предупредил Джуду, что пора уходить. Но он не мог оставить Мерси. Поступи он так, и она может умереть. Только он, он один, мог оживить ее.
* * *
Сидония решила, что, если Мерси не вернется к полуночи, она позвонит Данте. Доктор Хакслей звонил уже два часа назад, чтобы спросить, благополучно ли Мерси добралась до дома.
– Я знаю, она была на месте происшествия, потому что выжившая женщина рассказала мне, что Мерси спасла ей жизнь, – говорил доктор Хакслей. – Но не понимаю, почему она не дождалась меня. Она знает, я удостоверился бы, чтобы кто–нибудь благополучно отвез ее домой, если бы ей не хватило сил уехать самостоятельно.
– Ты переживаешь из–за моей мамы, да? – сказала Ева.
Сидония вздрогнула, обернулась и оказалась перед шестилетним ребенком, стоящим в дверном проеме между холлом и гостиной.
– Кажется, я уложила тебя спать несколько часов назад. Тебя что–то разбудило?
– Я не спала.
Намереваясь отвести Еву в спальню, Сидония подошла к девочке.
– Уже больше одиннадцати, и всем хорошим малышкам пора крепко спать.
– Я не хорошая малышка. Я – Рейнтри. – Ева прищурила выразительные зеленые глаза. – Я больше, чем Рейнтри.
По спине Сидонии пробежал холодок недоброго предчувствия.
– Что ж, ты это сказала, я согласилась. И давай больше не будет говорить об этом. Не в столь поздний час. – Она схватила Еву за руку. – Пойдем. Твоя мама будет расстроена, если ты не будешь спать, когда она вернется.
– Она придет домой, – сказала Ева. – Скоро. Перед полуночью.
Сидония пытливо приподняла бровь.
– Правда? И ты знаешь это, потому что…?
– Потому что вижу ее. Она спит. Но скоро проснется.
Мерси была где–то там, одинокая и ослабленная до бесчувственного состояния? Именно это видела Ева?
– Ты знаешь, где она? Можешь точно сказать, где ее найти?
– Она в своем автомобиле, том, который ей подарил дядя Данте, – ответила Ева. – Он стоит где–то в темноте. Но она в порядке. Он с ней. Прикасается к ней. Заботится о ней. Отдает ей свою силу.
– Кто?.. – голос Сидонии задрожал. – Кто с твоей мамой? Кто отдает ей свою силу?
Ева улыбнулась одновременно сладко и проказливо.
– Да, мой папа, разумеется.
Глава 2
Мерси Рейнтри стала еще более красивой, чем в свои двадцать, и гораздо более опасной. Джуда ощущал в ней огромную силу, даже несмотря на ее нынешнее слабое состояние. Как он и подозревал, теперь она была женщиной ему под стать. Странно, что он, ее законный убийца, спас Мерси от человека из собственного клана и в этот самый момент восстанавливает ее силу, хотя легко мог бы свернуть ей шею или вытянуть жизнь с помощью одной только мысли. И он убьет ее, когда придет время. Когда Ансара нападут на Рейнтри, то уничтожат все их племя. В отличие от Рейнтри Ансара не оставят в живых никого, ни единого человека, будь то женщина или ребенок. Но по отношению к своей красивой Мерси он проявит милосердие, возьмет ее жизнь быстро и, насколько это возможно, безболезненно.
Он попытался прозондировать ее мысли, но обнаружил, что не может проникнуть в них. Она поставила блок между собой и внешним миром, щит, препятствующий кому–либо услышать ее личные мысли. Прояви он настойчивость, то, возможно, сумел бы сломать барьер, но с какой стати он должен прикладывать усилия? У нее нет никакой информации, которая может ему пригодиться. Если бы не глупые действия Грейнелла, Джуда никогда не оказался бы здесь, с нею. Черт, он находился бы за тысячи километров от нее. В течение прошлых семи лет он тщательно следил, чтобы их дорожки никогда не пересекались, держался подальше от гор Северной Каролины и дома Рейнтри.
Ее веки затрепетали, сознание боролось за господство, разум пытался выйти из тени. Но он знал, что Мерси проспит еще много часов. После сочетания столь трудного исцеления и борьбы за свою жизнь, ее разум и тело не могли оправиться без должного отдыха даже с той огромной волной силы, которую он влил в нее. Она лежала в его объятиях, уязвимая и совершенно беспомощная. Но не безоружная, поскольку ее ограждал куда более мощный щит, нежели тот психический барьер, который оберегал ее личные мысли.
Преуспей Грейнелл в своей миссии по ее убийству, начался бы сущий ад. Буквально. Ее смерть посеяла бы хаос в чувствах всех Рейнтри, особенно Данте и Гидеона. Все члены клана ринулись бы домой, в Убежище. А если дрэнир Рейнтри и его младший брат заподозрили бы, что роковой удар был нанесен Ансара? Он не смел допустить даже малейшей возможности, что преждевременная смерть Мерси предупредила Рейнтри о возрождении его клана.
Джуда посмотрел на Мерси. Она мирно отдыхала, прижимаясь к нему, пока он держал ее на коленях, сидя в пассажирском кресле автомобиля. Ее голова приютилась у него на плече, тонкие руки безвольно покоились по бокам, полная, округлая грудь приподнималась и опадала при каждом вздохе.
Он легонько скользнул по ее щеке тыльной стороной ладони.
Воспоминания семилетней давности, которые он настойчиво гнал прочь, нахлынули на него и напомнили о другом времени и месте, когда он держал эту женщину в своих объятиях. Касался ее, наставлял, обучал…
Когда они впервые встретились, Джуда знал, кто она, и сам факт, что она является Рейнтри королевской крови, раззадоривал его желание получить ее. Она же понятия не имела об его истинной сущности, и его позабавила та легкость, с которой она поддалась его обаянию. Еще не умеющая полностью оградить себя, Мерси была для него практически открытой книгой, ее способности еще не развились в полную силу, и она только частично научилась управлять ими. Он же, напротив, защитил себя, преднамеренно утаив свою истинную личность и род. Они провели вместе меньше двадцати четырех часов, но за тот короткий промежуток времени она стала подобна лихорадке в его крови. Не имело значения, сколько раз он брал ее, он все еще хотел ее.
