Алёна Кручко - Полуночные тени
Капитан отвез высокого гостя прямиком к старосте, велел:
— Пусть люди соберутся, все. Детей непременно.
— А я пока что восстановлю силы, — мэтр Курж с намеком поглядел на старосту.
Тот понял — староста наш мужик умный. Кликнул женку:
— Накорми дорогого гостя, живо!
Отправил мальчишек собирать народ, — Гарник тем временем ссадил меня с коня; подошел, спросил:
— Никак господин маг ворожить будут?
— Будут, — подтвердил капитан. — Еще как будут — мало не покажется.
— Дыкть… а платить-то?..
— Его милость платит.
— А-а, ну тады… тады конечно, дай боги здоровья его милости…
Люди подтягивались к дому старосты, спрашивали у подошедших раньше, что стряслось, поглядывали на Гарника и незнакомого гнедого под дорогим седлом. Староста нырнул в дом — не иначе, проверить, как жена гостя кормит, не слишком ли привечает.
— Господин капитан, — звонко крикнула белобрысая Лиз, — чего стряслось-то? Расскажите, будьте ласковы!
— Мага вам привез, — откликнулся Гарник. — Аж из Оверте! Вот поколдует сейчас хорошенько, и станешь ты, Лиззи, тихая и скромная, и будешь…
Договорить Гарнику не дали — грянул хохот.
— Все б вам шуточки шутить, — обиженно протянула Лиз, когда народ притих. — Я серьезно спросила…
Тут на крыльцо вышел почтенный мэтр, сытый и довольный.
— А я серьезно ответил, — немедля откликнулся Гарник. — Вот, люди добрые, поглядите и убедитесь — самолично мэтр Курж, старший маг и главный знахарь славного города Оверте, изволил приехать в вашу глухомань, дабы защитить вас от зла своим великим искусством! Все здесь?
— Дыкть вроде все, — окинув толпу взглядом опытного пастуха, сообщил староста.
Капитан кивнул мэтру Куржу:
— Прошу вас, господин маг.
Курж напыжился, кашлянул.
— Значит, так, люди добрые. У вас тут, мне сказали, паника внезапная приключилась. Пролетали, мол, какие-то твари, мраком окутанные, напугали скотину, а вы вослед за скотиной подхватились. Так что просмотрел я земли его милости барона Лотара магическим зрением с самой вершины его замка, дабы определить, где затаилось зло и что оно из себя представляет. И увидал я тьму вдоль, — маг обернулся к капитану, — как его там?
— Ореховый ручей, — подсказал Гарник.
— Да. Так что увидал я тьму, что угнездилась вдоль Орехового ручья, и связал ее заклятием, дабы сидела там тихо. Поскольку я маг, так сказать, мирный, и за истребление нечисти не берусь. Не в том моя специализация. Его милость господин барон сам будет решать, что делать дальше, пока же я накладываю защитную ворожбу на земли его и людей его. Но вы уясните, что защита сия на всех действует по-разному, кого-то сильней оградит, а кого и слабей. Так что проявите, люди добрые, благоразумие и осторожность, помните, что береженого и боги берегут, и на Ореховый ручей не ходите.
— Близко не подойдем! — заверил кто-то из баб.
— И детишкам накажите!
— А как же, — отозвались сразу несколько женских голосов.
— Вот и хорошо, — кивнул почтенный мэтр. — А теперь все стойте тихо, я ворожить начинаю.
Люди замерли; кое-кто, кажется, и дышать перестал. Еще бы: нам здесь всей ворожбы — бабушкины наговоры на травках, работу настоящего мага раз в жизни, может, и увидишь. Мэтр Курж раскинул руки — будто всех разом обнять захотел — и, прикрыв глаза, что-то забормотал себе под нос. Толстые губы шевелились все быстрей, лохматые брови нахмурились, на лбу прорезалась суровая складка. Пальцы начали подрагивать. Любому видно — выкладывается господин маг до самого донышка. Даже уведенные раньше времени с пастбища коровы перестали обиженно мычать по хлевам, и затихли в недоумении шавки-побрехушки.
Продолжалась Куржева ворожба ровнешенько до того мгновения, как люди наскучили ее созерцанием. Едва по собравшейся у старостиного дома толпе прошел первый шорох — кто с ноги на ногу переступил, кто шумно выдохнул, кто шепнул словечко соседу, — Курж приподнялся на цыпочки и, натужась, свел ладони. Медленно, будто мешало что-то. И, едва кончики его пальцев соприкоснулись, открыл глаза. Достал из кармана большой клетчатый платок, отер лоб. Сказал благодушно:
— Так что вот, люди добрые, навел я на вас защиту от всех тварей ночных, во тьме рыскающих, ползающих и особливо летающих. Теперь же надобно землицу вашу защитить тако же, поля, пашни да огороды. Но это уж и без вас можно, так что ежели кого дела зовут, я более не удерживаю. А вы, почтенный, — повернулся к старосте, — подскажите, куда здесь у вас повыше забраться можно?
Разумеется, никто не ушел.
На крыше Куржу, похоже, не понравилось. Ясен пень — это вам не смотровая площадка на башне баронского замка. Чуть не так ступишь — и вниз кувырком. Маг поразмахивал руками на четыре стороны, то и дело хватаясь за трубу, и поспешно слез. Снова отер взопревший лоб, отряхнул бархатный камзол от приставшего воробьиного пуха и сообщил с чувством выполненного долга:
— Так что здесь управились.
— Значит, едем дальше, — Гарник взмыл в седло, поискал меня глазами: — Сьюз, до дому сама доберешься? Мы в другую сторону теперь, к мельнице и за пруды.
— Доберусь, — махнула я рукой, — а то проводит кто. Спасибо, господин капитан.
Сказать по правде, домой я не торопилась. Любопытно ведь послушать, что скажут наши деревенские о господине маге!
Несколько спокойных дней и ночей, и жизнь вошла в привычную колею. Как прежде, старик Берни с внучком гоняли пастись деревенское стадо, мелкая ребятня следила за гусями у ручья, а детвору постарше снова отпускали в лес за земляникой — правда, строго-настрого наказав не заходить далеко и держаться вместе.
Зато мои ночи превратились в один сплошной кошмар. Ужас лесных обитателей врывался в сны падающей с темного неба черной тенью, меркнущей луной, предсмертным стоном. Уж не знаю, чего стоила ворожба мэтра Куржа, но неведомое зло никуда не делось — и даже, кажется, набирало силу.
Как-то к нам прибежал мелкий Ронни. Выпалил, едва войдя:
— Баб Магда, вас мамка моя прийти просит! У малыша животик пучит, всю ночь орал!
— Как орал, — встрепенулась бабушка, — рассказывай?
— Ну, как, — растерялся Ронни, — громко!
— Гро-омко, — передразнила бабуля. — Ясен пень, раз орал, так уж не шепотом. Ладно, что с тебя спрашивать! Сядь покуда, сумку соберу, да и пойдем. Сьюз, налей мальчонке кваса, ишь, упыхался по жаре.
— Уже, — я поставила перед Ронни кружку, спросила: — Почему один пришел?
— Дорогу знаю, — презрительно отозвался мелкий. — Уффф… вкусный квас, у мамки хуже выходит. Сьюз, дай еще, а?
