Евгений Щепетнов - Монах. Боль победы
Здание, чем-то напоминающее большой серый корабль, стояло на перекрёстке двух улиц, и не отличалось ничем приметным, кроме небольшого навеса, под которым уже сейчас уютно устроились трое пьяниц, обнявшихся и почмокивающих во сне, как младенцы. Их карманы были вывернуты, а шнурки, на которых раньше висели кошели, отрезаны, что свидетельствовало о стремлении заведения сохранять здоровье своих посетителей любыми доступными методами. Ведь если они не смогут потратиться на выпивку — значит и не нанесут ущерба своему здоровью! Можно было бы предположить, что обобрали алкашей случайные прохожие, но — только несведущий человек мог это предполагать. Все, кто попал за стены «Штопаного паруса», должны оставить деньги в этом заведении, или нечего было сюда вообще приходить! Так считал Данеро, бывший пират, а теперь хозяин заведения, который отличался не только патологической жадностью, но ещё и светлым умом.
Когда-то его озарило, и он понял — пиратский промысел совсем не такое выгодное и почтенное дело, как считали большинство из глупых романтичных щенков, зачитываясь дурными книжками, а тяжкий, грязный и самое главное — вредный для здоровья труд, приводящий примерно через пару лет или на дно, с камнем на ногах, или на виселицу, под одобрительный шум матросов и рокот барабанов береговой охраны. Гораздо выгоднее грабить посетителей на берегу, заряжая им запредельные цены и обирая пьяных. Почтенно, и полезно для здоровья. И не менее романтично, кстати! Ведь главная романтика не в преодолении штормовых волн, а в обладании тугим кошельком. Вот где настоящая-то романтика! А как романтично перебирать в руках драгоценности, заложенные пьяницами и не выкупленные обратно — ведь достались они за гроши. А ещё — вещички с пропавших кораблей, и со случайных прохожих, забредших в этот район — не в то место и не в то время, когда было надо. Немного испачканные кровью, но вполне крепкие и самое главное — очень, очень дешёвые. Их хорошенько отстирать, заштопать прорезы на спине, и можно выставить в магазин для малоимущих, что в рыночном квартале. Мало кто знал о том, что лавка под названием «Товары за низкую цену», что возле рыночной площади, принадлежала владельцу «Штопаного паруса». Он держал её через двоюродного племянника, который строго хранил эту тайну — под страхом смерти. Родственник или не родственник, а за некоторые вещи Данеро отрезал бы язык кому угодно! Таких лавок у него было три — одна на одежду, другая на ювелирные изделия, третья — на всё остальное, что попадётся в руки — от посуды, до оружия. Что-то вроде лавки старьёвщика, только повыше уровнем.
Парочка, что перешагнула порог заведения, не привлекла особого внимания — ну пара, как пара, ничего интересного. Девица, с наглыми зелёными глазами, задранным носом и пухлыми губами шлюхи, мужчина, прячущий лицо за капюшоном дождевика — мало ли сюда ходит искателей приключений? Тут бывают и аристократы, чтобы, так сказать, опуститься на самое дно, и затем полгода рассказывать своим менее смелым друзьям, что он, герой и отчаюга, посетил знаменитый притон! И ушёл оттуда живой и невредимый, прибив по дороге парочку хамов, посмевших сказать ему слово поперёк.
То, что он тихо, пугаясь каждого шороха, вместе со своими десятью такими же лопухами просидел тут всего пару часов и был обманут в расчётах минимум на золотой, а то и на два — об этом уточнять не стоит. Совсем не стоит.
И то, что если бы кое-кто захотел, не нашли бы даже его трупа — ему знать не нужно. Данеро выгодны такие посещения, тем более, что у него был целый штат проституток, обслуживающих его клиентов, среди которых были и очень важные персоны. После того, как сгорел корабль, которым владели конкуренты — корабль-бордель для особых лиц — главным заведением, поставлявшим «товар» для ВИП-клиентов, стал «Штопаный парус».
Нет, сам Данеро не получал удовольствия от того, что его партнёрша извивалась и кричала от боли, вытаращивая глаза и пытаясь умолить своего мучителя не делать ей плохо. Он не такой извращенец. Но если есть люди, которые платят за это большие деньги, почему бы и не дать им то, что они хотят? Тем более, что через них можно прокручивать кое-какие делишки и посерьёзнее… не все драгоценности, что он приобретал у пиратов, имели бросовую художественную и ювелирную ценность. Были и такие вещи, что стоили очень приличных денег, даже по меркам аристократов. И кому их сбывать? Рыночным торговкам? Башмачнику Пежару с его толстозадой дочкой? Нет, такие ценные вещи находят хозяев среди родовитых людей. Кстати — не гнушающихся иметь свои комиссионные с краденой вещички. Титул вещь хорошая, но частенько проку от него не больше, чем от шляпы с перьями экзотической птицы для домашней кошки. Впрочем — даже меньше — в шляпе кошка может хотя бы уснуть, а титул для неё пустой звук. Как и для тех титулованных людей, не имеющих за душой ни гроша.
Как так получилось? Да мало ли причин… немилость императора, лишившего всех поместий, дурные наклонности — пьянка, азартные игры, жадные красотки — всё это приводит к разорению, и к поиску непыльных источников дохода. В общем, Данеро тут бывал как раз на своём месте, место страшного, кровавого паука, держащего в своих руках многие нити на тёмной стороне жизни.
Глава 2
Зал был полон процентов на семьдесят. Время обеденное, но в такие заведения люди ходят совсем даже не просто так пообедать, притом, завсегдатаи трактира появлялись обычно поздним вечером. Хотя — и сейчас около десятка бандитов сидели в дальнем углу и пили горячее вино.
Данеро знал, что они скоро незаметно исчезнут, отправившись на вечернюю «охоту». Лавки закрываются ближе к вечеру, и есть шанс выследить купца, идущего домой с приличной суммой денег. Потому торговцы частенько старались совместить свой дом и лавку — живёшь наверху, торгуешь на первом этаже. Но что поделаешь, если дом стоит не в проходном месте? И если до него надо ехать минимум час? Потому и случались в городе время от времени исчезновения людей или кровавые ограбления.
Несколько проституток зорко поглядывали за входной дверью, чтобы броситься навстречу посетителю и перехватить его, прежде чем им займётся «коллега» по ремеслу. Доходило до жесточайших драк, однажды такая драка даже закончилась убийством. Данеро сквозь пальцы смотрел на это безобразие, если только оно не лишало его выгоды — никаких убийств, никаких членовредительств — девку, лишившую жизни свою товарку, он приказал задушить на глазах всего «коллектива», в назидание остальным шлюхам — драться деритесь, но уничтожать станок, штампующий деньги — не моги! И ломать его нельзя — изуродованная девка не принесёт дохода.
