Дарья Кузнецова - Я выбираю свободу!
А между тем Коля — редкий умница, человек с золотыми руками и сердцем из лунного камня.[2] Боги обделили его при рождении магией, но это не помешало ему стать Целителем с большой буквы. С куда большей, чем я, потому что я — дура с большим резервом, а он — гений вовсе без оного.
Сильный маг-целитель может затворить любую рану, но на это требуются силы. Хорошо, когда кругом мир, благоденствие и процветание — тогда нет нужды в экономии. А вот когда целителей мало, и те, что есть, падают от истощения, руки и светлые головы таких, как Колос, спасают жизни и пациентам, и магам. Потому что одно дело — магией заставить кость вернуться в исходное положение, свести ткани, остановить кровь, соединить сосуды, и совсем другое — заживлять уже чистую, промытую, выправленную рану или ассистировать подобному специалисту, унимая боль пациента и удерживая кровотечение, расходуя силу строго дозированно, по чуть-чуть.
И это не говоря о том, что Николай — человек очень добрый и сострадательный. В той степени, что у меня порой складывается ощущение: Колос надо мной издевается. Потому что в этом пропитанном кровью до раскаленного нутра мире такое светлое существо просто не могло появиться на свет.
— Глядя на тебя, я в этом сомневаюсь, — вздохнул он и качнул головой. — Опять выложилась?
— Я же не знала, что ты на подходе, — виновато поморщилась я. — А ты меня целенаправленно искал или это случайно получилось?
— Что-то среднее, — белозубо улыбнулся он. — Мне сказали, в какую сторону ты пошла, и я решил сделать небольшой крюк, чтобы попробовать пересечься и поинтересоваться твоим самочувствием.
— Да хорошо я себя чувствую, что ты как наседка, — раздосадованно вздохнула. — Я уже достаточно большая девочка. И вообще, сегодня-завтра отдыхаю, выходные у меня.
— Я заметил, — иронично хмыкнул Колос. — Откуда такой неожиданный эгоизм?
— Надо же иногда отдыхать! — проворчала в ответ.
— Дай угадаю, — не поверил Николай. — Валлендор все-таки не выдержал немого укора в твоих чудесных глазах, контрастно оттененных синяками?
— Все-то ты знаешь… Сказал, чтобы меня не было на рабочем месте на расстоянии выстрела, и обещал проконтролировать. А ты сейчас обратно в госпиталь? — уточнила тоскливо.
Колос состоял в военном госпитале — единственной на данный момент действующей больнице города — главным целителем. То есть номинально — моим начальником. Немного неожиданный выбор, но что поделать, если целители-маги обычно всем коллективом находятся в нескончаемой позиционной войне с цифрами? В том смысле, что терпеть не могут считать, планировать и решать далекие от профессиональных вопросы, а главный целитель — должность, скорее, административная. Даже у светлых соседей, насколько мне помнится, эти должности занимают либо эльфы с очень слабым даром (а это редкое явление), либо вовсе без оного, либо специалисты каких-то других отраслей магии. Например, менталисты, специализирующиеся на заболеваниях психики, или вовсе вещевики, из которых в силу склада характера получаются отличные управленцы.
А Колос, помимо прочих достоинств, еще и весьма хозяйственный мужчина. Я же говорю, очень нам с ним повезло.
— Тилль, вот как думаешь, что со мной сделает наш всенародно избранный и богами одобренный, если я тебя сейчас с собой прихвачу? — вздохнул он, без труда прочитав за словами истинную причину моей тоски.
— Мы ему скажем, что я сама пришла, а ты не видел, — слегка оживилась я. Затушила пальцами окурок и, за неимением в окрестностях мусорного ведра, сунула в карман. В принципе, можно было просто разрушить, но хаотическая магия дается мне еще хуже стихийной, проще доверить профессионалам. А к аккуратности меня приучили с детства.
— Ладно, уговорила. Есть полезное дело, где не потребуется магия, — со смешком сообщил он. — Заодно меня подменишь, а то я зашиваюсь. Опять же развлечешься.
— Коля, я тебя обожаю, — просияла я, но тут же нахмурилась, заподозрив подвох. — Это чем я развлекаться буду, поподробнее, а?
— Видишь, какое дело… студентов на стажировку прислали, — смущенно сознался Колос. — Надо им все показать-рассказать, расселить и поставить на довольствие. Я бы и сам походил или кого-нибудь другого привлек, но раз тебе все равно хочется чем-нибудь себя занять…
— И куда их будут расселять? — растерялась я.
— Обещали принять в казармах, — развел он руками. — Не лучшие условия, но там, по крайней мере, цела крыша, имеются койки и через окна почти не сифонит.
— А откуда ребята-то? Маги или специалисты?
— Все вперемешку. Сама же знаешь, какой бардак был при эвакуации. Бумага пришла за подписью ректора Ремесленной академии, но с печатью Нового общемагического. По-хорошему, стоит отправить их обратно и затребовать нормальные бумаги, только ребят жалко. На улицу их выгонять, что ли? Вот, кстати! Ты чаще в правлении бываешь, узнай там у кого-нибудь, что за чехарда с учебными заведениями?
— Хорошо, спрошу. Пойдем, покажешь юные дарования.
Война начиналась не в нашу пользу, нас теснили, и всевозможные тыловые службы и учреждения эвакуировались в большой спешке. Если производства вывозили до последней пылинки, чтобы врагу ничего не досталось, то с остальными обстояло сложнее, спасали в первую очередь жизни, а все прочее — по остаточному принципу.
Посмотреть на студентов было интересно. До столичного госпиталя они, наверное, добрались первый раз за время войны, обычно стажировку такие ребята проходили на передовой. Считай, уже сложившиеся специалисты, доучивать их в тылу некогда, там каждые руки на счету.
Я в тылу не бывала, но хватило фантазии сообразить, что условия там едва ли не хуже, чем на передовой. Учитывая, что отступали на высокогорье, ища укрытия в старых шахтах и на границе с гномьими княжествами, надо думать, что для студентов самым большим счастьем покажется даже не крыша над головой, а тот самый усиленный паек, полагающийся целителям.
Угадала. Эльфы вообще не отличаются крупным телосложением, мы обычно худощавые, гибкие и жилистые, а эти… По-моему, кроме костей и кожи там ничего не осталось. Хотя нет, вру. Остались горящие любопытством глаза и аккуратно вплетенные в косы тонкие красные ленточки. Потрепанные, потертые, кое у кого — засаленные. При виде них больно кольнуло в груди, но я отогнала это ощущение и сопутствующие мрачные мысли. Давно ли я сама такую носила?
Три десятка Перворожденных, восемь человек, больше половины — маги, толклись в фойе главного корпуса, с любопытством озираясь и провожая взглядами стремительно проходящих мимо сотрудников в светло-синей, зачастую затертой до сизого цвета униформе. Установить видовую принадлежность студентов можно было разве что по ушам да по ауре, в остальном — одинаковые ходячие анатомические пособия. Особняком стоял единственный в компании менталист. Мальчик выглядел самым мелким и худощавым из всех, хотя особенно забитым или несчастным не казался, просто они все по жизни одиночки. Черные волосы коротко остриженны — опять же у единственного — а взгляд темно-синих, почти черных глаз, при всем безразличии, казалось, пронизывал насквозь. Но с ними такое сплошь и рядом, я привыкла.
