Марина Суржевская - Я тебя рисую
Я промолчала, не зная, что ответить. Конечно, старикам свойственно огорчаться о минувшей молодости, и, пожалуй, у этого посла, древнего, как окаменевший коралл, действительно, будущего почти не осталось. Но что я могла на это ответить? Сочувствие лишь обидит старика, а слова утешения не помогут. И потому я не стала ничего говорить.
Мы еще прошлись по садовой дорожке, и я показала один из радужных фонтанов, но всем нутром ощущала, что посол меня не слышит. Он был мысленно где-то далеко, возможно, покачивался на волнах своего моря, в глубины которого уже не мог уйти. Или рассматривал синие молнии шторма, что бушевал в его воспоминаниях. Как бы там ни было, когда мы разошлись, я вздохнула с облегчением.
Вечером вернулись уставшие, но довольные послы, и за ужином уже вполне дружески все обсуждали увиденное на прогулке. Верховный молчал, сидел в стороне и лишь иногда смотрел на меня. Его коричневые жабры слабо шевелились, словно рот издыхающей на суше рыбы.
Вечером был потрясающий фейерверк. В ночном небе расцветали цветы, вспыхивали тысячи звезд, заслоняющие красотой настоящие, неслись крылатые кони и пролетали искрящиеся птицы.
Люк схватил меня за руку.
— Идем, первый танец, — поклонился он мне церемонно и добавил чуть слышно: — Энке!
Я фыркнула, но сдержалась от желания как следует треснуть оболтуса по глупой башке. На глазах у послов и всего двора делать этого, конечно же, не стоило. Напротив, я склонила голову, присела в изящном реверансе и пошла в круг, прикасаясь к ладони Люка лишь кончиками пальцев. Музыка была обычной, сочиненной придворным менестрелем, а вот слова… Братец лукаво улыбнулся, когда певчий запел. Песня, сочиненная Люком, наполняла душу тихим светом. Разливалась в пространстве квинтэссенцией любви и покоя, будила воображение и пробуждала фантазии. Она обволакивала присутствующих мягким покрывалом нежности и будоражила кровь, словно хмель. От этих слов хотелось жить и верить, что все в жизни сбудется. Даже самая смелая мечта обязательно станет реальностью.
Люк улыбался, кружась со мной на паркете тронного зала, придворные награждали нас восторженными аплодисментами, а морские послы смеялись от разлитого в воздухе счастья.
Музыка закончилась, и я повернула голову, скользнула взглядом по толпе. Поймала одобрительный взгляд отца. И удивилась, увидев спину верховного посла. Он весьма невежливо покинул тронный зал, не дождавшись окончания танца.
Король проследил направление моего взгляда и чуть нахмурился. Но лишь на миг. Почти сразу его лицо разгладилось, а в глазах снова разлилась привычная теплота.
Утром делегация морских фойров уедет к границам портала и вернется в свою страну. Так что эта ночь обещала быть жаркой.
* * *Мне не хотелось вставать на заре, чтобы проводить фойров, но отец настоял. Само собой, ослушаться я не посмела. И теперь стояла на площадке перед ступенями, уже предвкушая момент, когда гости, наконец, покинут дворец. Король был доволен, и я поняла, что удалось достичь столь желанных договоренностей.
Люк отчаянно пытался скрыть зевоту, и я незаметно фыркнула. Уходя вечером в свои покои, я видела братца в одном из коридоров с молоденькой Мадлен, одной из юных виа нашего королевского двора. И судя по довольному блеску карих глаз, их общение было удачным.
Я покачала головой, решая задачу, стоит ли пожаловаться отцу. Конечно, я понимаю, Люк — молодой, привлекательный мужчина, но помимо этого он еще и наследник престола. А ведет себя, как глупый ребенок, дорвавшийся до сладкого, пробуя все подряд, и запихивая в рот куски, до которых только может дотянуться. Такими темпами скоро образуется целый легион девиц, которых братец успел испортить! Хорошо хоть наша кровь не дает зачать ребенка без должного ритуала, а то король уже несколько лет назад стал бы дедушкой.
С другой стороны, из-за таких сложностей с деторождением от рода истинных созидающих остались лишь мы трое…
Я тихонько вздохнула. Капли эликсира пробивались и в других представителях рода, но такой полноводной рекой был разлит лишь в наследниках. А это значит, что, как бы я ни упрямилась, однажды мне придется выйти замуж. Эликсир нужно передать, и желательно чтобы мое потомство было многочисленным.
Я чуть скривилась, осознавая перспективы.
Между тем церемония прощания уже подходила к концу. Благо, она была не столь официальна и затянута, как приветствие. Так что уже через каких-то полчаса гости покинут наши владения. Предвкушая момент, когда смогу вздохнуть свободно, я улыбалась морским совершенно искренне. И удивилась, когда верховный посол попросил позволения сделать мне подарок. На его ладони лежала ракушка, почти обычная, если не считать тонкого рисунка, изображающего морскую волну.
— Мой подарок, конечно, не идет ни в какое сравнение с вашим бесценным даром, Ваше Высочество, — сказал старик, чуть прикрыв от яркого света свои глаза, полностью лишенные ресниц. — Но смею надеяться, что и он будет вам полезен…
— Благодарю вас, фьер Анххарамоитет, — я уже произносила его имя, даже не волнуясь. И улыбнулась, пытаясь смягчить уже надоевший официоз: — Мне очень приятно, правда.
Придворный маг с поклоном взял ракушку, подержал в ладонях, прислушиваясь. И лишь убедившись, что подарок не причинит мне вреда, передал в мои руки. Я поднесла подарок ближе к глазам. Простая и изящная вещица была по-своему прелестна. Сверху в дырочку продет простой шнурок — значит, ракушка носится, как медальон.
Я надела его на шею, все еще улыбаясь.
— Благодарю, — с улыбкой повторила я.
— Ваше Высочество, я хотел бы попросить вас, — как-то торопливо сказал посол, когда маг отошел. Отец и Люк разговаривали с остальными, прощаясь и заверяя в вечной дружбе между нашими родами.
— Я слушаю вас.
— Антарея… Позвольте старику так вас называть… Я прошу, чтобы вы пообещали мне кое-что.
— Что именно? — несколько удивилась я, ожидая снова услышать приглашение в Марену.
— Обещайте, что вы не снимете это украшение со своей шеи до полной луны.
Я чуть удивленно молчала. И посол подался ко мне, заглядывая в глаза. В глубине блеклых радужек сегодня был штиль, словно море в глубине посла уже смирилось со всем, что уготовила судьба. И более не волнуется.
— Обещайте мне, — тихо сказал фойр. Я недоуменно кивнула. Собственно, мне это было несложно, а старику, похоже, приятно. Маг подтвердил, что никакой опасности для меня в этом украшении нет, так почему бы не порадовать морского посла? К тому же ракушка действительно была красивой.
