Не своя война (СИ) - Морох Ольга

— Я вижу змею, — Род расхохотался, оборачиваясь к своим людям, те поддержали его сдержанными смешками. — Знаете, что мы делаем со змеями, заползшими в наш дом?

— Нет, — Ллойву переступил замерзшими ногами. — Но ваши аллегории довольно примитивны…

Дженве ткнул брата в бок, чтобы тот не язвил чужой слух заумными словами. Мало ли, что услышат эти воины. Дюжина на брата, это многовато противников. Даже для илоя.

— Мы убиваем их. И скармливаем псам, — Рыжий посуровел. Грубые руки схватили обоих за плечи. Дженве напрягся, готовый отразить любую агрессию.

— Я предлагал, заметь, все сделать тихо, — прошептал Дженве.

— Заткните им рты, пока они не наколдовали себе неприятностей… — бросил Рыжий. Послышался звон вынимаемых из ножен мечей и стук копий. Дженве взглянул на брата и улыбнувшись подмигнул. Они встретились глазами, и Ллойву едва заметно покачал головой «нет». Братьям, заломили за спины руки, грязной холстиной прижали рты, не встретив сопротивления.

Земля вдруг отозвалась на грубость протяжным гулом, а где-то послышался треск разошедшейся надвое стены. Сначала воины не обратили на него внимания, но затем испуганно заозирались. Словно бы за оградой под землёй пробудился огромный зверь, и теперь стремился вырваться на свободу. Земля под ногами дрогнула и мелко затряслась.

— Что это? — Рыжий привстал со своего трона.

— Эйсенгард гневается! — воины забеспокоились. Земля начала подрагивать, и гудеть еще громче.

— Эйсенгард! — Рыжий в страхе взглянул на своих пленников. Проклятые колдяки! Бог земной тверди их прародитель, так они сказали. Неужели их бог разгневался на тайнуров?

— Стойте! — Рыжий поднял руку. — Дайте им говорить. — Кляпы вынули, обоих братьев отпустили, но земля продолжала ходить ходуном под ногами.

— Это ваш бог?

— Наш, — кивнул Дженве, сплёвывая набившуюся в рот пыль. — Он сердит, что вы не слышите нас. И может сравнять с землёй твой дом, если ты нас не отпустишь.

— Отпустите! — Род поерзал на месте. От братьев отступили на шаг. — Скажи своему богу, что мы не причинили вам вреда.

— Он знает, он всевидящ, — и верно, земля тотчас успокоилась. Новое положение гостей потребовало от Рода всей собранности и смекалки. Нельзя просто отпустить чужаков, объявленных колдяками.

— Я… — он откашлялся. — Виноват, что не услышал вас, богорожденные. Я принял вас за шарлатанов. Их много на наших землях.

— Ты прощен, — кивнул Дженве. — Впредь будь повежливей, тан Род Рыжий. А то не ровен час накличешь беду на своих людей…

Йорманд что-то жарко зашептал своему тану. Тот напряженно слушал. Воины благоговейно отступили от братьев. Потом Рыжий продолжил.

— Желаете ли еще побыть моими гостями, богорождённые?

— Нет, такого гостеприимства что-то не хочется. — Поежился Дженве. — Вели собрать нам провизии в дорогу, и вернуть наши вещи.

— Вот они, — Йорманд со страхом бросил черный томик на вещевые мешки.

— Что за супостаты напали на нас ночью? — Род подался вперёд — Вы знаете их?

— Нет, не знаем, — Ллойву вытер рот рукой, едва сдерживая рвотный позыв. — Они чужаки для нас как и для вас…

— Вот как… — Род разочарованно вздохнул. Пусть эти колдяки катятся ко всем демонам в пекло. Отец прав, надо собирать союзников. Время пришло.

— Я заседлаю кродов, — обратился Дженве к брату.

— Тогда я займусь вещами, — кивнул Ллойву.

Спустя время братья были отпущены из Охотного Дола с тюками, полными припасов в дорогу. В глазах тана читался благоговейный ужас и желание поскорее отделаться от неприятных гостей. Ллойву несколько раз прополоскал рот ключевой водой, но никак не мог отделаться от привкуса земли и навоза. Несколько раз его одолевали рвотные позывы, но в большее не переросли. Дженве отнёсся ко всему философски, набил и раскурил трубку. Теперь они ехали по тракту в одиночестве под весенним солнцем, на запад. Светило приятно нагревало спины.

Инцидент в Охотном Доле изрядно веселил Дженве.

— Ты видел их лица? — усмехнулся он в очередной раз. — Боги, я не знал, что это так весело.

— Это было крайнее средство, — возразил Ллойву. — Нельзя играться Искрой просто так.

— Да мы просто боги для них! — хохотал Дженве. — Они настолько примитивны!

— Уймись, Джев. Ты не бог, — улыбнулся Ллойву.

— Нет, но так хочется им побыть хоть чуточку, — потом Дженве посерьезнел. — Но больше мы не станем просить приюта у люди.

— Нет, не станем, — согласился Ллойву. — Это опасно.

Дженве огляделся. Пик, на который они стремились, забирал севернее. Дорога, по которой, они ехали, вела на юг.

— Надо сойти с тракта, — принял решение Дженве. Ллойву покорно согласился, и кроды повернули на север и пошлепали по не растаявшему снегу.

— Я подумал о проводнике, — Дженве выпустил клуб дыма в весеннее небо. — Но, глядя на этих недотеп, уже сомневаюсь.

— Кто согласится нас вести?

— За золото кто угодно!

— И за него же нас попытаются убить? — усмехнулся Ллойву.

— Ключевое слово «попытаются».

— Думаю, мы потихоньку и сами доберемся, — пожал плечами Ллойву.

— Не хочешь узнать, куда умчались те иллои? — Дженве повернулся к брату. Раструб плаща скрывал его лицо.

— Не очень, — Ллойву стянул капюшон. При свете солнца брат выглядел совершенно бесцветным. Даже глаза сегодня были здорового белого цвета. Волосы, заплетенные в косицу на затылке отбрасывали яркие белые блики. — Они озлоблены, раз им приходится воровать.

— Само собой, разве Жертвенные станут выращивать что-то сами? — Хохотнул Дженве. — Только благородный разбой!

— В этом и опасность. Они настроят против себя все ближайшие т…тъёрды — выговорил Ллойву трудное для него слово. — Через них могут пострадать другие.

— Меня не беспокоит никто, кроме моих родных, — заявил Дженве. — Пока меня беспокоишь ты.

— Что со мной? — Ллойву повернулся к брату.

— Ты снова почти не спал. Что тебя тревожит? — Дженве тоже стянул капюшон. Солнце нагрело воздух, и, казалось, стало совсем тепло.

— Это от усталости, — уклонился от ответа Ллойву.

— Неправда. Тебя тревожат кошмары каждую ночь.

— Откуда ты знаешь? — усмехнулся Ллойву. — Ты следишь за мной?

— Немного, — Дженве зажал трубку в зубах.

Ллойву помолчал. Кроды шлепали по поляне, постепенно забирая к западу, потому как впереди оказался непроходимый овраг.

— Мне снится Окто. Каждую ночь он забирает то, что мне дорого…

— Окто? Его больше нет, дружище! — рассмеялся Дженве.

— Я знаю, — Ллойву стиснул зубы. — Но я не владею своими снами.

— Быть может, сонные капли помогут тебе крепче спать? — Дженве выбил трубку о колено на ходу.

— Быть может… — согласился Ллойву, чтобы закончить неприятный разговор.

— Если иллои прибыли сюда, значит, это «Гнездо» где-то рядом. Думаю, день — два пути, — сменил тему Дженве.

— Вероятно, — согласился Ллойву.

— Давай-ка прибавим ходу, братец, — Дженве указал на рощицу далеко впереди, отсюда она казалась совсем крошечной. — К обеду желаю расположиться вон там.

И братья прибавили скорости. Кроды шли ровным шагом, седоков даже не качало в седлах. Ллойву с удовольствием подставлял лицо встречному ветру, несшему запах наступающей весны.

К рощице они приблизились после обеда. Несколько сосен стояли на опушке густого леса, словно специально отгородившись от остальных деревьев безлесым перешейком. Дженве снизил скорость, подъезжая к своей цели. В тени деревьев братьев ждал долгожданный отдых и обед. Дженве спешился.

— За тобой костер! Справишься? — Крикнул он брату. Ллойву кивнул и также спрыгнул на землю. Дженве взял обоих кродов под уздцы и повел их поохотиться, а Ллойву отправился за хворостом. Кто бы сказал ему пару обротов назад, что он отправится в лес, он бы не поверил. Но теперь приходилось многие вещи делать самому, учиться заново, таким обыденным и привычным для многих занятиям. И сбор хвороста для костра был в числе как раз таких. Как же веселился Дженве, глядя, с какой брезгливостью берёт в руки брат необработанное дерево. Хоть какой-то плюс. Снег под деревьями еще не сошел, но уже размяк и стал рыхлым. Нога утопала в сугробах до самого колена. Асатр выбирал ветки посуше и почище.