Хищные грозы (СИ) - Валеева Евгения

— Так, — Мама опустилась на колени рядом с дочерью. — Ты сейчас, не возражая, залезешь туда. А с наступлением темноты мы тебя заберем. Там тебе не почуют ни грозы, ни охотники. Папа об этом позаботился.

Мэлла замешкалась, но папа, не давая времени ей опомниться, загреб дочь в охапку и силой заставил ее спуститься вниз. Быстро прикрыл вход в ее укрытие и, взяв жену за руку, побежал в дальше в лес.

— Мама… — прошептала Мэлла и это слово потонуло в слезах и тихих всхлипах. Она хотела последовать за родителями, но побоялась. И того, что не догонит, и того, что приведет за собой погоню. Ей ничего не осталось, как тихо лежать в темной землянке, куда она еле помешалась, и беззвучно давиться слезами.

Со временем Мэлла не успокоилась, но затихла. Она лежала и прислушивалась к звукам, что приглушенно доносились сверху. Она слышала, как недалеко пробежали охотники. Их тяжелая поступь, чувствовалась кожей сквозь толщу земли. Но, как и сказал отец, земля ее оберегла. Она слышала, так они говорили о ней и ее родителях. Когда они ушли, Мэлла продолжала жадно ловить все звуки, что приникали в ее укрытие. Она всматривалась в темноту, в надежда понять, сколько прошло времени. Но папа ее спрятал так хорошо, что ни одного лучика не проникало внутрь.

Через какое то время силы стали покидать Мэллу. Она уже не могла не то что плакать, но и просто дрожать. А мама и папа все не приходили. И тогда она приняла решение и стала медленно выбираться наружу. Быстрее у нее бы не вышло даже при желании. Тело затекло, болело и отказывалось ее слушаться. Но она карабкалась, загребая под себя землю узкого лаза, с каждым движением все больше боясь оказаться погребенной заживо.

Когда Мэлла все таки выбралась из своего укрытия, чуть не ставшего ей могилой, поняла, что уже давно настала ночь. Но где же тогда мама?

Мэлла внимательно осмотрела звездное небо. Почти полная луна давала достаточно света, что бы понять: страшной тучи нет. Это давало надежду. Так что, собрав остатки сил, Мэлла медленно побрела в сторону деревни. Леса она не знала, поэтому, даже если бы и хотела, не смогла бы выйти к своему дому, но оказавшись все таки возле одного из дворов, она быстро сориентировалась. Это дом папиного друга — дяди Бирли. Но войти в дом Мэлла не решалась. Она пробралась за калитку и тихо стояла в темноте, совершенно не понимая, что дальше делать и куда ей идти.

Мысли ее прервала внезапно распахнувшаяся дверь. На пороге стоял дядя Бирли и что то быстро показывал руками. Мэлла не могла ничего разобрать из за света, что за его спиной освещал дверной проем и помещение за ним и из за усталости.

— Давай же девочки, заходи! — как можно тише прошипел он, в несколько широких шагов оказался возле нее и, взяв за руку, вволок в дом.

Мэлла от усталости еле успевала за ним и чуть не упала, споткнувшись о порог.

— Зачем ты ее привел? — голос жены соседа такой громкий, быстро привел Мэллу в чувства, — Она и на нас подозрение наведет! — нервный голос женщины срывался прыгая с высокого на низкий.

— Не говори так, это дочь моего друга. Ему я сейчас ничем помочь не могу, а девочку выручить надо!

— Да! Ее ты выручишь, а наших детей? Ты о них подумал? Говорю тебе, пусть убирается отсюда!

— Куда она может идти?

— Куда-куда! Да хоть вслед за своими проклятыми родителями в лапы охотников!

Больше Мэлла не могла выслушивать нападок соседки. Девочка вышла из за спину дяди Бирли, гордо подняв голову.

— Между прочим, эти проклятые родители выходили твоего недоношенного сына! — уже не детский голос звучал более чем серьезно.

Женщина смотрела широко открытыми глазами. В них легко читался страх. Мэлла не могла поверить, что всегда раньше дружелюбная соседка боялась ее.

— Почему ты сказала, чтобы я отравлялась за родителями в лапы охотников? Они не убежали? — Мэлла не придавала значение тому, что вопреки своей привычке обращается к женщине на «ты».

— Прости девочка, но их все-таки поймали, — соседка говорила уже не грозно, а грустно, стараясь сдержать слезы.

Нельзя было понять их происхождения, их значения (страх, сочувствие, сожаление?). Да Мэлла этого и не хотела. Она просто повернулась и вышла из дома. Было противно от одной мысли, что придется задержаться в нем хоть на минуту! Да и не верила она, что мама и папа в опасности. Не чувствовала она их страха. Она вообще не чувствовала ни их, никого, словно осталась одна на много километров.

Не успела Мэлла выйти со двора, как ее нагнала хозяйка дома. Тихо дотронулась до плеча, предлагая обернуться. Мэлла хотела обрушить на скверную и злую женщину весь свой гнев, но свет от почти полной луны дал сразу рассмотреть, что женщина протягивает ей сверток, воздух же быстро донес запах хлеба, от которого громко и больно запротестовал желудок.

— Мэлла. Твоих родителей держат во дворе у старосты. Радом с его домом на площади уже подготовили помост для казни. Милая, я не знаю, что ты задумала. Но уверяю тебя, твои родители хотели бы видеть тебя сейчас как можно дальше отсюда. Исполни их желание — бери еду, воду и беги что есть мочи, не оглядываясь.

Мэлла прослушала все это молча и смотря куда то в сторону, в надежде не показать, что ее лицо мокро от слез, взяла сверток и пошла. Но не как того бы хотела соседка, что продолжала провожать ее взглядом, в надежде, что дитя опомнится. Мэлла упрямо направилась к небольшой площади в центре их деревни. Где дом старосты она знала, хоть не бывала там.

Вокруг было тихо, тише чем обычно бывает даже ночью. Казалось вся деревня спала мирным сном. Но, пробираясь по дворам, стараясь не попасться на улицах кому то из пришлых, Мэлла чувствовала, что никто из жителей этих домов спать не ляжет. Все ждали.

А сама Мэлла с каждым шагом вопреки страху набиралась уверенности. Она вспомнила все, что ей рассказывали родители об охотниках. Они ловят таких как она, таких как ее мама и папа и скармливают хищным грозам. Мэлла, даже не оглядываясь на небо, чувствовала скорое приближение одной из них. Если остаться под открытым небом, то туча тебя догонит и пронзит своей смертельной молнией, высасывая силу и жизнь. Говорят, что это само небо наказывает за грех колдовства. Но ведь ее родители хорошие люди. Их не за что наказывать!

До дома старосты Мэлла добралась без проблем. И в его двор проникнуть тоже не составило никаких трудностей. Она была уверенна, что все вокруг будет кишеть охотниками, что они охраняют ее родителей и никого и близко не подпустят. Но на деле все оказалось гораздо проще для нее. Хотя, будь на ее месте кто другой, скорее всего не смог бы пробраться. Весь двор окружало кольцом защитное заклинание. Оно стелилось по земле. Один его круг вдоль забора, второй ближе к дому. Но Мэлла видела каждый его поток, каждый поворот и изгиб потоков, что мастерски были вплетены в землю, травы и даже воздух. Как хорошо она могла его разглядеть, так же просто смогла и пройти, не задев ни одного его элемента. Оказавшись во дворе, она сразу заметила большую нелепую клетку, в которой кто-то лежал, завалившись на бок. Мэлла не решилась сразу подойти. Она какое то время всматривалась. Но вскоре заметила знакомое мерцание исходящей от этого пленника силы. Мама.

К этому моменту Мэлла уже знала, что делать. Она крепко прижала к себе висящий на шее нож, словно он мог ей помочь и дать силы, и быстро, но осторожно подошла к маме. Та спала или была без сознания. Не смотря на то, что ее рот был прикрыт повязкой, было хорошо видно, что испачканное лицо заплаканно. Мэлла не стала ее будить. Она достала висящий на груди под одеждой нож, который сегодня утром дала ей мама. Внимательно его осмотрела, пытаясь все сделать правильно. Один его короткий конец, если вонзить в живую плоть, заберет силы колдуна. Это то, что сейчас Мелле и надо. Ведь не будь у мамы силы, гроза ее не увидит и не убьет. Второе лезвие, если его вонзит в плоть, вернет силы обратно. Так что мама ничего не потеряет. Мэлла набралась храбрости и как могла быстро вонзила короткое лезвие маме в бедро. Женщина распахнула глаза и вскрикнула, вскочить ей помешали веревки. Это было даже хорошо, иначе рана оказалась бы больше и болезненнее.