Вольфганг Хольбайн - Тор. Разрушитель
Наконец он решил дать семейству Урд поспать еще часок, а потом всех разбудить. Еще раз выйдя из дома, он отрезал большой кусок мяса с коровьей туши и проверил запасы Урд: хлеба и овощей должно было хватить еще дня на два. Судя по окружающей местности, они вряд ли разживутся тут едой. Даже если бы беглецам повезло, они не попали бы в буран и не столкнулись с волками, их явно ожидали неприятности. Переход через горы? Если здесь им удастся пройти по какой-то горной тропинке, то надеяться, что с другой стороны их ожидает страна вечного лета, о которой говорил Лассе, было бы глупо. Люди всегда рассказывают подобные истории — они черпают в них силы в надежде справиться с невыносимой жизнью. Возможно, буря и волки даже чем-то помогли Урд и ее детям, ведь Лассе вел свою семью на верную смерть.
Войдя в дом, он с изумлением обнаружил, что муж Урд пришел в себя и пытается подняться на локоть. Лицо Лассе исказилось от боли, но глаза оставались ясными.
— Не шевелись. Если рана откроется, ты умрешь.
Несчастный что-то пробормотал в ответ, но из-за стона слова прозвучали неразборчиво. Он еще немного приподнялся и с трудом повернул голову. А затем Лассе замер на месте. Его глаза расширились от страха.
— Ты?!
Это слово сразило его, словно молния. На мгновение он оцепенел и просто смотрел на Лассе, а потом выпустил из рук принесенное мясо и бросился к мужу Урд.
— Что ты сказал?
Глаза Лассе распахнулись еще шире, в них полыхал ужас.
— Нет! Не приближайся ко мне! Нет!
— Что ты сказал?!
В панике раненый попытался отползти назад. Сзади кто-то со свистом втянул воздух.
Повернувшись, он инстинктивно опустил ладонь на пояс и тут же расслабился, увидев Урд. Войдя в комнату, он просто не заметил, что она уже не спит.
— Что тут происходит? — осведомилась женщина.
— Он пришел в себя. И мне кажется, что…
— Сюда кто-то приближается, — перебила его Урд.
Подскочив к мужу, она опустила ладони на его плечи. Лассе застонал, его глаза закатились, и бедняга потерял сознание. Подхватив мужа, Урд заботливо уложила его на подстилку.
— Что он сказал? — спросила она.
— Ничего, — солгал он. — По крайней мере, я его не понял. Ты говоришь, кто-то сюда идет?
— Да, с севера. — Урд по-прежнему занималась мужем. — Они еще далеко, но их много. Возможно, это те самые люди, которые сожгли хутор.
Он молча вышел из дома и побежал вверх по склону холма. Последние несколько шагов он преодолел на четвереньках, стараясь, чтобы его не заметили, — так ему подсказывал инстинкт.
Урд была права. К хутору приближались пять или шесть всадников. Наверное, они двигались очень быстро, а может, он видел лучше, чем Урд, потому что смог хорошо рассмотреть их. В тяжелых доспехах, все на белых боевых конях, тоже в тяжелой броне, они возвращались сюда неспроста — это наверняка были те самые поджигатели.
Он потратил еще пару драгоценных мгновений на то, чтобы присмотреться к ним повнимательнее. На самом деле всадников оказалось семеро, а руководил ими настоящий великан.
Спустившись пониже, он поднялся и побежал к дому.
— Ты права, это они. Нам нужно убираться отсюда, быстро!
Урд испуганно посмотрела на него, но уже через мгновение взяла себя в руки. Встав, она подбежала к Ливу и Элении и разбудила их. Сам он поднял на руки Лассе.
— Куда же нам бежать?
Выйдя из дома, он поспешно оглянулся. Снег, раньше столь удачно скрывавший их следы, теперь превратился в их злейшего врага. Белое покрывало было покрыто отпечатками ног, и, куда бы Урд и ее семья ни направились, всадники их найдут.
— Куда? — повторила Урд.
— В хлев, — ответил он. — Вы спрячетесь там.
— А ты?
Он, не теряя времени, направился к хлеву. Несмотря на кузнеца, которого он нес на руках, движения его были такими быстрыми, что Урд и дети едва поспевали за ним.
— Я отвлеку их. Если нам повезет, они начнут преследовать меня, а на вас даже не обратят внимания.
Хлев, как и дом, тоже выгорел; крыша его обрушилась, а у входа валялся мертвый бык.
— Прячьтесь в обломках. — Он осторожно передал тело Лассе Урд. — И оставайтесь здесь, что бы ни произошло.
Двигаясь задом наперед и тщательно следя за тем, чтобы ступать только в собственные следы, он поспешно вернулся в дом, а затем развернулся и стремительно побежал по заснеженному полю, совсем не стараясь скрыть следы, скорее наоборот.
Двигаясь как можно быстрее, он приблизился к замерзшей реке, напоминавшей широкий ручей, и посмотрел на невысокую рощицу на другом берегу. Впрочем, даже рощицей назвать эту несчастную пару деревьев язык не поворачивался, но это было единственное укрытие в округе.
Всадники появились на вершине холма как раз в тот момент, когда он добрался до берега. Их было только шестеро, седьмой куда-то запропастился. Всадники двигались с поразительной синхронностью, чем-то напоминая одинаковые жемчужины в ожерелье. Он испугался, увидев, сколь невероятно быстро они скачут. У него не было ни единого шанса сбежать, но, конечно же, он попытался. Оскальзываясь на прочном льду, он перебрался через речушку и на четвереньках с трудом забрался на другой берег. Поднимаясь вверх от реки, он рискнул оглянуться — и тут же пожалел об этом.
Всадники разделились; двое из них направлялись прямо к нему, а остальные поехали вправо и влево по берегу, чтобы перекрыть ему путь к отступлению.
Огромные боевые кони почти преодолели реку, они скакали с поразительной легкостью, так не вязавшейся с их размерами. Копыта взметали снег и поблескивавшие в лучах солнца осколки льда, так что создавалось впечатление, будто они выбивали из земли искры. Он даже не успел добежать до рощицы, когда всадники уже были на берегу. Удары копыт дробили лед, но кони перебрались через реку так быстро, что не успели провалиться в холодную воду. Из ноздрей животных серым паром вырывалось дыхание, такая же дымка окружала шлемы всадников с забралами в форме звериных морд. Всадники сейчас скорее походили на каких-то мифических чудовищ, чем на людей, а может, так все и было. Зрелище настолько поразило его, что он даже замер на мгновение. Подобная оплошность чуть не стоила ему жизни. Первый всадник уже подобрался к нему и замахнулся, но в последний момент ему удалось уклониться, отпрыгнуть в сторону и покатиться по снегу. Противник проскакал мимо, ломая кусты и молодые деревца, и те разлетались во все стороны, словно осколки стекла. Но в это мгновение его настиг второй. Подкованные копыта скакуна ударили в землю на волосок от его лица, сверху метнулось что-то длинное и тонкое, со смертоносным металлическим наконечником. Вскрикнув от боли, пронзившей предплечье, он перехватил копье и рванул его в сторону с такой силой, что всадник, охнув от неожиданности, закачался в седле и лишь в последний момент догадался отпустить оружие. Нападавшему так и не удалось восстановить равновесие, и он упал на землю, беспомощно взмахнув руками и пытаясь прикрыть лицо, — он вполне мог оказаться под копытами собственной лошади.
Вначале нужно было выдернуть копье из предплечья, и, хотя боль от этого стала сильнее, он мог бы убить упавшего — оружие само собой развернулось в руке, направившись на узкую щель между шлемом и латами. Но в этот момент вернулся второй всадник. Краем глаза заметив тень, он инстинктивно отпрянул. Белый конь задел его корпусом — не настолько, чтобы сбить с ног, но равновесие на скользком склоне берега он все же потерял. Копье выпало из руки, а сам он с такой силой ударился о лед, что у него потемнело в глазах. Какое-то мгновение он просто не мог двигаться. От удара лед треснул, и левая рука погрузилась в воду. Холод жег кожу, но боль в предплечье отступила. Под коваными сапогами захрустел снег, и, повернув голову, он увидел приближавшегося воина.
Лезвие меча блеснуло на солнце, свет померк, тени потеряли глубину…
Ситуация изменилась — теперь противник легко мог победить беспомощно барахтавшегося на треснувшем льду человека. Но почему-то воин медлил — отступив на шаг, рыцарь склонил голову к плечу, разглядывая поверженного врага через прорези забрала. И что-то в этих глазах показалось ему… странным. Может, дело было вовсе и не в глазах, а в столь неожиданно изменившемся свете — синее небо затянули словно из ниоткуда появившиеся черные тучи, поднялся ветер, и в его свисте послышался вой тысяч голодных волков. С трудом поднявшись, он занемевшими пальцами сжал рукоять клинка на поясе. Рыцарь ждал, пока он обнажит оружие, а затем легким движением выбил меч Лассе у него из руки, перерубив лезвие. Испуганно отпрянув, он почувствовал какое-то движение у себя за спиной и понял, что второй всадник тоже спешился и незаметно подобрался к нему сзади.
— Ты можешь пойти с нами или умереть. — Голос, доносившийся из-под шлема, звучал приглушенно. — Я даю тебе выбор, но больше я предлагать не буду.
