Виктор Исьемини - Дыхание осени
Кочевники, конечно, прознали о прибытии войска, их лагерь пришел в движение. Люди действовали по-своему дружно и согласованно, однако оркам их движение показалось хаотичным и беспорядочным. Когда отряды нелюдей переваливали холм, отделявший от равнины с лагерем пришельцев, воины смогли полюбоваться, как суетится неприятель. Женщины и молодежь сгоняли стада, которые поутру вывели в степь. Мужчины вооружались и спешили навстречу оркам. Они сражались, не зная строя и порядка — просто большая толпа вооруженных мужчин. Доспехов эти люди не носили, к бою вооружились топорами, ножами, короткими копьями. Почти все имели небольшие круглые щиты, обтянутые кожей, молодые воины несли сумки с камнями и пращи.
Перед неровным строем кочевников выступили старики в причудливой одежде, вожди и шаманы. Они стали приплясывать и завывать. Когда ветер доносил обрывки фраз, орки не могли разобрать ни слова — язык пришельцев был мало схож с Общим. Да нелюди и не собирались слушать, они шли в бой.
Толпа людей двинулась навстречу. Люди заметно уступали числом, их было около двух тысяч, считая и мальчишек-пращников, орков явилось в полтора-два раза больше. Тем не менее, пришельцы занимали места больше, чем орки, шагавшие в тесном строю, так что разница в числе не бросалась в глаза.
Старики кочевники завыли, призывая воинов биться храбро — те ответили дружным ревом. Вперед побежали юнцы, раскрутили пращи и обрушили град камней на сомкнутые щиты воинов Широкого Входа. Те, не меняя ритма, продолжали шагать. Расстояние сокращалось, а камни не наносили ущерба оркам, тогда по приказу вождей пращники отступили, а толпа с ревом бросилась на щиты орков. Лучники, шагавшие позади фаланги щитоносцев, стали посылать стрелы через головы соратников, люди падали, выли, но толпа уже набрала разгон и несколько десятков метких выстрелов не могли становить ее бег. Два строя сошлись с грохотом и треском. Орки выстояли и удержали строй, когда по щитам заколотили топоры и палицы, сами они наносили короткие точные удары копьями. Несколько минут продолжалась схватка, строй орков колебался, отступал, упруго дрожал под напором, но не рассыпался.
Над полем, перекрывая крики и лязг металла, прозвучали крики вожаков кочевого племени, повинуясь приказам, воины в центре расступились и перед орками оказались старики с посохами наперевес. Их было около десятка, посохи венчали тускло блестящие янтарные шары, на полированной поверхности плясали острые искорки. Шаманы прохрипели заклинания — и с посохов сорвались сгустки пламени. Прочертили дымом короткие траектории и ударили в сомкнутые щиты нелюдей. Теперь орки не сдержали крика возмущения и боли — магия чужаков оказалась сильней их оружия. Строй воинов Широкого Входа в центре распался, несколько орков катались по земле, охваченные пламенем, они выли, щиты были продавлены и почернели от копоти. Шаманы пустили в ход всю магию, какая оставалась в их посохах после долгих странствий. Давно, очень давно не посещал их Владыка-Пастух, огромный и черный, отец магии… давно не наделял их частичкой собственного могущества…
Дикари торжествующе взвыли и стремились в бреши — навстречу им, точно так же яростно крича — бросились воины Запутанных Переходов. В рукопашной их кольчуги и корткие мечи были очень эффективны, и напор кочевников сдержать удалось… Потом позади людей раздались отчаянные крики, все смешалось — воины Широких Ступеней на левом фланге и воины Внешнего Мира на правом завершили обходный маневр, теперь кочевники были окружены, шаманы пускали струи огня, бородатые вожди ревели, призывая соотечественников биться храбро, но битва была выиграна орками — когда они атаковали со всех сторон, стал очевиден численный перевес нелюдей, вскоре сопротивление было сломлено, началась резня…
* * *Когда рассвирепевшие воины отведали крови, их не удержать — людей убивали и после того, как стало ясно, что они побеждены. Дикари бы сбежали, но уйти было некуда — орки наседали со всех сторон. Последними держались лучшие бойцы, охранявшие шаманов. Старики пытались вызывать магию в посохах — бесполезно, здесь фон был слишком мал, чтобы янтарь накопил достаточно маны для порядочного боевого заклинания… Шансов не было ни единого, но эта группа воинов продержалась против орков Широкого Входа, пока не нагрянули воины Кендага. Из уважения к собратьям, сражавшимся пешими, лорд Внешнего Мира тоже оставил коня. Кендаг дрался, как обычно, сосредоточенно и решительно. Именно ему выпало сразить последних кочевников. Потом орки рассыпались по полю, добивали раненных. Некоторые в припадке боевого азарта и восторга победы начинали боевую пляску среди окровавленных тел… Потом бросились к лагерю, там были женщины — даже эти грязные дикарки представлялись оркам лакомой добычей. Воины хватали всех без разбору — и юных девчонок, и женщин постраше. Те визжали, выли, но опасались сопротивляться ужасным чудищам, какими представлялись им зеленокожие обитатели Черной Скалы…
Среди павших Кендаг отыскал старого шамана, который еще дышал. Лорд попытался заговорить с варваром, некоторые слова языка кочевников оказались похожими на те, которыми пользовались жители Архипелага. Старик, бледный от потери крови, впал в странную апатию, сделался отрешенным, но на вопросы отвечал. Не старался вникнуть, но если сознавал смысл — отвечал. Кендаг терпеливо задавал вопрос за вопросом, старательно менял интонации, повторял по несколько раз, пытался помочь себе жестами. Ответы старика ему не нравились…
День завершился пиршеством. Орки из Короны, привыкшие довольствоваться малым, теперь ошалели от обилия мяса — они завладели бессчетными стадами. Лорды не мешали воинам буйствовать — бойцы заслужили праздник. Но, разумеется, самим лордам не пристало так праздновать. Вечером они сошлись на совет, лордам подали вино и жареное мясо. Сперва держались церемонно, как заведено у орков, постепенно беседа сделалась более непринужденной. Вокруг шумел лагерь, женщины уже не визжали — видимо, смирились. По крайней мере, их не собирались убивать…
— Лорд Кендаг, я слышал, ты сохранил жизнь колдуну? — спросил Мрониг, Лорд Запутанных Переходов. — Это опасно.
— Поверь, брат, я насмотрелся на чародеев. Этот не опасен без своего посоха, а я хочу отдать его королю Ингви. Говорить с ним занятно. Я не уверен, что хорошо понял его слова, однако кое-что разобрал.
— Так поведай нам, что ты узнал о побежденных? Теперь, когда битва окончена, нам следует знать побольше о разбитых врагах, чтобы лучше воспеть нашу победу в стихах! — засмеялся Мрониг. — Раньше, до битвы, это было ни к чему, потому что наш народ побеждает всех! А теперь мне тоже любопытно, чья кровь на моем клинке!
