Кристофер Раули - Меч для дракона
Суровые легионеры на месте казнили первых воров, предупредив, что так будет с каждым, кто рискнет забраться в хранилища. Такое же наказание они обещали и тем, кто вздумает подкупить охрану. Урдхцы недоуменно пожимали плечами.
Несмотря ни на что, кое-кто все-таки попытался предложить воинам взятку за возможность поживиться зерном. Легионеры взятку не взяли. Это был вопрос принципа. Ну и кроме того, за ними бдительно следила погодная ведьма. Те же, кто пытался их подкупить, были публично высечены.
Этот случай поверг город в шок. Враждебно настроенные горожане швыряли в солдат камнями и конским навозом.
Тогда генерал Пэксон, созвав самых знатных вельмож, предупредил, что, если подобные враждебные выходки не прекратятся, аргонатские легионы оставят Урдх. Пусть тогда горожане сами разбираются с сипхистами.
Слухи об этой угрозе мигом расползлись по городу. Открытые оскорбления легионеров сменились скрытым недовольством. Горожане не привыкли к лишениям, и, как это зачастую бывает, во всех своих бедах они винили северян.
Получив власть над хранилищами, Пэксон наконец сумел досыта накормить драконов. К этому времени все в легионах уже видели глиняных великанов, и потому такое решение генерала было встречено с пониманием.
Каждый день дракониры Стодевятого отправлялись на Фетенскую улицу за дневным пайком для своих питомцев. Им приходилось брать с собой небольшую тележку, запряженную парой мулов.
Третий день после сражения в подкопе ничем не отличался от остальных. Усталые мальчишки приехали к входу в хранилища. Там им выдали причитающиеся Стодевятому мешки с овсом и пшеницей. Единственным украшением будущей каши должны были стать несколько высохших репок да кучка лука из императорской оранжереи. По крайней мере, драконы смогут набить брюхо.
Релкин все еще щеголял с забинтованной головой, но, во всяком случае, он уже встал на ноги.
Куртку его, несмотря на чистку, все еще покрывали кровавые пятна. Брюки порвались на коленях. Даже повязка на голове, и та была грязной. Впрочем, глядя на своих товарищей, Релкин видел, что они выглядят ничуть не лучше. Свейн из Ривинанта тоже ходил с забинтованной головой, а сквозь разорванный ворот рубашки виднелась еще одна повязка – на груди. Лицо Томаса Черный Глаз покрывали многочисленные ссадины и кровоподтеки – его ударили в лицо щитом. Шим ходил со сломанным носом, а Моно хромал. Рваная, потертая одежда ясно отражала тяготы подземных боев.
Стражники проверили записи, и мальчишки принялись грузить мешки на свою повозку. Они как раз таскали зерно, когда к хранилищу подъехало несколько всадников. Согнувшийся почти пополам под шестидесятифунтовым мешком, Релкин даже не поднял головы. Но вот он скинул груз на повозку и, оглянувшись, увидел перед собой капитана Кесептона. Они обнялись.
– Слава Великой Матери, ты остался жив, – сказал капитан, внимательно разглядывая юношу. – Тебе повезло. Лагдален сказала, что ты лежал в лазарете. Она навещала тебя, но ты спал. Впрочем, твой дракон был там и подробно рассказал ей о твоем состоянии.
– Лагдален навещала меня? Базил мне ничего не рассказывал. Жаль, что я ее не видел.
– Мы никогда не забудем то, что вы для нас сделали, – с чувством сказал капитан, крепко стискивая плечо Релкина. – Считай, что я обязан вам жизнью. Тарчо наверняка вас отблагодарят… Впрочем, к тому времени вы уже, наверно, станете легендой аргонатских легионов.
Релкин смущенно уставился в мостовую. Ему было неловко перед своими товарищами.
– Мы очень волновались, когда узнали о сражении в подкопе, – продолжал Кесептон. – Особенно когда услышали, что ты ранен.
– Это был горячий бой, – сказал Релкин. Остальные дракониры согласно закивали головами. – Хуже даже, чем Селпелангум.
– Но Стодевятый снова сделал свое дело, – чуть громче, как бы обращаясь ко всем драконопасам, заметил Кесептон.
Юноши с гордостью посмотрели друг на друга.
– Драконы сражались как демоны, – заметил кто-то из них. – Вы бы только видели…
– Я слышал, – кивнул капитан. – А еще рассказывали, что их драконопасы тоже дрались отчаянно и что им изрядно досталось.
– Все на ногах, капитан, – сказал Релкин.
– Крепкие ребята, так мне и говорили, – улыбнулся Кесептон, отводя Релкина в сторону. – Драконир, – начал он, – я хочу, чтобы ты, отвезя зерно, посетил лазарет. Эту повязку давно пора сменить.
– Капитан?
– К тому же там сегодня дежурит Лагдален. Она была бы рада тебя увидеть.
– Да, капитан, – просиял Релкин. – Так точно.
Стук копыт прервал их разговор. К хранилищу подъехала еще одна группа офицеров. Среди них Релкин заметил самого генерала Пэксона. Полагая, что лишняя проверка никогда не помешает, генерал частенько без предупреждения наведывался к зернохранилищу.
Вот и сейчас, спешившись, он самолично проинспектировал книгу учета. Потом вышел к заканчивающим погрузку драконопасам.
– Молодцы, ребята, – приветствовал он парней. – Стодевятый снова показал, что он лучший отряд во всем легионе! И я рад, что ты уцелел, юный драконир, – добавил он, обращаясь к Релкину. – Слышал, тебя ранили.
– Так точно, но я уже на ногах.
– Отлично, хотя тебе надо что-то сделать с формой. Так ходить нельзя.
– Так точно, генерал.
Пэксон улыбнулся:
– Скажи мне лучше, как поживает наш друг Пурпурно-Зеленый?
– Похоже, он еще не до конца привык к жизни в легионе. И еда ему кажется слишком однообразной.
– Боюсь, что так оно и есть. Впрочем, теперь он ест хотя бы регулярно, не так ли?
– Да.
– А как его ноги? Дикие драконы больше привыкли летать, чем маршировать по дорогам..
– Мы решили эту проблему. Я уговорил его надеть сандалии. Сделал их еще в форте Далхаузи.
– Сандалии, говоришь? Хитро придумано. Так держать, драконир, так держать. – И Пэксон повернулся к Кесептону: – Капитан, можно вас на пару слов? Мне надо передать сообщение госпоже Рибеле.
Кесептон и Пэксон отошли в сторону, а Релкин со своими друзьями отправился обратно в казармы. Стоящие у хранилища солдаты с уважением поглядывали на юношу – не каждый день генерал запросто беседует с рядовым драконопасом.
Релкин шел и думал о том, что сказал капитан Кесептон. К возвращению, мол, они с Базилом станут легендой. Впрочем, до этого еще следовало дожить. Учитывая стоящую за стенами орду, перспектива возвращения домой казалась несколько туманной.
Они везли повозку с зерном, и урдхцы, встречающиеся им по дороге, смотрели на них с ненавистью. Проклятия неслись им в спины. Но Релкин не обращал на это внимания. Вернувшись, они сгрузили продукты у костра поваров, а сами направились за водой.
