Ксения Баштовая - Пыль дорог
Травница испуганно ойкнула, но Яли проигнорировала этот вскрик — скомканная, пропитанная кровью ткань улетела в дальний угол, а через несколько минут вслед за нею последовала бережно свитая турунда.
— Ты что делаешь? — не выдержала молча наблюдавшая за этой вакханалией Инге. Эсме, решившая наконец выполнить просьбу сестры и принести ей ящичек с травами, вздрогнула и чудом не выронила сундучок. Лерке едва успела его подхватить.
Яли не ответила. Прикрыв глаза, она мягко приложила ладони к ране на спине квартерона. Джейт перехватил Инге, рванувшуюся было к раненому.
— Она все правильно делает, — улыбнулся он. — Не мешай.
Лекарка упрямо поджала губы, но промолчала, не отрывая настороженного взгляда от нежданной помощницы.
Та словно и не заметила, что ей хотели помешать: ладонь порхала над раненым, то прикасаясь к смуглой коже, то вновь взмывая в воздух, а края страшной, кровоточащей раны медленно начали стягиваться.
Лорд Горий, полномочный посол императрицы в Гьертской империи, взвесил на ладони тяжелый хрустальный шарик, не больше нескольких дюймов в диаметре, и уставился в окно невидящим взглядом. Прошло уже больше суток с тех пор, как подан заказ, а исполнитель до сих пор не отчитался. Это пренеприятнейшее событие, вкупе с тем обстоятельством, что задание, порученное лорду Горию императрицей, до сих пор не было выполнено, вгоняло в черную тоску.
Казалось бы, ничего особенного — перерезать глотку двум негодяям, посмевшим оскорбить прибывшего с архипелага во исполнение высокой воли. Дело не стоит даже бумаги, на которой, возможно, когда-нибудь будет записано поручение лорда Гория. Зная, что где-то бродят те, кто посмели оскорбить господина посла, лорд не мог задуматься о выполнении приказа императрицы. Выясни кто-нибудь, что лорд Горий, горный эльф, посмел поставить личную месть превыше воли правителя Островной империи, — и грозило бы господину полномочному послу получение письма с вежливым указанием, какой тип самоубийства следует совершить. Но это будет потом — если будет. А сейчас — до Островной империи далеко, срок, отведенный Ее Величеством на выполнение задания, еще и наполовину не истек, а раз так, то не все потеряно.
Сегодня-завтра придет сообщение о смерти этих наглецов, а там можно будет и к заданию вернуться.
Когда на месте раны появился багровый шрам, Инге сначала решила, что все это ей мерещится. Но, странное дело, прошла минута, вторая, а видение и не думало изменяться. Яли меж тем встала, осторожно отступила на шаг и слабо улыбнулась:
— Вот и ладно. Дня три пусть полежит, и все будет нормально.
— Не понял? — возмутился рыжий, выпуская локоть Инге. — Каких три дня? Когда я кого-то лечил, пациент тут же вставал и шел, как после сеанса Кашпировского. А тут — пусть полежит. Что он, кисейная барышня?
Яли только поморщилась:
— При чем здесь он? Это — из-за меня.
— В смысле? — не успокаивался Джейт.
— Ты вообще хоть что-нибудь знаешь по теории медицины и исцеления? — страдальчески закатила глаза его сестра. — Мы с ним принадлежим к разным полам.
— Так надо было мне лечить. Слушай, давай я сейчас доделаю за тебя?
— С ума сошел? — взвыла Яли не хуже какой-нибудь баньши и даже замахнулась, чтобы отвесить оплеуху любимому братцу. — Сверху моей магии еще и твою? Хочешь его поутру на кладбище отволочь?
Парень задумчиво почесал голову и наивным голосом поинтересовался:
— А почему ты сразу не сказала, чтобы я лечил, а сама взялась?
Похоже, на этот раз ему удалось смутить сестру.
— Ну не подумала я, не подумала. Увидела, что ему плохо, пожалела.
Рыжий насмешливо прищурился и пропел:
— Так ты кто у нас: чертенок номер тринадцать? Кого должен любить черт? Тебя, меня, всех. Хочешь сахару? — От подзатыльника он успел увернуться с трудом.
Лерке с каждой минутой все меньше и меньше понимала, что здесь происходит.
Уходить просто так незваные гости не собирались. Трем хозяюшкам пришлось решать, где разместить Яли. С Джейтом все обошлось проще. Рыжий пожал плечами и сообщил, что спать он совершенно не хочет, так что сможет посидеть с раненым: стакан воды ему, там, поднести, пот с хладного лба вытереть, свечку в сложенные руки вложить.
На этот раз влепить ему подзатыльник резко захотелось всем четырем присутствующим в комнате девушкам.
…Получить арбалетный болт в спину — удовольствие ниже среднего, пусть даже этот самый болт оставил и не сквозное ранение. И хотя господин Рихар Герад мог похвастаться весьма внушительной коллекцией шрамов, получать раны он очень не любил. В самом деле, чего уж хорошего, валяться на кровати — это в лучшем случае — да изредка приходить в сознание, через несколько минут вновь скатываясь в ледяную пелену обморока. Судя по всему, сегодняшний болт был смазан каким-то дурманом. Иначе как объяснить, что в краткие мгновения возвращения в бытие перед взором господина Герада-младшего маячила до одури знакомая физиономия некоего Джейта — существа, оставившего о себе не самые хорошие воспоминания, пусть даже последняя и единственная встреча с ним произошла лет пять назад.
Ближе к рассвету, когда первые робкие лучи солнца только начали проникать сквозь мутное стекло небольшого окошка, квартерон окончательно понял, что вроде как пришел в себя. И надо ж такому случиться, что первое, что он увидел, была та самая противная физиономия.
Квартерон тяжело сглотнул и шепотом — каждое слово отзывалось острой болью во всем теле — поинтересовался:
— Джейт, ты настоящий? — В конце концов, врага надо знать в лицо. Хотя бы для того, чтобы не считать его видением.
Черт, сидевший, закинув ногу на ногу, в воздухе, безо всякого намека на стул, задумчиво почесал макушку:
— Давай размышлять логически. Если исходить из классической теории, что существующая реальность есть галлюцинация, вызываемая недостатком алкоголя в крови, то твой вопрос звучит как минимум аморально. — То, что последнее слово сюда не подходит, Джейт точно знал, но решил строить свои разглагольствования, исходя из того, что Рихар обладать подобными знаниями никак не мог. — Ну вот подумай сам, как я могу быть ненастоящим, если… Раненый с тихим стоном закатил глаза.
— Эй! — Джейт, тут же прервав вдохновенную речь, подскочил к постели. — Ты тут не вздумай мне помереть. Рано тебе еще, понял? И вообще, мне Эрика за тебя голову снимет! А папочка твой — он сволочь порядочная и этого не скрывает — еще и на могилке моей спляшет. Если, конечно, в снятии моей головы участвовать не будет. — Вот только, кажется, Рихару было глубоко наплевать на воззвания черта. И через несколько мгновений сонную тишину небольшого домика разорвал перепуганный вопль: — Яли, ему плохо!
