Александр Уралов - Трон на двоих
…
- Молодцы, - с облегчением прошептала Марина. - Ай, да ребята! Алинка - такая храбрая девочка… и Ваня - вот уж не ожидала от него. Воистину, рыцарь, да и только!
Она вдруг почувствовала, как впервые осознанно связала маленькую озорную Алинку, королеву банды пушистиков с её любимым выдуманным героем Рассеянным Рыцарем и взрослую рассудительную девушку Алину… внешне спокойную, но с такими проказливыми чертенятами в глазах. Неужели Алина, как и Карла, он же Рудольф Яковлевич, точно так же…
…она не успела додумать эту мысль, как увидела "секретик" и вспомнила всё.
Точнее - почти всё.
Как все эти годы она могла не помнить такое?! Как? Марину отшатнуло назад - настолько сильным было потрясение навалившейся на неё правды. Она ухватилась за пыльную полку стеллажа и с трудом перевела дух. Во рту появился и не проходил противный кисловатый вкус пятикопеечной монетки… в ушах звенело. Ей казалось, что в руках она сжимает холодную жесть "медали "За Атвагу!"… и правда, как и много лет назад, горька.
- … медаль! - Ирка вдруг вскочила на кровати. - Ты у нас за что медаль получила?
- Какую медаль? - сонно буркнула Маринка.
- Ну, помнишь? За крышками ходила!
- И что? - Маринке совсем не хотелось вспоминать этот ужас. Наоборот, она старательно старалась не вспоминать ничего… и это у неё очень удачно получалось. Во всяком случае, до сегодняшнего вечера, когда Иринку словно шилом в попу ткнули, как мама говорит.
- Грызмаг! - торжественно произнесла Иринка, плюхаясь рядом с сестрой. - Проклятый дух, противный демон, грязный дракон! Он был слеплен кое-как из могильных плит, памятников, крестов и оградок!
Маринка поёжилась. Фу, на ночь глядя, пробило сестру рассуждать о таких кошмарах. Она опасливо глянула в окно, где на тёмно-синем небе уже проклюнулся Юпитер. Вскоре вслед за ним потянутся все его "подданные" - звёзды меньшей величины. Тополь, засыпая, вяло размахивал ветками, красиво подсвеченными дворовым фонарём. Далеко-далеко свистнул гудок тепловоза, который, судя по времени, мчал укладывающихся пассажиров в Москву. Сейчас бы Ирке вместе со всеми приличными людьми лечь и заснуть… так нет же! Приспичило ей мировые проблемы решать…
- Ты к чему на сон грядущий всякие страсти вспоминаешь? - вслух спросила она и нахмурилась.
- Я о том, что Грызмаг поганый нашу Алину к себе забрал, - жарко зашептала сестра ей в ухо. - Честное-пречестное! Его работа!
- С чего ты взяла? - удивлённо пискнула Маринка. Она совершенно забыла о том, что только что собиралась холодно и мрачно выслушать очередное "озарение" нашей королевишны, сказать нечто такое, что охладило бы пыл юного глупого создания и величественно отвернуться к стене. Показать, в общем, что ей все эти воспарения мысли в данный момент неинтересны.
- С того, - шептала Иринка. - Смотрю сегодня, а у нашего подъезда чернявый такой мальчишка вертится. Не из нашего двора. И не из соседних! Я присмотрелась, а он на наше с тобой окно смотрит и бормочет чего-то. Думала, что он ищет кого, а потом смотрю - у него уши шерстью заросли и спина острая, как у собаки!
- Ну, ты даёшь! - возмутилась Маринка. - И не сказала мне ничего? Ни в жизнь не поверю. Ты это прямо сейчас выдумала!
- Я и сама удивляюсь, - смутилась Иринка. - Надо было, конечно, тебе рассказать, и Коту. Не вампир, конечно, но подозрительный такой. Выследить надо было, куда он шмыгнул, но… - она беспомощно посмотрела на сестру, - но я как-то осовела и всё забыла сразу.
И точно, весь вечер Иринка сегодня сонная ходила, пока королева-мать не турнула обеих спать ложиться. Против обыкновения, Иринка только зевнула и безропотно поплелась чистить зубы и переодеваться в пижаму. Марина тоже что-то раззевалась, глядя на нашу королевишну. В общем, раскинулось сонное царство, как сказал бы отец, укативший третьего дня в Челябинск на тот самый завод, где танки делают. Королева-мать и то не стала телевизор глядеть - спит, как убитая. У неё на работе тоже какой-то аврал приключился… второй день сердитая - чуть что, можно запросто королевский подзатыльник схлопотать.
- И чего бы это грызмаговским около нашего дома делать? - упрямо сказала Маринка.
- Понятия не имею, - ответила сестра, машинально заплетая волосы в косичку, будто уже пришло время вставать. - Наверное, чтобы отвадить нас от благородных мыслей, припугнуть, как дурочек. Знаю только, что надо Алину от него забирать. Чувствую, понимаешь? Просто всей кожей чувствую! И знаешь, где мы это сделаем? В подвале, где ты меня звала!
- Прямо сейчас?
- Да! - отрезала сестра. - Неужели ты сама не слышишь? - Она решительно стащила сестру с кровати.
Маринка не сопротивлялась. Она сама ощутила, как нарастала тревога. Она покорно подошла вместе с сестрой к двери в кладовку. Вот сейчас Ирина откроет её… дверь заскрипит и мама проснётся. На этом, наверное, на сегодня и закончится их путешествие.
Но Иринка дёрнула её за руку, втаскивая сестру сквозь дверь… прямиком на тёплый цементный пол.
- Ох, ты… - у неё перехватило дыхание. Только Иринка может вот так, без подготовки шагнуть прямо в королевство, но и она никогда не проходила сквозь двери! Да только место, куда они попали, королевством не было. Совсем-совсем не было.
- Смотри, мы так и остались в пижамках! - возбуждённо воскликнула Ирина. - Это граница, Маринка! Поняла? Это не наше королевство, это не подвал в магазине - это пограничная территория!
- Сама вижу, - упавшим голосом сказала Маринка и подумала о том, что они вваливаются в подземные владения Грызмага босиком и в одних пижамах. И совершенно не готовыми к такому обороту дела. - Надо было нам с Котом поговорить… или с бароном…
- Надо, - сникла Иринка. - И браслеты у Карлы попросить, и мечи взять, и сапоги надеть. Но тогда бы ничего не вышло, правда?
- Правда, - нехотя признала Маринка. Вот уж действительно, правда - горька.
"Секретик" Маринка увидела после долгого-долгого пути по отвратительно знакомому страшному проходу. Зелёный недобрый свет почти потух и сёстры крепко держались за руки, не разговаривая. Пол иногда становился почти горячим, но вскоре жар ослабевал, сменяясь прохладой, почему-то напоминавшей Маринке холодок гранитной плиты на старинной могиле, затаившейся в тени густых зарослей шиповника. А вот у бабушки на могиле росла стройная и очень красивая рябинка, чьи ягоды зимой так чудесно пламенели на фоне заснеженных сосен и берёз.
Как и взрослая Марина тридцать лет спустя, они стояли перед недобро подмигивающим жёлто-зелёным камушком, вделанном в поверхность одного из бетонных столбов, поддерживающих потолок. Впрочем, потолка они уже не видели. В темноте над ними угадывались ворочающиеся чёрные тучи. Изредка они освещались изнутри зелёными бесшумными молниями, становясь похожими на огромные, налитые желтовато-зелёным гноем нарывы. Столб уходил куда-то в немыслимую высоту, выше даже стеллажей, давно потерявших правильные формы. Металл стоек и поперечин был проржавлен, а на прогнивших полках громоздились горы покоробленного временем и дождями картона. Под ногами хлюпала неопределённая тёплая грязь, доходящая до щиколоток.
