Линн Рэйда - Истинное имя
Уже не думая о Вардосе, мальчик взмахнул рукой, как будто салютуя Юлиану и стоящим на площадке мастерам невидимым мечом.
— За меня не беспокойся! Я скоро вернусь…
Мастер-со-шрамом чуть заметно скривил губы.
— Мастер Хлорд, — елейным голосом сказал Талгвир, явно заметивший брезгливую гримасу Вардоса. — Не послать ли нам какого-нибудь из старших мальчиков за следующей парой?… Чтобы не терять времени попусту. А то мы так и до утра не кончим.
— Хорошо, про капитана Ратгара и про люцер я понял, — перебил докладчика лорд Аденор. — Теперь расскажи об этом новичке, который отвлек Арно Диведа. Ты, кажется, сказал, что он нам подойдет?..
На роскошный пурпурный ковер, покрывающий пол комнаты, падало сочно-алое пятно дневного света, льющегося из окна в высоком полотке, и точно посередине этого пятна стоял подросток в форме старшего ученика Лаконской Академии. Солнце золотило ему волосы и превращало форменную серую рубашку в праздничный костюм. Мальчик был таким же худощавым и светловолосым, как хозяин кабинета. Его можно было бы принять за сына сидящего в кресле человека, если бы почтительная поза и сосредоточенное выражение лица не выдавали в нем вассала лорда Аденора. По возрасту докладчик едва ли мог бы стать даже оруженосцем, а до рыцарского Посвящения ему оставалось еще года три, но отвечал он собрано и коротко, как взрослый. Внимательный наблюдатель мог бы сделать вывод, что лорд Аденор, несмотря на нарочитую сухость, с которой он участвовал в беседе, в глубине души гордится точностью и сдержанностью своего юного собеседника.
— Ты действительно считаешь, что он будет нам полезен, этот… Крикс?
— Да. Я уверен в этом, монсеньор. Вы же искали мальчика подходящего возраста, не имеющего связей или родственников, которые интересовались бы его судьбой. А он круглый сирота и новичок в столичной жизни. Кроме Хлорда — это тот Наставник в Академии, о котором я вам говорил, — никому нет до него никакого дела. А Хлорд не может постоянно наблюдать за каждым из своих учеников. Я думаю, Крикс будет только рад, если кто-нибудь вроде вас возьмет его под свое покровительство. Особенно когда поймет, насколько это выгодно.
— Но ты же сам сказал, что он не нуждается в деньгах. Тем более, что стол и кров ему предоставляет Академия.
— Вы правы, монсеньор, но в его возрасте деньги не главное. Есть куда более заманчивые вещи.
— Например, какие? — улыбнулся Аденор. Манеры Дарла его забавляли. Разумеется, в тринадцать с половиной лет любой, кто младше на три года, кажется почти младенцем, но Димар всегда вел себя так, как будто даже его старшие товарищи в Лаконе были несмышлеными детьми, гораздо меньше знавшими о жизни. Что ж, в каком-то смысле так оно и было. Юные аристократы просто не могли бы получить такой обширный и разносторонний опыт, какой Арклесс приобрел на службе у Ральгерда Аденора. Причем начал он ее в том возрасте, когда большинство его сверстников еще воображали себя рыцарями и играли в деревянные лошадки.
— Приключения, — заметил Дарл довольно равнодушно. — Особенно такие, где есть риск. И чувство посвященности в какую-нибудь тайну. А если к этому прибавить редкую возможность делать то же, что и взрослые, и показать, чего ты стоишь, можно быть уверенным, что ни один ровесник Крикса не откажется.
Аденор позволил себе усмехнуться.
— Интересная теория. По-видимому, ты неплохо в этом разбираешься!
— Конечно, монсеньор.
Еще полгода назад Дарл бы обиделся, поняв, что "монсеньор" над ним подшучивает. А сейчас он непринужденно обыграл Ральгерда, просто сделав вид, что принял его похвалу всерьез.
"Молодец" — мысленно улыбнулся Аденор. А вслух сказал:
— И все-таки ты должен понимать, что дело не в его согласии, а в том, какую пользу он способен приносить. Допустим, он достаточно решителен и даже, может быть, умен. Но ты не думаешь, что мальчик с таким именем помимо воли будет привлекать к себе ненужное внимание?.. Ты сам сказал, что о нем сразу же заговорили в Академии. А для тех дел, которые ему придется выполнять, это паршивое начало.
— А разве не вы говорили, что иногда самый лучший способ не навлечь на себя подозрений — это постоянно оставаться на виду? — парировал Димар. — Мне пришло в голову, что, если весь Лакон — и даже вся Адель — заговорят о нем, как о "дан-Энриксе", то никому и в голову не придет мысль, что он вдобавок может оказаться чьим-нибудь доглядчиком. Такая роль никак не вяжется с тем впечатлением, которое он производит — именно поэтому она ему и подойдет, как никому другому.
— Ловко, ничего не скажешь! — рассмеялся Аденор, смутно припоминая, что когда-то в самом деле говорил при Арклессе нечто подобное. А тот в свойственной ему манере запомнил сказанное и воспользовался им тогда, когда оно удачно подтверждало его мысль. Лорд Аденор не сомневался, что, если бы Димару пришлось доказывать ему прямо противоположное суждение, на свет немедленно явилась бы какая-то другая фраза, сказанная сюзереном в подходящих обстоятельствах. Иногда Ральгерд почти жалел, что Арклесса нельзя со временем ввести в Круг лордов, где он мог бы проявить себя гораздо лучше большинства наследников старой аристократии.
— …Ну хорошо. Ты можешь понемногу начинать вводить его в курс дела. Совсем необязательно рассказывать ему все сразу. Для начала будет лучше, если ты изобретешь предлог, чтобы привести его сюда. Мне даже любопытно будет посмотреть на мальчика, которого ты так расхваливал. Если он окажется хотя бы в половину так хорош, как ты тут расписал, то я, возможно, соглашусь с твоими доводами и возьму его к себе на службу.
— Вы не будете разочарованы, мой лорд, — почтительно ответил Арклесс.
Выйдя на двор после третьего — и последнего — вступительного Испытания, "дан-Энрикс" готов был поклясться, что оно стоило двух первых. Правда, там не было ни белоглазых колдунов, ни деревянных мечей, зато были навощенные дощечки и листы пергамента. Запомнить последовательность повторяющихся символов и сказать, какой из них был лишним, прослушать, как проводивший испытание наставник читает с листа текст, а потом повторить его по памяти, запомнить узор из цветных камешков и сложить его заново, когда все камни со стола смахнут в одну кучу… условия задач менялись, и неизменным оставалось только одно: Криксу приходилось до предела напрягать свою память и изобретательность, чтобы с успехом выполнять все более немыслимые требования наставника. Под конец в глазах рябило от рисунков и значков, пальцы, непривычные к стилосу (до сих пор Крикс рисовал разве что палкой по земле или мелком по камню), сводило судорогой, а в ушах назойливо звучали строчки непонятных текстов и стихов. Однако мастер, проводивший испытание, похоже, был доволен результатом. Во всяком случае, он с явным удовольствием делал какие-то пометки на своей дощечке, прежде чем подвергнуть новичка очередному издевательству. А под конец даже расщедрился на похвалу — вот только половину сказанного Крикс просто не понял. И сейчас, шагая через двор, он размышлял, как некоторым людям удается, пользуясь обычными словами, создавать такое впечатление, как будто они говорят на незнакомом языке. Возможно, так всегда бывает с теми, кто читает слишком много книг?..
