Чугунов Николай - Cеребряная доля
На сей раз паладин увидел все - стреляли отравленным дротиком. Похожими лигитонцы сами полчаса назад упокоили половину охранников, но эти оказались в полтора раза больше. И жертвами сейчас стали сами диверсанты.
Скрипнула дверь - как не вовремя! Хенвас понял: неизвестный снайпер пока не заметил его, а это давало шанс довести дело до конца. Краем глаза рыцарь заметил шевеление на раскидистом вязе, что навис над оградой парка. Хорошее место - он бы сам устроился в кроне вяза с величайшим удовольствием, но, к сожалению, не позволила прицельная дальность арбалета. А у неведомых противников, напротив, с дальнобойностью все оказалось намного лучше. Еще пара секунд - девочка тем временем величаво шла по аллейке, желая "спокойной ночи" чуть ли не каждому кусту - арбалетный болт с жужжанием ушел в цель. Хенвас, с удовлетворением услышав сдавленный крик, метнулся к гувернантке, в панике прижавшей к себе девочку.
Снова свистнуло, рыцарь рухнул на дорожку - правая рука взорвалась болью. Хенвас попытался встать, оперевшись на руки, но снова чуть не упал - правая рука превратилась в обгорелую культю. "Слезы дракона" - секретное оружие спецназа ордена Алатар.
Похоже, ставки в игре оказались намного выше, чем сообщил куратор. Зарычав от нестерпимой боли, Хенвас все-таки поднялся на ноги, уцелевшей левой вытягивая из-за спины мешок. Еще пара шагов, еще…
Мир в глазах рыцаря раскололся на огненные искры, канув во тьму.
***
- Идиоты. - Императрица,схватив со стола соусник, с размаху запустила его в антейра ордена Алатар. - Вам ничего, слышите - ничего нельзя поручить! Девка мне нужна была живой - гарантия, что Кессиг сыграет свою роль до конца. Кто знает, о чем они шептались с Богдысем в понедельник? Но вы - вы передрались с лигитонцами, подняли тревогу и в итоге приволокли труп!
Антейр мрачно смотрел на беснующуюся Магду, а лицо его медленно наливалось багрянцем. Императрица же, скользнув к столу, схватила с него пухлую папку.
- Видите? - пропела она. - Это уже пятый год ищет бедняга Гарвиц. Пожалуй, я сделаю ему одолжение. Согласитесь, как все дивно складывается: ко мне приходит маньяк, я, радея за отчизну, придерживаю его при себе - из жалости, оклеветать-то каждого могут! Но факты постепенно подтверждаются, а после вчерашнего - у меня просто не остается другого выбора!
- Вы сделаете это? - не веря своим глазам, просипел Витольд. Он мог поклясться чем угодно: документы уничтожены. А они - целехонькие - на столе у проклятой истерички.
- О, и с удовольствием, - императрица вперила взгляд в антейра. - Я сдам вас Великому магистру Гарвицу. Он будет просто счастлив принести вашу голову Богдысю на блюде - притом даже лично это блюдо вызолотит!
- Чертов Лигитон полез не в свое дело, - пробасил антейр. - Мои говорят - именно их головорезы пристрелили заложницу, когда увидели свою слабость. Ни нашим, ни вашим.
- Ладно, - императрица уже выпустила пар. На нее накатилась невероятная сонливость, и дело с трупом сейчас казалось ей досадной мелочью. - С ними я тоже разберусь. Но помни, Витольд! - перед глазами антейра возник изящный женский кулачок, - еще один просчет…
***
- Чертова баба! - Витольд со вздохом опустился на кожаные подушки кареты.
Возница, подтянутый парень с оловянными глазами в алом мундире послушника, захлопнув дверь, взобрался на козлы.
- Неприятности? - адъютант антейра, сидевший напротив, сочувственно покивал головой.
- Она уже сейчас считает себя выше всех, - проворчал Витольд. - Она на меня кричала. Ты понимаешь, кричала! Да со мной даже Богдысь так не разговаривает.
- Некроманты никогда не кричат, - адъютант поежился, опасливо выглянув в окошко, словно боялся, что лично Верховный некромант притаился на подножке кареты.
- Да даже Бональд, - с раздражением сказал антейр. - Вот от него я бы это снес без обиды. Если бы не Гарвиц - разве ж я бы дернулся…
- Магистру пора на покой, - покивал адъютант.
- А еще Лигитон чертов, - Витольд с раздражением ударил по подлокотнику диванчика. - Десять "Соколов" положили. Десять! Ну, они за это ответят…
- Разработать контрмеры? - адъютант всем телом выразил готовность приняться за работу немедленно.
- А у тебя еще не готово? - рявкнул антейр. - Бездельник. Как приедем - сразу доложи сображения.
***
Интермедия. Шут - Туп, как пень, - гулко разнеслось по тронному залу, а придворные осторожно захихикали. Король подождал, пока веселье уляжется, и ласково потрепал по лысине щуплого мужичка справа. - Не обижайся, друг Алатай. На правду же не обижаются - а ты мне приносишь исключительно дурные вести. Это глупо, друг мой.
Канцлер еле сдержался, чтобы не отбросить жирную липкую ладонь.
- Мой долг - сообщать вам правду, Ваше Величество, - Алатай постарался придать голосу хоть какое- то подобие верноподданичества.
- Да знаю я, - король, отхлебнув вина из бокала, развалился на троне. - Но разве нельзя это сделать как-нибудь… поделикатнее, что ли? Бери пример с графа Аразгелде - с ним всегда интересно! А ты? - король насупился. - Налоги, пошлины, бюджет, расходы, расходы, расходы! - Король в ярости швырнул кубок, и маркиз Поголти едва сумел увернуться от пяти фунтов литого золота. - Ты же знаешь, я запретил упоминать это слово.
- Я во всем следую распоряжениям Вашего Величества, - напомнил канцлер.
- Да, словоблуд ты изрядный, - король мрачно побарабанил пальцами по подлокотнику. - А собутыльник никакой. Брысь с моих глаз - тут сейчас мужчины развлекаться будут!
***
- Двери запереть, никого, кроме посыльных, не пускать, - канцлер с наслаждением опустился в мягкое кожаное кресло. Взгляд пробежался по стеллажам с книгами и документами, на миг задержался на паре натюрмортов на дальней стене, наконец возвратившись к идеально чистому столу.
- Простокваши сюда.
Белая ледяная жидкость успокаивала, а жжение в желудке от переперченной куропатки постепенно стихало. Теперь можно подумать.
Итак, славный король Урса за последние полгода стал весьма строптив и непослушен. Он вдруг полюбил охоту, хотя раньше трясся от любого выстрела, на столе у него частенько появляются проекты указов, напрочь незнакомые канцлеру, а временами он вообще никого не пускает в свои покои. Кроме графа Аразгелде.
Алатай усмехнулся: вся конспирация не стоила даже ломаного фартинга - если заговорщики не придают значения деньгам. Граф, в силу его колоссального состояния, устойчивого даже к многодневным попойкам с многотысячными картежными долгами, как раз о деньгах не думал.
С одной стороны, благотворительность Аразгелде оказалась канцлеру весьма на руку - те же выезды Урсы на природу вставали казне в изрядную копеечку, а ныне за них рассчитывался граф. Но с другой стороны…
