Софья Ролдугина - Тонкий мир
«О, боги, какой сладкий…»
«Не смей так думать! — Дэриэлл впервые за долгое время почувствовал себя настолько уязвимым и потому перепугался. Фамильный темперамент Ллиамат тут же возобладал над целительским спокойствием, и вылилось это почему-то в беспомощное возмущение. — Я тебе что, девушка?!»
«М-м-м… сладкий…»
«Умолкни! Умолкни сию секунду!» — даже в мысленном голосе проклюнулись истерические нотки, явно подцепленные от дорогой сестры. Нет, чтобы полезному у нее учиться!
Ксиль хмыкнул, шевельнув губами, и от этого едва ощутимого движения шее стало ужасно щекотно.
«Наглый мальчишка, — грустно подумал Дэйр, невероятным усилием воли взяв себя в руки и более-менее успокоившись. — Почему сила всегда на стороне зла?»
Максимилиан заерзал, но даже мысленно отвечать не рискнул.
«Наверное, это закон всемирного бытия, — продолжил развивать идею целитель. — Злу достается сила и наглость, а добру — острый ум и…»
— Боги, прекрати это!.. — простонал Ксиль, отрываясь от шеи, и уткнулся лицом куда-то в район лопаток. — Я не могу одновременно тянуть у тебя кровь с эмоциями и ржать. Это неприлично.
— Кто бы говорил о приличиях! — саркастично заметил Дэриэлл. Голос почему-то хрипел. — И отпусти мои руки.
— Отомстишь? — с подозрением.
— Ксиль, будь добр…
— Двинешь по уху? — с опаской.
— Ксиль, ради богов!
— Убежишь? — жалобно.
— Нет, горе ты мое, — сдался Дэйр, не дожидаясь, пока глупое, доброе аллийское сердце опять попадется в ловушку обаяния шакаи-ар. — Не отомщу, не двину и не сбегу. Ты на моих ногах сидишь.
— Действительно, — удивился Ксиль. — А я думал, чего так тепло… М-м-м… — он потерся носом о шею. — Какой запах…
— Будешь чаще мыться — и у тебя такой будет, — занудным голосом откликнулся целитель.
Максимилиан мстительно лизнул замерзшее ухо. Дэйр дернулся и решил, что с этим спорить — себе дороже. Князь фыркнул и опять уткнулся лицом в опушку Дэриэллева воротника.
«Что ж, — Дэриэлл поежился. Мороз уже чувствительно покусывал кожу. — Меня могла с косточками сжевать ларега, уничтожить энергетическая сущность или свести с ума Меренэ. Тянущий что попало в рот князь — это еще не худший вариант».
И тут целитель похолодел, вспомнив что-то очень важное.
— Найта… Она, кажется, еще там…
— Шатт даккар! — тут же взвился на ноги Максимилиан. — Только не говори ей, что я забыл, умоляю! — сверкнул он синими-синими, как вечернее небо зимой, глазами и рванулся к дороге, где мирно дремала ни о чем не подозревающая равейна.
Дэриэлл, морщась от головокружения, поднялся, отряхнулся и оправил воротник.
«Определенно, могло быть и хуже», — вздохнул он.
— Ты идешь? — крикнул Максимилиан, поднимая Найту на руки. — Или тебя тоже тащить?
— Нет, спасибо. Обойдусь. А такая слабость — это нормально? — немного опасливо поинтересовался Дэйр. Снежное сверкание почему-то стало слепить, будто он последние часы просидел в темной комнате. Общее самочувствие тоже оставляло желать лучшего — саднили разбитые при падении колени, ныли слишком сильно вывернутые руки, но больше всего грызла оскорбленная гордость. Как же, его, целителя, аллийца, скрутил какой-то шакаи-ар! Ну, не простой, предположим, а князь. И не так уж все плохо закончилось. Но сам факт!
— Совершенно нормально, — весело успокоил его Максимилиан. — Я долгое время был ограничен в возможностях по извлечению энергии и эмоций из крови, а сил мне требовалось много. Приходилось выпускать у жертвы порядочно крови, а не два-три глотка, как полагается приличному князю. Так что у тебя сейчас слабость и от резкой кровопотери, и от энергетического истощения. Через несколько часов пройдет. Особенно если поешь чего-нибудь сладкого… И я ни на что не намекаю!
От слова «сладкий» Дэйр почувствовал необыкновенный прилив сил и даже почти догнал хохочущего князя — правда, лишь у дома Лиссэ.
На стук аллийка открыла почти сразу. Руки у нее были в муке — видимо, возилась на кухне.
— Ну? — грозно сдвинула она брови. — Что на сей раз?
И Максимилиану почему-то подумалось, что даже в этом безвкусном фартуке с вишенками, в теплых домашних туфлях с опушкой и косынке Лиссэ выглядит почти… угрожающе. Да и скалка в руках женщины — страшное оружие.
«А прищур у нее, как у Тая», — судорожно сглотнул Ксиль.
— Я не виноват, — князь начал оправдываться на полном автомате. — На нас напали, а потом Найта сама упала в обморок, я отразил атаку и убил злодеев, но потерял много крови, и Дэйр сам предложил себя, и…
Скалка пошла вверх.
— Лиссэ, он не врет, — вмешался Дэйр, пока ситуация не вышла из-под контроля. — Почти, — кинул он косой взгляд на удивленного князя. — Мы тебе обязательно все расскажем, только сначала устроим где-нибудь Найту. Она спит, и если разбудить ее сейчас, то наша девочка заработает сильную головную боль. Пусть сама проснется, попозже.
— Если ты за него ручаешься… — Лиссэ кашлянула, передернула плечами и нерешительно переложила скалку в правую руку. — Ладно, проходите. На кухню не соваться, если помогать не собираетесь. В большой гостиной рисует Ани, отвлечете — получите скалкой. На втором этаже мой кабинет, влезете — получите скалкой. А если Найта и вправду проснется с головной болью…
— Получим скалкой, — смиренно согласился Ксиль. — А вы пироги печете, да? С чем? А можно помочь? — и он заискивающе взглянул — чуть исподлобья, широко распахнутыми, доверчивыми глазами юноши, а не древнего князя.
«К демонам шакарское обаяние, — подумала Лиссэ. — Я не поддамся».
Ксиль трогательно закусил губу.
— С яблоками, — сдалась аллийка. — Устроишь Нэй, заходи — нарежешь начинку. И заодно расскажешь. Правду, — пригрозила Лиссэ скалкой напоследок и, чеканя шаг, удалилась на кухню.
— Кажется, нам повезло, — вздохнул Дэйр. — Никогда не знаешь, чем она… гм, шарахнет.
— Так про скалку — это было серьезно? — деланно ужаснулся князь.
— Вполне, — серьезно кивнул целитель. — Найту можно уложить в малой гостиной — там есть удобный диван. И это совсем близко.
— Веди, — улыбнулся князь.
И, взглянув в хитрые шакарские глаза, Дэриэлл понял, что «перемирие», похоже, затянется. Ненавидеть такого Максимилиана было очень сложно.
Ксиль ухмыльнулся.
А Лиссэ на кухне, прикусив восхитительно кислый яблочный ломтик, подумала, что раньше никогда не теряла голову от одного взгляда.
«Старею», — грустно констатировала она.
Но это, конечно, было чистое кокетство.
Глава 13. Милые бранятся…
