Ольга Куно - Торнсайдские хроники
Честно признаться, если бы весь этот гнев был направлен на меня, у меня бы душа ушла в пятки. Но Говорящая отреагировала на слова короля весьма спокойно. По-моему, она и улыбку-то сдержала только из вежливости, чтобы не ронять монаршего авторитета.
— Что вы, Ваше Величество, я и не думала отбивать хлеб у мужчин. В вашем распоряжении все инструменты пыточной, а в моём — всего лишь безобидная собачка.
Она бросила многозначительный взгляд на Чака, напоминая таким образом Раулю, что всё это время пребывала в обществе надёжного охранника, а значит, не проявила особенной беспечности.
— Что ж, отлично. — Король, кажется, начал немного остывать, но взгляд его по-прежнему оставался весьма гневным. — Продолжайте своё дознание. Хочу посмотреть, как у вас получается.
— Ваше Величество, этот человек проник в комнату через потайной ход… — начал было объяснять капитан.
— Ребёнку ясно, что здесь произошло! — рявкнул Рауль. — Вы проверили, куда ведёт этот ход?
— Наш человек как раз сейчас этим занимается.
— Что этот успел сказать?
Я опустила глаза, мысленно отметив, что хоть на словах король и предложил Говорящей продолжать дознание, в действительности взял дело в свои руки. Единственное, чего я не смогла бы сказать наверняка, так это поступил ли он таким образом неосознанно или вполне умышленно.
— Сказал, что получил приказ убить госпожу Аткинсон, — ответил капитан.
Все взгляды устремились в мою сторону, и я в очередной раз с трудом подавила острое желание попросить прощения за беспокойство.
— Он сказал, кто отдал приказ? — осведомился Рауль.
— Ещё не успел.
Король перевёл взгляд на сжавшегося на полу Тобиаса.
— Тебе ясен вопрос? — холодно произнёс он.
— Да, Ваше Величество, — сглотнув, кивнул тот.
— Тогда чего ты медлишь?
— Это был приказ графа.
— Какого графа? — сухо спросил Рауль.
— Графа Алана Рейвена.
— Поздравляю, — шепнула мне на ухо Говорящая. — Ты выиграла суд ещё прежде, чем он начался.
— Каким образом Рейвен передал тебе приказ? — продолжил король. — К нему никого не велено пускать. Он подкупил стражу?
— Он отдал приказ ещё на площади, до того, как был взят под стражу, — объяснил Тобиас.
— Он отдал приказ только тебе, или успел переговорить с кем-нибудь ещё? — нахмурился Рауль.
— Насколько мне известно, только с бароном Майлзом.
Я поморщилась. Хорошенькое "только". Если граф успел проинструктировать Майлза, значит, мы можем ожидать абсолютно любого сюрприза.
— Что ещё он сказал? Говорил, когда и как совершить убийство, с какой целью, приказывал убить кого-нибудь ещё?
Тобиас покачал головой.
— Только сказал, что надо убрать газетчицу, чтобы она не стала болтать. Больше ничего. У него было мало времени.
— Ну что ж, — взгляд, который бросил на меня король, был мрачным, но не враждебным, — тебе впору быть благодарной Рейвену. Он сам доказал правдивость твоих обвинений.
— Суд состоится завтра, как было назначено? — уточнил капитан.
— Формально — да, — подтвердил Рауль. — Нечистоплотность Рейвена доказана, но есть детали, которые до сих пор остаются невыясненными. До суда никто под страхом смертной казни не должен рассказывать графу о том, что здесь произошло. Ни о покушении, ни о том, что оно оказалось неудачным, ни тем более о результатах дознания. Это всем понятно? — Он обвёл присутствующих тяжёлым взглядом. — Теперь что касается этого. — Кивок в сторону Тобиаса. — Отведите его в тюрьму, заприте в одной из камер. Отвечаете за него головой. Завтра он понадобится мне на суде.
— Ваше Величество, можно мне сказать? — подала голос я.
Рауль вопросительно изогнул бровь, и я расценила это как разрешение продолжить.
— В одной из тюремных камер есть потайная дверь, которая ведёт в подземный тоннель. Нельзя допустить, чтобы этот человек оказался в той камере. Раз он знал про этот ход, — я устремила взгляд на ведущую в темноту дверцу, — значит, вполне может знать и про тот.
— Справедливо, — кивнул Рауль. — Скажи, о какой камере идёт речь.
Я объяснила капитану, где именно располагалась упомянутая мной камера.
— Вы всё поняли, капитан? — обратился к нему король. — Позаботьтесь о том, чтобы эта камера оставалась пустой. Завтра мы отправим туда людей.
— Так точно, Ваше Величество. Я распоряжусь, чтобы этого человека держали в другом месте, возможно, в общей камере.
— Ой, а можно не в общей? — взмолилась я. — Там же сидят приличные люди, он их плохому научит! Хотя, если только посадить его в женскую камеру… — задумчиво добавила я, припомнив бойкую рыжеволосую узницу. — Там его самого научат всему, чему надо. Потом догонят и ещё раз научат.
— Что за приличные с твоей точки зрения люди сидят в тюрьме? — осведомился Рауль.
— Лекари, музыканты, художники, газетчики, — принялась перечислять я.
— Положим, газетчикам так как раз самое место, — отозвался король.
Я прикусила губу.
— Его Величество так шутит, — пояснила Говорящая, бросая на Рауля не слишком одобрительный взгляд.
Тот передёрнул плечами, мол, понимайте, как знаете, но в каждой шутке есть доля правды, и если бы все газетчики в единый миг оказались за решёткой, мир бы действительно стал немного лучше.
Со стороны потайного хода послышался шум шагов, и вскоре в комнату вошёл отправленный на разведку стражник.
— Ход довольно длинный, — начал было он и осёкся, увидев короля, а затем поспешил склониться в глубоком поклоне.
— Ты думаешь, я пришёл сюда, чтобы полюбоваться на твою лысину? — иронично осведомился Рауль. Лысины у молодого охранника не было и в помине. — Продолжай докладывать.
— Потайной ход достаточно длинный и идёт через весь этаж, — распрямившись и стоя теперь идеально ровно, сообщил стражник. — Есть несколько дверей, ведущих в такие же комнаты, как эта. Последняя выводит в тесную каморку, расположенную возле боковой лестницы для слуг.
— Какой замечательный замок, — восхитился Рауль, оглядываясь на Айрин. — Даже мой дворец построен с меньшими ухищрениями. Что ж, на сегодня достаточно. Все остальные вопросы мы решим утром. Проследите за тем, чтобы в течение ночи этим ходом больше никто не воспользовался. Говорящая, вы идёте со мной. Ваша карьера дознавателя закончилась.
— Спокойной ночи, господа, — улыбнулась Айрин и, подмигнув мне, вышла из комнаты вслед за королём.
Глава 16
Казалось бы, бояться мне больше было нечего. И тем не менее на следующее утро я проснулась в состоянии сильного напряжения. Напряжение это всё нарастало, пока я умывалась принесённой горничной горячей водой, переодевалась в предоставленную мне одежду (из моих собственных вещей осталась только обувь и неизменная сумка) и неохотно завтракала, точнее с трудом пожёвывала свежий, но казавшийся безвкусным хлеб.
