Александр Прозоров - Заклинатель
– Значится, так, бояре, службу мы свою построим, – велеречиво начал он. – Большой полк здесь стоять назначаю. Случись появиться татям татарским, отсель он за два дни в любую сторону дойти поспеет и поганых поразить. Воеводой своего брата князя Андрея ставлю. В Большой полк назначаю бояр елецких, курских, пинских, луцких и ладожских.
– Дело ясное, – пробормотал Василий Ярославович. – Воевода, почитай, все силы при себе оставляет на случай набега. На прочие полки всего по несколько сотен детей боярских останется.
– Это плохо?
– Отчего? Присматривать за рекой сила не нужна. А коли казанцы в набег сунутся – Большой полк неподалеку, прогонит. Только упреди.
– На полк правой руки ставлю князя Безнина, Илью Павловича. Туда назначаю ополчение козельское и кличское.
– Сотен восемь отдал, – тут же прикинул боярин Лисьин.
– В полк левой руки назначаю воеводой боярина Плещеева. Туда пойдет ополчение овручское и великолужское.
– Как это великолужское под боярина Плещеева!! – вдруг над самым ухом закричал Василий Ярославович. – У нас в ополчении князь Сакульский приписан! Где это видано, чтобы князь под боярином ходил? Коли так, Андрея Сакульского воеводой ставить положено.
Зверев не сразу понял, что речь идет о нем.
– Мне же шестнадцать лет всего![39 – Только уложением 1550 года бояр от 15 до 18 лет запретили назначать воеводами, отдельным указом выведя этот возраст из права местничества. Получается, до этого – назначали.] – попытался напомнить он, но боярин не слушал:
– Невместно такое усажание, не пойдем под Плещеева!
– Откуда Сакульский у вас в ополчении? Нет же у них в роду мужского семени! – не поверил воевода.
– Тому второй месяц, как Андрей Лисьин с женой княжество Сакульское под руку получил. Ныне он князь Сакульский!
Хворостинин нахмурился, обдумывая услышанное, потом кивнул:
– Коли так, князя Мосальского на полк левой руки ставлю.
– Невместно! – опять запротестовал Василий Ярославович. – Мосальские из литовских будут, они князьям Воротынским до отъезда служили. Сакульские же от века токмо себе и земле русской служат! Не могут они под Мосальскими ходить, Мосальские под Сакульскими сидеть обязаны!
– Андрей Сакульский не по роду князь, он таковой по праву владения, боярин, – попытался спорить воевода. – А Мосальские урожденные будут.
– Что же ты, княже, из-за Андрея одного весь род Сакульских позорить станешь?
Хворостинин потер лоб, кивнул:
– Быть князю Сакульскому воеводой полка левой руки.
– А отчего левой руки, а не правой? Нечто Сакульские Безниных ниже?
Такой наезд окончательно поставил воеводу в тупик. Пожалуй, Хворостинин заподозрил, что сдай он Безниных – и следующим в списке на свержение окажется уже он сам. Потом он вдруг улыбнулся и пригладил длинную окладистую бороду:
– Ведомо мне, бояре Савостин и Трошин из твоей братчины? Воеводой Курмышской рати князя Сакульского назначаю. Велю Курмышский брод охранять, службу там дозорную наладить, шайки татарские отгонять. Коли ворога сильного заметит, мне пусть докладывается. Бояр Савостина и Трошина забирайте с холопами, да поезжайте службу порубежную нести. Вывожу вас из общей рати для особой службы. – Хворостинин облегченно перевел дух и довольно закончил: – А воеводой полка левой руки боярина Плещеева ставлю!
Лисьины стали выбираться из плотно стоящей толпы. Едва они оказались на свободе, Василий Ярославович начал тихо ругаться:
– Что же ты молчишь, сын, когда честь твою порочить начинают?
– Когда?
– Да ведь только что над тобой боярина старшим поставить пытались! Это же позор на весь род останется!
– Извини, отец, – покачал головой Зверев, – не понимаю. Мне шестнадцать лет всего, а боярин Плещеев, я видел, воевода уже опытный.
– Да какая разница, коли он боярин, а ты князь! Твое звание предки поколение за поколением выслуживали, а ты желаешь разом потерять все полученное. Честь, звание, положение! Коли Сакульские всегда Мосальских старше были, то нельзя попускать, чтобы хоть раз наверху они оказались! Не то они тот случай поколение за поколением поминать будут, а дети их и внуки над твоими детьми и внуками станут сидеть!
– Ты хочешь сказать, отец, – остановился Андрей, – что если сейчас боярина Плещеева назначат надо мной старшим, то лет через сто его праправнук будет считаться начальником над моим праправнуком?
– А как же иначе? – вместо того, чтобы опровергнуть, подтвердил его правоту Лисьин. – Коли старшинство выслужено, то оно от отца к сыну и передается. Не может же сын воеводы большого токмо из-за младости под рукой простого боярина оказаться!
– А если боярин уже опытный и взрослый, а княжич юн и глуп, – вкрадчиво поинтересовался Зверев, – то все равно старшим нужно княжича назначать, а не боярина?
– Ну, положим, княжич глупым быть не может, коли он из древнего рода, – сразу отмел крамольную мысль Василий Ярославович. – Ты мне тогда на другой вопрос ответь. Что же получается: по-твоему, коли сын боярский, наследник законный, возрастом мал и глуп еще, то наследство надобно другому боярину, который более взрослый и опытный, подарить?
– Так ведь то наследство!
– А это что?! Ты честь и выслугу рода наследуешь, а от тебя к детям твоя честь и выслуга переходит. Ты опозоришься, в нижние чины скатишься – и весь род за тобою следом там окажется!
– Так… – попытался переварить услышанное Зверев и решил подойти с другого конца: – Скажи, отец, чего ты этим спором добился? Воевода уже почти согласился поставить меня командиром полка левой руки. Там сотни людей, власть, сила. В общем, пост довольно высокий. А в итоге я оказался кем-то вроде сотника. Меньше ста людей, мелкая должность у какого-то брода.
– Не о том думаешь, сын, – покачал головой Василий Ярославович. – Кабы ты на полк левой руки согласился, Мосальский бы старше тебя по месту оказался. Потому как полк правой руки выше по месту значится, нежели левый. А стало быть, и дальше, на случай сей ссылаясь, род Мосальских место бы для себя выше рода Сакульских требовал. Ныне же ты ратью малой, да своей командуешь. Никого над тобой, окромя Хворостинина, нет. Посему и дальше никто из рати сей на место более высокое, нежели ты, претендовать не может. И роды иные – тоже. А что до Хворостининых, то они род древний, с ними тягаться тяжко. Опять же государем во главе рати поставлены. Супротив этого не поспоришь.
– Пока государь тебя самолично на новую ступень не поставит?
– Да.
Кое-что Зверев наконец-то начал понимать. В этом мире наследовалось не только имущество или звание, но и выслуга лет. А поскольку срок службы, получается, шел уже не на годы, а на века, да еще разветвлялся между детьми и родственниками, то счеты получались до-олгие и запутанные. Чуть зазеваешься – и кусок твоей карьеры украли. Даже не твоей – карьеры всей твоей семьи.
