Руслан Мельников - Тропа колдунов
Да, вперед Тропа никого не пускала. Но возвращаться по уже пройденному пути она не препятствовала. Словно специально давала возможность бежать.
Ратники, шедшие позади, попятились, не понимая еще, что с чужой колдовской Тропы все равно невозможно спастись без волшбы колдуна, ее проложившего.
Тимофей и сам едва подавил желание отступить. Но все же заставил себя остаться на месте. И не пожалел об этом: сзади начиналась жестокая давка.
Князь, оставив тщетные призывы, выписывал кристаллами сложные колдовские знаки. Губы Угрима шевелились, но звуков заклинания, разумеется, слышно не было. И хуже того — не было видно результатов княжеской волшбы.
А Тропа сжималась. Все происходило в неестественной, пугающей тишине. Пол поднимался, черные стены и своды наваливались с боков и сверху. Кто-то, кажется, Бельгутай, попытался рубить надвигающуюся тьму. Бесполезно. Острая сабля отскакивала от упругой черноты, как хворостина от коровьего бока.
Тимофей подхватил чье-то брошенное копье, поставил его поперек. И конечно же, тоже ничего не добился. Острие вошло в одну стенку Тропы. Тупой конец древка уперся в другую. Черные стены сдвинулись. Крепкое толстое ратовище выгнулось, будто татарский лук-номо.
Переломилось…
Места почти не оставалось. А давление все нарастало. Латиняне и татары перемешались окончательно. Император Феодорлих и хан Огадай опирались друг на друга, как друзья-побратимы после хмельного застолья. На Тимофея навалился Бельгутай.
Князь колдовал…
Справится ли? Совладает ли на этот раз, на чужой Тропе? Ох, сомнение берет!
* * *Тимофей снова оглянулся назад. Там было совсем скверно.
Пытавшихся отступить, но лишь столпившихся плотными группками ратников безжалостно давило в сужавшемся проходе. Упавшие воины не способны были встать, стоявшие не имели возможности пошевелиться.
Истонченная до толщины волоска огненная нить Тропы светила бешено, сильно — так, что резало глаз. В разноцветных ярких и пульсирующих всполохах видно было, как трескаются щиты и искореженные латы сминают податливую плоть. Чудовищный беззвучный пресс не щадил никого. Люди гибли в страшных муках и в полной тишине. Выдавленные потроха вываливались из сочленений доспехов, кровь текла рекой, не успевая впитываться в колышущуюся черноту. В крови тонули те, кто еще был жив, но уже не мог подняться на ноги. Тимофей и сам уже стоял по колено в кровавой жиже.
Тропа сжималась. Кровь поднималась к поясу.
Еще немного — и в крови мертвых захлебнутся последние оставшиеся в живых.
Угрим, раскинув руки с кристаллами, попытался новой волшбой раздвинуть сжимающиеся стены Тропы. Не вышло! На этот раз — нет.
Срастающиеся своды и стены выплюнули целую сеть гибких черных отростков. Полужидкая и вязкая чернильная масса растеклась по граненой поверхности, замазала самоцветы, покрыла оба толстой пузырящейся коркой. Перекинулась на ладони Угрима, на предплечья, на локти…
Кристаллы влипли в Тропу, словно муха, угодившая в мед. Угрим, не желавший отпускать магические артефакты, увязал вместе с ними.
Князь-волхв стоял, распятый меж колышущихся стен. А стены Тропы продолжали сжиматься… Проход становился все уже, кровь, хлещущая сзади, из чудовищной давильни, где уже не оставалось живых, поднялась выше пояса. Люди, прижатые друг к другу, как стрелы в набитом перед битвой колчане, не могли ни двинуться, ни вдохнуть полной грудью.
«Конец!» — понял Тимофей. Черные отростки Тропы обвили, обволокли руки князя, почти дотянулись до груди, до горба, до головы Угрима. И…
И распались, осыпались прахом!
Пролитая кровь вскипела, брызнула в стороны, смывая с рук князя и с колдовских кристаллов остатки черной жижи.
Широкие грани самоцветов полыхнули радужным сиянием.
Какое-то особо сильное заклятие на крови?! Тимофею вспомнилась смерть Михеля. Латинянский маг, правда, творил волшбу на своей крови. Но, наверное, и чужая тоже чего-нибудь да стоит. Даже обычная, человеческая, не пропитанная чарами кровушка…
Стенки, своды и пол Тропы отодвинулись от омытых кровью кристаллов, выгнулись пузырем. Вокруг Угрима образовалось свободное пространство, затянутое черной пленкой и наполовину заполненное бурлящей красной жидкостью. Внутри пузыря заметались в безумном вихре яркие, в красных оттенках, искры.
И сразу отпустило. Отвалило. Сдавленные плечи расправились. Стало легче дышать.
Впереди и позади Тропа по-прежнему смыкалась, сминая сталь и плоть, вбирая их в себя. Но нарыв черного пузыря уже выскользнул из чудовищных объятий.
Еще через несколько мгновений от губительной Тропы не осталось ни одной путеуказующей искорки. Трупов не осталось тоже. Лишь густая багровая дымка, в которую обратилась пролитая кровь, постепенно растворялась в сплошной черноте. Плотный, как скала, мрак окружал Угрима и нескольких счастливчиков, оказавшихся в нужный момент подле князя-волхва.
С магических самоцветов и с рук князя капала кровь. Кровь стекала с оружия, одежды и брони. Обезумевшим роем носились по кругу колдовские искры, вырванные с исчезнувшей Тропы. «Не отставать!» — снова в голове Тимофея раздался голос Угрима. Голос, по всей видимости, обращенный ко всем сразу. Князь шагнул во тьму.
Тьма раздвинулась. Черная пленка защитного колпака, чуть колыхнувшись, двинулась вместе с князем.
Отставать?! Разумеется, никто и не подумал отставать от Угрима. Никому не хотелось вывалиться из спасительного пузыря и оказаться снаружи. Даже хан и император подчинялись князю беспрекословно. Оно и понятно. Там, где проходят Темные Тропы, императорская и ханская власть — ничто. Там, где проходят Темные Тропы, властвуют маги, чародеи и волхвы. А полноту власти им дает Черная Кость в прозрачном кристалле. Сама Кость и умение с ней обращаться.
Так что сейчас оставалось только идти за тем, кто владеет Костьми. Идти и выполнять все его приказы. Уповая на то, что Угрим знает, что делать и куда идти.
«Оружие к бою!» — велел Угрим.
Странная вообще-то команда… С кем тут сражаться? Тимофей в недоумении оглядел густую давящую черноту. За тонкой пленкой защитного пузыря — сплошной монолитный мрак. И ни одной живой души. Неживой, впрочем, — тоже.
Однако за оружие крепко держались все. Собственно, оружия и не выпускал никто. Даже Феодорлих и Огадай были сейчас готовы к драке. Император обеими руками сжимал меч. Хан поводил из стороны в сторону саблей.
* * *Сколько времени они шли во мраке с оружием на изготовку? Этого Тимофей не знал. Ему казалось, ноги целую вечность беззвучно хлюпали по липкой жиже, наполнявшей защитный пузырь.
