Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8 (СИ) - Петрук Вера

– В трюме были доски и парусина, мы знали, что рано или поздно корабль пойдет ко дну, поэтому успели смастерить подобие плота, – рассказал Сейфуллах. – Но выжили мы чудом, я таких волн еще не видел. Да и не в них дело. Думал, что превращусь в мороженое уже там, в воде. Кстати, не мы одни оказались везунчиками, и это хорошо. Вон там сидит Жуль. Хороший парень, мы с ним еще на борту познакомились. Какая-то там у него ученая степень, теперь вот горюет по своим тетрадкам, что море забрало. Я представляю, какая беда должна быть у «Крепто Репоа». Потеряли столь ценный груз – свое чудовище. Мне тоже обидно. Мы так старались с этим чучелом, столько трудились, обманули, в конце концов, этих сволочей, и все для того, чтобы скормить фаршированную козлами оболочку морю?

Выудив из монолога Сейфуллаха самое на этот момент важное, Арлинг обратил внимание на сидящего поодаль человека, который их слышал, но был настолько шокирован, что продолжал сидеть на песке сломанной куклой. На его босые ноги то и дело накатывала волна, но человек ее будто не замечал. От всех одинаково пахло водорослями, морем и отчаянием, и Регарди не сумел с первого раза определить его национальность.

Тем более что в следующую секунду его сгребла в охапку Хамна, подбежавшая с одной стороны, и Блай, а потом и остальные ученики – с другой. Арлинг не любил, когда люди сокращали с ним дистанцию, а тем более касались его, но случай был необычный, и он напрягся, не зная, как поступить. Наверное, нужно было обнять всех в ответ. Сердце радостно стукнуло, ощутив пусть и замерзшие но живые тела тех, кто сейчас, наверное, составлял его семью. Однако Регарди ничего не сделал, продолжив стоять истуканом. Хамна почувствовала его напряжение первой и резко отпрянула, после чего разогнала учеников. Неловко стало всем, Арлинг же впервые обрадовался голосу Нехебкая, прозвучавшему у него в голове.

– Этого Жуля здесь быть не должно! – неожиданно заявил Индиговый, и Регарди с удовольствием позволил себя отвлечь.

– Я сейчас, – перебил он открывшую было рот Хамну и торопливым шагом направился к прибою, туда, где волны грохотали так, что неслышно было даже собственного дыхания.

– Если хочешь сказать, говори, – приказал он Нехебкаю, чувствуя на себе недоуменные взгляды товарищей. Как было им объяснить, что его зачерствевшая душа моменты радости выносить не способна. Наверное, поэтому они с Магдой были обречены. Жизнь на острие, выживание на грани – к этому Арлинг был приспособлен. Что касалось людей и отношений с ними – здесь Регарди предпочитал держаться в стороне.

– Хамна поймала рыбу, говорит, что только для тебя! – крикнул ему вслед Аджухам. – Скажи ей, что я тоже хочу есть. Пусть поделится.

Арлинг неопределенно махнул рукой и зашел в воду по колено, борясь с предчувствием. Прав был иман – чем дольше он оставался с Нехебкаем, тем лучше чувствовал его. И Регарди это совсем не нравилось. Сейчас он почти с уверенностью мог сказать – тайны на том берегу не остались. Они приплыли вместе с ним домой, и Индиговый собирался ему одну из них поведать.

– Я хочу, чтобы ты оставил меня, – сказал он Индиговому шепотом. Не то чтобы Арлинг переживал за свою репутацию, разговаривая сам с собой, просто, чем тише он обращался к Нехебкаю, тем внимательнее тот его слушал. – Я тебя не держу, проваливай куда хочешь. И в кого хочешь.

– Исключено, – тут же отозвался змей. – Нам на самом деле надо поговорить, но как-то невежливо перед ребятами. Давай поедим, а потом в спокойной обстановке все обсудим.

– Да нечего тут обсуждать! – рявкнул на него Регарди, каким-то образом перекричав шум волн. Сейфуллах с Хамной, спорившие из-за рыбы, тут же притихли, а Жуль окончательно пришел в себя и пересел подальше от Арлинга и моря – к Блаю, который только казался безопасным. Кучеяр что-то чертил палочкой на песке, и Арлинг мог только догадываться, что там сейчас появляется имя той, которая сейчас снова становилась для него запретной темой.

– Надо пройтись, – бросил он настороженной Хамне. – Я недалеко. Отдай ему рыбу.

Его халруджи, конечно, не понравилось, что Арлинг собирался бродить в одиночку по незнакомому берегу, но она уже хорошо его знала – Регарди все равно уйдет. Отдав рыбу Сейфуллаху, который побежал с ней к Жулю и Блаю, Хамна забралась на один из валунов, где замерла, словно коршун, высматривающий добычу. Арлинг скрываться от нее не собирался. Здесь, на родной земле, он чувствовал себя еще большим чужаком и калекой, чем в те далекие времена, когда судьба выбросила его в жаркие пески Сикелии. Ему было холодно, болела культя и раненная Керком ладонь, в животе урчало от голода, но с Нехебкаем надо было разобраться немедленно.

– Говори! – велел он, когда отошел на расстояние, откуда было сложно услышать его вопли – а в том, что они будут, Арлинг не сомневался.

– В общем, дело в твоей руке, – без обиняков начал Нехебкай. – А еще в том парне, который выжил. В Жуле.

– При чем тут он? – спросил Арлинг, нервно прислушиваясь. На этом берегу ему не нравилось все, но особенно звуки, источники которых открывались ему не сразу. Это шелестели босые ноги, ступающие по сыпучей гальке, или просто ветер дурил, разбрасывая листву с деревьев?

Регарди казалось, что из вечного лета они попали сразу в позднюю осень. Холод пронизывал до костей, однако сейчас и середина самого жаркого согдарийского сезона показалась бы лютой зимой. Даже по ночам в пустыне Арлинг так не мерз. Хотя, может, все дело было в его ранах и дурном предчувствии, которое усиливалось по мере того, как Нехебкай мялся, не решаясь приступить к сути разговора, который, судя по всему, готовил давно.

– Жуля надо убить, – решительно заявил Индиговый, где-то растерявший свое человеколюбие. – Иначе у нас будут проблемы. Давай отведем его в сторону и утопим в море. Нужно обязательно отдать его тело воде. И чем раньше, тем лучше.

– С кем у нас будут проблемы? – уточнил Арлинг, прислушиваясь. – С ними?

С той стороны, где кралось над горизонтом низко стелющееся холодное солнце, к ним направлялись пятеро всадников. Еще трое остановились на холме, сторожа группу людей, бряцающих цепями. Вот с людьми Арлинг никогда не ошибался. Если это бандиты, они будут вести себя одинаково – что в жарких странах, что в холодных. Рабов тоже отличить было нетрудно. От них воняло, их кандалы гремели, в их движениях сквозили страх и отчаяние. Хамна уже заметила незнакомцев и, подозвав учеников имана, держала с ними совет. Арлинга не звали, и он решил, что на сегодня с него хватит трупов. Сами справятся.

– Выкладывай, – потеряв терпение, велел он капризному богу.

– Помни, что мы с тобой на одной стороне, и цель у нас общая, – издалека начал Нехебкай, взбесив Арлинга уже первыми словами. В последнее время подобные фразы Регарди слышал слишком часто.

Уловив, что нервы Арлинга на пределе, Нехебкай заторопился.

– Одолеть Седрика в таком состоянии духа и в столь потрёпанном теле ты не сможешь. Император и смотреть на тебя не станет, в этом иман прав. Ты ведь не знаешь, что именно потребуется, а значит, нужно быть готовым ко всему. Вот ты меня прогоняешь, а я не могу уйти, ты меня держишь. Хотя верю, что сам не знаешь как. И с императором так же будет. Я к чему? Тебе нужны две руки, две ноги, голова. Спокойствие, уверенность. Вера в победу.

– Допустим, в победу я верю, что дальше?

– Хорошо, что ты не один, потому что выход я уже нашел. Вернее, я знаю, где отыскать тебе руку.

– Если ты о протезе, то я лучше обращусь к мастерам Хамны. И ты не объяснил, почему мы должны утопить Жуля в море.

Тем временем группа всадников, соблазненная явно безоружным видом людей на берегу, решительно направилась к наемнице и четырем ученикам, которые не спеша шли им навстречу. Блай остался с Сейфуллахом и Жулем, которого так невзлюбил Нехебкай. Они развели костер и возились с рыбой. Новенький парень откровенно не понимал, почему Аджухам такой спокойный перед лицом явно надвигающейся угрозы. А еще он бросал недоуменные взгляды в сторону Регарди, потому что человек без руки, который разговаривает сам с собой, стоя по колено в воде, должен внушать опасения.