Феликс Эльдемуров - Тропа Исполинов
- А теперь - попробуй её увидеть.
Тинчу было немного не по себе, тем более, что окружающие прервали беседу и разом уставились на него...
Ну, и чего вы, собственно, от меня ждёте? Нашли, тоже, великого ясновидца...
В голову его в эту минуту лезло все, что угодно, кроме того, что можно было бы хоть как-то принять за черты лица - которого, к тому же, он никогда, как он был уверен, никогда не знал и не видел. Прошло несколько минут. Тинч, от нечего делать, пробежался взглядом по развешанным по стенам работам. Где-то там, за его спиной, должен был помещаться портрет той весёлой девчонки, который так ему приглянулся в первое посещение мастерской Моуллса. Она озорно сощурилась и вдруг впрыгнула в мысли Тинча. Он отбивался как мог, однако этот образ всё глубже втягивал его в себя. Он явственно увидел, как она взрослеет, становится зрелой женщиной, стареет... Она слилась с ним в одно целое, мозг в мозг, и единственным способом избавиться от этого было немедленно водворить её на бумагу. Он не успел подумать о том, что делает, а рука сама, привычно, взялась за карандаш.
- Это не она, другая! - предупредил он, завершая набросок - портрет молодой женщины, которая смешливо сощуривалась, словно пытаясь удержать какую-то весёлую мысль.
Хэбруд, нахмурясь, рассмотрел изображение и, не говоря ни слова, передал его Моуллсу.
Моуллс вначале так же нахмурился, затем как-то странно улыбнулся, тогда заулыбался и Хэбруд.
- Нет, нет, молодой человек! - вскричал Доук, через плечо Моуллса заглядывая в портрет. - Вы не правы! Это действительно она!
- Это моя дочь Ирида, - объяснил Моуллс. - Она же, как ты догадываешься - жена Хэбруда.
- И ты наверняка видал её изображенной на портрете, - завершил Магсон. - Только как ты сумел догадаться, что это она?
- Ничего я не догадывался, - грубовато ответил Тинч. - Просто полезла в голову, надо же было как-то от нее избавиться...
- Ну отдохни, отдохни, - сказал Хэбруд.
- А кстати, господа, не налить ли нам вина? - предложил хозяин. - Тем более, пока нам есть что выпить, да и за кого выпить.
- Скажите, вы верите в Апокатастасис? - спросил Магсон.
- И с каждым днем - всё более, - ответил Моуллс, разливая по бокалам пахнущий полынью "Артамин".
- Во что верите? - не утерпел с вопросом Тинч, который никогда не слыхал такого мудреного слова.
- В конец света. Когда земля и все люди сгорят в огне всемирной катастрофы и все вещи во Вселенной придут к первоначальному состоянию.
- Не просто в огне, - сказал Тинч. - Поджарятся на сковородке как котлеты.
И рассказал о том, что ему привиделось накануне ночью.
2
- А ты? - спрашивал Хэбруд. - Где ты находился в это время? Ты тоже нырял в бассейн с маслом и вываливался в муке?
- Где-то в стороне. Только... я не знаю... мне всё это очень не нравилось... Я, кажется, кричал им, а они шли и шли...
- Выпьем, - сказал Моуллс.
Молодое вино с северных предгорий Тагр-Косса, художники закусили козьим сыром и хлебом.
- Ты полагаешь, что это может быть... он? - как-то по-деловому, игнорируя присутствие Тинча, спросил Моуллс.
- Всё может быть, - озабоченно отвечал Хэбруд. - Всё может быть.
И спросил, обернувшись к Тинчу:
- А ты не смог бы посмотреть, скажем... что хранится в нашем подвале?
- Спуститься сейчас? - разыгрывая непонимание, спросил Тинч. Несмотря на закуску, он с непривычки слегка захмелел. Ему, например, очень захотелось начать общаться со всей этой компанией на "ты".
- Ну, ты понимаешь, о чем речь. Ты никогда не бывал в подвале, поскольку на дверях и воротах висят замки...
- Да, потому что в подвале спрятаны какие-то длинные ящики, - как показалось - наобум, ответил Тинч.
Ответ его заставил Хэбруда и Моуллса озабоченно переглянуться. Испугались? Что же может лежать в тех самых ящиках? Могильная земля, из которой по ночам выползают вампиры? Ну, точно как в романе Стэрна Байкена!
Гм...
- На большинство медиумов алкоголь оказывает тормозящее действие, - заговорил таинственными словами Хэбруд. - На тебя, судя по всему - наоборот. Сейчас мы проделаем небольшой эксперимент...
- А может хватит? - вмешался Доук. - У мальчика и без того голова кругом идет.
- Я т-трезв как пустая бутылка! - гордо заявил Тинч. Он и в самом деле чувстввовал себя неплохо. Правда, в висках что-то постукивало, да немного побаливал затылок. Подумаешь, какое-то винцо. Посидели б вы с рыбаками из Анзуресса, хлебнули бы обжигающего желудок зелья, что гонят из шелковичных ягод. Не то, что эта ваша кислятина... И как это он добрался тогда, прошлой весной, до стоянки бота... и чей-то голос проворчал вслед, что, "если этот щенок будет и дальше так зашибать, то недолго протянет..."
В руке Хэбруда мелькнул блестящий предмет.
- Посмотри на этот крест. Ты должен почувствовать, как от его концов исходят лучи, которые ложатся на твою голову, ноги, плечи... Они приподнимают тебя над землей... Плечи расправляются... Твоё дыхание ровное и свободное...
Он действительно почувствовал это и тёплая приятная дрожь пробежала по позвоночнику. Тело стало мягким и податливым, и он откинулся, распластался в кресле, куда перед тем усадил его Моуллс.
- Твоё тело превратилось в один большой кусок тёплого тающего воска, - как сквозь сон доносился до него голос Хебруда. - Вот растаяли руки. Ноги. Туловище: живот, грудь. Шея. Голова. Воздух проходит сквозь тебя свободно и неощутимо. Тебя нет, ты растворился в пространстве. Твоё неразрушимое "я" вольно лететь куда угодно и видеть всё, что ты захочешь. Скажи, что ты чувствуешь?
- Я растворяюсь, - странным, не своим голосом произнёс Тинч. - Меня нет и я во всём.
Он действительно чувствовал это, и это было здорово. Он стал каждой частицей мира. Быть может, он умер? - но тогда это была бы самая приятная смерть! А может быть, такое и бывает после смерти?
- Отвечай, что ты видишь?
И Тинч внезапно увидел, насколько схожи меж собой самые мелкие частицы этого мира. Соединяясь, всякий раз особым образом, по-разному, они образовывали то камень, то воду, то живую плоть. И ещё - здесь не было времени! Вернее, все мириады крупинок были на самом деле одной единственной крупинкой! Она мелькала во времени туда-сюда, как уголёк из костра, если его покрутить в темноте, но здесь были не просто светящиеся линии, а все предметы, вещи, явления, Солнце, Земля, звёзды, вся Вселенная, во всех временах одновременно - из одной мельчайшей светящейся частички...
- Опиши, как она выглядит, - потребовал Хэбруд.
- Это капелька. Это шарик... Нет, не шарик, а как бы... как мячик! Он... из двух изогнутых полосок, красной и белой, как сшивают мячики. В каждой из них по две дырочки, в белой две красных, в красной две белых. И этот мячик пронзён лучом света, как спицей, в тех местах, где полоски сужаются...
