Джоэл Розенберг - Путь к Эвенору
Ничего такого особенного тут нет. Ничего, кроме старания, терпения, собранности — и удачи. Ничего, о чем стоило бы волноваться.
Я вытер трясущиеся руки о штаны.
— Что ты, прах тебя побери, такое? — спросила Тэннети умирающую тварь.
Та медленно повернула к ней голову, глаза были на выкате — от боли точно и еще, быть может, от ярости.
— Ур-ркх, — медленно произнесла тварь и потянулась к Тэннети когтистой лапой.
Потом содрогнулась — и умерла.
— Время уходит, — сказал Ахира. — Идем.
Глава 25,
в которой мы входим в Эвенор — и я теряюсь
Ничто не вечно, кроме перемен.
ГераклитКогда доживешь до моих лет, начинаешь ценить стабильность. Хотя бы, блин, стабильность почвы под ногами.
Уолтер СловотскийУ берега горная дорога выбежала на равнину. Наползал предрассветный туман, а мы шагали вперед, и город все так же изменялся на глазах. Дорога сузилась, стала тропкой, окруженной густым высоким кустарником; пришлось нам идти гуськом.
Казалось, мы идем долгие часы; Эвенор медленно приближался. На горизонте грозил заняться рассвет, и ветерок, несущий легкий туман с Киррика, пробирал холодом.
Мы с Тэннети сменили Ахиру и Джейсона, следуя за Энди, а они присматривали за нашими спинами. Пока что все хорошо.
Единственной проблемой была Андреа: слишком спокойна, шаги слишком легки, почти невесомы. Мы подошли к развилке. Я покачал головой. Этой развилки здесь прежде не было. Дорога здесь раньше изгибалась, но не раздваивалась.
А теперь раздваивалась.
Энди улыбнулась, пробормотала несколько быстрых слов.
— Правая ветка, — сказала она. На миг глаза ее встретились с моими. — Сейчас можно говорить; ближайшие полмили решать ничего не придется.
— Было бы неплохо, если бы так и дальше осталось.
— На это не рассчитывай.
Я попытался изобразить уверенную улыбку.
— Как ты?
Она пожала плечами.
— Нормально. Справляюсь.
— Отлично, — сказал я. — Но мы можем повернут назад в любой момент, как только тебе захочется.
Глаза ее перестали мигать. Я тогда не знал, что это значит, не знаю и сейчас — но глаза ее перестали мигать.
— Не думаю, — вымолвила она. Потом поправилась: — Нет, мы не станем поворачивать назад. Идем дальше.
— Развилка позади исчезла.
Голос Ахиры был слишком спокоен.
Я повернулся: позади нас дорога, изгибаясь, исчезала в тумане как раз там, где была развилка. То есть где раньше она была.
— Ну и ладно, — сказал я. — Все равно она мне не нравилась.
Туман впереди густел.
— Эй, Ахира! Не возражаешь поменяться с Тэннети? Инфракрасные лучи пробивают туман лучше обычного света, а у гномов зримый спектр захватывает инфракрасную полосу.
Они поменялись, и мы двинулись дальше, а туман становился все гуще, и в конце концов я уже видел едва ли на шесть футов перед собой.
— Сомкнулись, ребята. — Тэннети кивком велела Джейсону приблизиться. — Все за одного, один за всех?
Я уже готов был возразить, но Ахира кивнул:
— Разумно. Андреа?
Она затрясла головой.
— Не могу думать. Слишком густой туман — на земле, и глазах, в голове. — Она ссутулилась, напряглась, словно ожидая удара, потом выдохнула заклинание — и обмякла. Пальцы ее чертили в воздухе незримые письмена.
Туман продолжал сгущаться, я уже видел лишь собственные ноги и — чуть впереди — Ахиру. У меня заколотилось сердце.
Вообще-то я не страдаю клаустрофобией. С одним моим приятелем-гномом (не с Ахирой, он по пещерам лазить не любит) мы однажды оказались в завале и целых три дня дожидались спасателей. И все было нормально, я его учил в «балду» играть на томском языке. Но в недвижности пещерных стен есть нечто успокаивающее. Никто не высунет из них когтистую лапу, чтобы вырвать у тебя сердце; в тесноте гномьих ходов не таятся ни волчьи ямы, ни проволочные силки, неведомые твари не поджидают тебя там, чтобы наброситься из-за угла, и...
Уолтер, остынь.
Энди с помощью магии вела нас к Эвенору; Ахира всматривался в туман и видел хоть ненамного, но дальше меня, защищая нас от неведомого врага. От меня, Тэннети и Джейсона не было никакого проку, и это чертовски действовало мне на нервы.
— Еще немного вперед, — сказала где-то в тумане Андреа — тень, не более того.
Туман поднялся мне сперва до колен, потом до живота, и вот уже я не вижу ничего, кроме поднесенной к лицу руки.
— Здесь, — объявила Андреа. — Резко направо и шаг вперед. Нет, не все. Только Ахира. Хорошо. Уолтер, ты следующий.
Я повернул вправо и шагнул вперед, из тумана — и оказался рядом с Ахирой по щиколотку в густой грязи узкой эвенорской улочки, залитой утренним светом.
Я дернулся бежать, пустился бежать — но сапоги мои облепила грязь. Это было все равно что бежать... хм... бежать по грязи.
И потом, бежать причин не было. Только что я был в непроницаемом тумане, а теперь мы с Ахирой стоим на ясном свету посреди узкой улочки, окруженные двухэтажными глинобитными домиками, по щиколотку в густой бурой грязи. Это могла быть любая улица любого города — если бы не висели над головой, замерев, яркие даже при солнце огоньки фей.
Откуда-то издалека донесся голос Энди — вот только направления уловить я не смог.
— Теперь Джейсон, — говорила она. — Прямо сюда. Да-да, вправо и прямо. Правильно.
И внезапно Джейсон, а потом Тэннети и, наконец, сама Андреа возникли с нами рядом. Я заставил себя улыбнуться.
— Отлично сделано. Не знал, что ты умеешь телепортировать.
Энди улыбнулась, протянула руку и погладила меня по щеке.
— Спасибо за комплимент, но истинная телепортация требует таких сил и умений, какие возможны только в теории. Для любого смертного, — добавила она.
Если это не телепортация, то интересно, что это было.
Наверное, вопрос отразился у меня на лице, потому что она пожала плечами и ответила:
— Это не телепортация. Телепортация — это когда ты переносишься из точки А в отдаленную точку Б, минуя все промежуточные точки. А сейчас мы просто оказались рядом с местом, куда направлялись — нужно просто знать, где и как искать.
Воздух был теплее, чем должен был быть в этот утренний час. Я, конечно, ждал, что он согреется, но не настолько. Утренняя прохлада мне нравится больше. Дайте только солнцу нагреть обычную городскую улицу — и она начинает вонять так, словно вымощена выдержанным конским навозом. Что, если подумать, именно так и есть.
