Виктория Щабельник - Восход Темной Звезды
— Майлз уступил нам свою спальню, спи, — шепнул Дрэгон, ложась рядом.
Мне снился странный сон. Я была внутри Врат, снаружи бушевал ураган. Шум бури меня не пугал, наоборот, мне стало вдруг уютно и спокойно. Давно забытое чувство.
— Не думал, что когда-нибудь увижу тебя снова.
— Кайл! — я огляделась, но рядом не было никого.
— Я знал, что ты выживешь, несмотря ни на что. Верил в это.
— Кайл! Где ты?
— В твоей душе. В твоих снах. Я всегда буду с тобой, пока ты помнишь обо мне.
— Мне так тебя не хватает… — я почувствовала что плачу.
— Порой приходится отпускать тех, кого мы любим…
— Я не готова тебя потерять, — возразила я.
— Ты никогда меня не потеряешь. Я люблю тебя, и буду любить всегда. Но против смерти мы бессильны.
— Для некоторых смерть — это начало пути. Я сделаю все, чтобы подарить тебе жизнь.
— Любимая, — я почувствовала, как неведомая сила окутывает меня со всех сторон. Нежность, любовь, покой. Мне хотелось, чтобы это не заканчивалось никогда.
— Не уходи! — воскликнула я, чувствуя, как что-то важное покидает меня.
— Тебе пора понять — ты не можешь спасти всех.
— Не уходи, — повторила я.
— Не могу. Я должен. Мой дух лишает тебя Силы.
— Я справлюсь.
— Нет, любимая, я не позволю тебе умереть из-за меня…
Я вынырнула из сна внезапно. За окном все еще было темно, но Дрэгон не спал. Он внимательно смотрел на меня, стоя у окна.
— Ты говорила во сне, — тихо сказал он.
— Я тебя разбудила? — виновато спросила я.
— Я не спал.
— Тебя что-то тревожит?
Дрэгон неожиданно усмехнулся.
— Я неплохо тебя изучил, — начал он, — и знаю этот взгляд — ты снова готова бросить вызов всему миру.
— О чем ты?
Он быстро подошел ко мне, крепко вцепившись в плечо:
— Я мог бы заставить тебя быть со мной, но не могу бороться с призраком.
Он испытующе смотрел на меня, и мне вдруг захотелось отвести взгляд.
— Когда-то я надеялся, что ты изменишь свое отношение ко мне. Я ошибся, — он резко встал и подошел к двери, — интересно, как это, жить без чувств?
Когда закрылась дверь, и шаги Дрэгона стихли в коридоре, я все еще пыталась понять его слова, хотя раньше на тупость не жаловалась. Я могла уничтожить сотню противников, даже не прибегая к помощи Духа огня, истреблять врагов пачками, расходуя минимум силы, но что касается чувств… Я подпустила к себе слишком близко лишь двоих, и обоим причинила боль. А сейчас сижу здесь и совершенно не представляю, что же мне делать — бежать вслед за Дрэгоном, и… И что? Он достаточно знает меня, и, к сожалению, хорошо понимает. Иногда мне кажется, между людьми, состоящими в любовной связи, нужно чуть меньше понимания, или больше любви. Иначе связь обречена.
К тому же, я еще никогда не была в столь дикой ситуации — при живом муже пытаться спасти любовника, пусть и бывшего. Дрэгон прекрасно знает, как я относилась с Кайлу, и возможно что-то подозревает теперь. И что же мне со всем этим делать?
Рассвет застал Владыку Дрэгона в комнате, где они составляли план мятежа. Бессонная ночь никак не сказалась на его внешнем виде, напротив, стараясь отрешиться от проблем с нариной, он все силы направил на разработку операции. Его отвлек Аэрон:
— Сколько мы еще здесь пробудем?
— Не долго, — Дрэгон, выпрямившись, подошел к окну, — думаю, нам нужно покинуть этот дом в течение часа.
— Куда мы пойдем?
— Есть одно место, где Клайвер даже не подумает нас искать, — усмехнулся Дрэгон.
— Отец, скажи мне одну вещь, — Аэрон замер в нерешительности. Дрэгон повернулся к нему, ожидая продолжения.
— Ты делаешь это ради нее или есть что-то, чего я не знаю?
Дрэгон какое-то время молчал, но все же решился ответить.
— Порой случается нечто, в корне меняющее твою жизнь. Но иногда несколько причин сливаются в одну. Клайвер преступил грань дозволенного. Когда-то ему верили, как Богу, и теперь он решил им стать. Он играл судьбой нашего мира, принося в жертву тех, кто мог бы ему помешать. Тот заговор, который практически лишил нас Совета — я уверен, что он был в курсе действий Грэгора. Никто бы не смог провернуть такое без одобрения Клайвера. Он знал все. Не мог не знать. Ему нужна была сила Йог-сотхотха, и ты знаешь, чем бы это могло закончиться для Земли. Анна никогда бы не допустила подобного.
— При чем здесь Анна? — не понял Аэрон.
— Анна — единственная, кто выжил после той катастрофы на Земле. Азазот сохранил ей жизнь, чтобы использовать в своих целях. Но она восстала против него, уничтожила, а потом возродила Землю заново.
— Невероятно!
— Я не сразу поверил ей, долго сомневался, не доверял. Несколько раз чуть было не убил.
— И после этого она согласилась стать твоей нариной? — удивился Аэрон.
— В тот момент ее никто об этом не спрашивал. Она умирала, и единственное, что могло ее спасти — обряд разделения.
— Теперь я понимаю. Трудно ей пришлось.
— Ей? — иронично спросил Дрэгон.
— Не хочу тебя обидеть, отец, но с тобой иногда нелегко. Но кем ей проходится тот, кого она хотела спасти из сарона?
— Ты не поверишь, — Владыка вдруг прислушался и подошел к двери, — буди остальных, скоро уходим.
— Как будем передвигаться?
— Сейчас день, значит, по тоннелю.
— Владыка Дрэгон! Неужели вы решитесь на это? — удивленно спросил один из младших Владык, кажется Нерон.
— У нас нет другого выхода. Останься мы у Майлза еще на час, и нас бы схватили гвардейцы Клайвера.
— Но Междумирье…
— Ничем не хуже. Для нас это наиболее безопасное место, — Дрэгон огляделся. Его взгляд остановился на невысоком выступе горы, не так далеко от нас.
— Я думаю, мы можем расположиться там, в горах. Оттуда можно увидеть всех, кто захочет пересечь долину.
— Вряд ли кто-то кроме нас додумается это сделать, — тихо буркнул Аэрон, с сомнением оглядываясь вокруг.
— Зря сомневаешься, — возразила я, — рано или поздно, Клайвер поймет, как мне удалось вырваться из Лэнга и попасть на Тэрранус, а это значит, что нам предстоит визит гостей.
Я снова почувствовала на себе изучающие неприятные взгляды. Что же, детки мне не доверяют, и я вполне их понимаю. Поверить Дрэгону легко, учитывая то, как долго он был Старейшиной, но принять меня — слишком много даже для «неокрепших умов», особенно если им перевалило за пять сотен лет.
Шли дни. Время от времени кто-то из Владык исчезал на некоторое время, но неизменно возвращался. Иногда даже не один. Постепенно наша маленькая группа увеличилась с шести до десяти. Владыки пребывали каждый день, и однажды я поймала себя на том, что меня окружают одни незнакомцы. С Дрэгоном мы больше не разговаривали, не считая ничего не значащих повседневных фраз. Иногда я чувствовала его взгляд и понимала, что ему тяжело меня видеть. Похоже, на этот раз наши отношения действительно дали глубокую трещину, и ни он, ни я не старались этого исправить.
