Андрей Басирин - Убить Ланселота
– Что там? – сдавленно пискнул первый.
– Священная ваза Крааль, – ответил второй. В голосе его прорезалось благоговение. – Реликвия всеанатолайского значения.
– Плохо.
Бом-м-м-м. Тягучий медный удар прорезал воздух.
– А это?
– Курительница Умпирудас. Часть Оракула, жизненно необходимая для ритуала.
– Девушки! – взмолился первый – тот, кто предлагал завтрак. – Келью отделали вашу мы с вящим стараньем. Вы, может быть, голодать перейдете в покои иные? Очень уж бог наш суров и гневлив, разбираться не станет. Похрен метелки ему, и любовь, и вся ваша диета. Коль шандарахнет молоньей, так мало вам слышьте? – не будет!
– Вот мой ответ, – провозгласила Фуоко. Что-то хрупнуло, как будто топором рубанули по спелому арбузу.
– Дароносица Рогнодай, – удрученно отметил обладатель фальцета. – Слушай, пойдем же, брат Люций, доложим начальству. Кстати, явилась мне мысль, так скажу: гениальная очень. Что, если мы дипломатию хитро применим? Дзинь. Дзинь-дзинь.
– Зеркало Судьбы. Ох… Прав ты, брат Люций. О прав ты – пропьем под шумок Чайник Света.
– А на остатний динарий съедим ветчины малосольной. Сладких ватрушек вкусим и пирожных с воздушной начинкой.
Скрип за дверью стих. Жрецы побежали в кофейню проедать и пропивать оставшиеся целыми святыни. Фуоко выкинула в окно три серебряных блюда, плоский стеклянный глобус и чашку с перьями. Затем села и горько заплакала.
Майская Маггара и Инцери бросились ее утешать:
– Не плачь, Лиза. Слышишь? Мы еще поборемся.
– Я не плачу. Только сердце болит…
Глава 13
К ВОПРОСУ О ВАРВАРСКОМ МЫШЛЕНИИ
Время, время…
Осень пришла в Циркон мгновенно, расцветив улицы багрянцем и пурпуром. Оки, привычный к чудесам цивилизации, только плечами пожал – он-то уже насмотрелся. Зато Харметтир блаженствовал. Идея смены времен года вызывала в душе варвара трепет.
В Аларике существовало одно-единственное время – зима. Она разделялась на зиму мокрую, снежную, морозную, вьюжную, голодную… тем не менее это была все та же унылая пора, очей огорченье.
Шли дни, а Харметтир оставался все тем же неотесанным дикарем. Из-за этого каждое утро варваров начиналось с перебранки.
– Брось это, о позор торосов дивных! Это мусор.
– Но, Длинная Подпись, я купил эту кучу листьев у дворника всего за двадцать денье.
– Да зачем они тебе? Все сундуки листьями забиты!
Харметтир подмигнул и принялся делать таинственные знаки. Обычно он так себя вел, когда задумывал прибыльное дело. А прибыльные дела Большого Процента оказывались сущим проклятием для окружающих.
– Ладно, ладно. – Оки махнул рукой. – Спускаемся вниз. Надо позавтракать и допросить новых свидетелей. Зачем тебе листья, потом расскажешь.
– Хорошо, – согласился Харметтир. – Эй, Гилтамас! Где ты, лентяй и обжора?
Маленький сильф состоял на службе у варваров. Они хотели и Летицию взять, переписывать бумаги, но не сложилось. Вытерпеть нытье жертвенной девы не смог даже привычный ко всему Харметтир.
Выгоняя старуху, он прочел такую вису:
Душу вытряхнула споро, превратив в песок унынья,
И пилою притуплённой распилила ум и уши.
Оки не мог с ним не согласиться. С уходом старой жрицы варвары зажили спокойно.
Ступеньки наигрывали веселые аларикские мелодии. Оки бежал вприпрыжку; спутник его шагал размеренно, тяжело перенося вес с ноги. Заслышав шаги, Горацио встрепенулся. Со временем все трактирщики учатся распознавать постояльцев по походке.
– Утречко доброе, господин Харметтир. Приветствую вас, господин Оки.
Перед варварами появилось плетеное блюдо с дымящимися лепешками. Рядом – чашка Лигурийского соуса «песто» и бутылка вина.
– Вас дожидаются трое, – шепнул Кантабиле. – По виду – шпионы.
Трактирщик заговорщицки подвигал бровями и исчез. У него были свои резоны Мешаться в игры посетителей – дело убыточное. Господа варвары строят из себя заговорщиков и шпионов? Бога ради! Горацио не поленился, сходил в Бахамотову Пустошь и все подробно изложил кому надо. Из канцелярии прислали соглядатая – востроносенького, щупленького, в огромной шляпе с обвисшими полями. Соглядатай засел в «Чушке»; он торчал за печкой днями и ночами, выпивая и закусывая – Кантабиле нарадоваться не мог, глядя на его счета.
Варварам было все равно: следят за ними или нет. Харметтир обставил дело такой таинственностью, что народ в «Чушку» валом валил, как на представление. Доходы трактира выросли. Горацио подумывал, уже, когда варвары съедут, нанять лицедеев – чтобы те продолжили традицию.
– Эй, Гилтамас, глянь – хвоста нет?
Сильф юркнул под кресло, завозился.
– Никак нет, господин Длинная Подпись.
– Ну слава богу. А то и у стен бывают уши.
– О, не беспокойтесь. Наш стол стоит посредине зала. Никакие стены не подкрадутся.
Оки принялся насвистывать «Зантицию». Харметтир задумчиво покусывал закладку гроссбуха.
– Смотрит? – спросил он.
– Улыбается.
Соглядатай действительно смотрел и блаженно улыбался. С работой ему повезло. Господа большие деньги платят, чтобы в цирконскую оперу попасть, а тут – представление. Да еще и приплачивают. И кормежка дармовая.
Харметтир поманил к себе первого из «шпионов». Тот подошел, робко озираясь, уселся на табурет.
– Больше вороватости, – приказал Харметтир, – Ну?
Варвары не переигрывали. Оки прекрасно знал цивилизацию и южан. А Харметтир всю жизнь провел в снегах, охотясь на пингвинов и снежных ухохотней, Первейшая истина, которую он усвоил, такова: нет лучшей маскировки, чем выглядеть тем, кто ты есть на самом деле. Тролли-ухохотни обожают человеческое мясо. Посмотреть на одинокого варварского охотника сбегается вся стая.
Тут-то и начинается настоящая охота.
Сейчас происходило нечто похожее. Бахамотова канцелярия предполагала, что варвары ищут планы дворцовых подземелий. Картографы Пустоши трудились, изготавливая для аларикцев фальшивки.
Среди простого люда ходили слухи попроще. Цирконцы считали, что цель аларикцев – похитить Джинджеллу кон Тутти Форца, первую красавицу Циркона. Увезти на север, выдать за юного варварского принца Эйли.
Люди обожают мифы. А что может быть красивее похищения? Аларикцы стали популярны. Их узнавали на улицах, угощали пирожками и вином. Рафаэлло кон Тутти Форца подослал к Харметтиру наемных убийц, но без толку: разъяренная толпа разорвала негодяев на части. Народ не прощает покушений на своих героев.
Даже Горацио при всем его опыте ошибся. Варвары приехали за рецептом дивной сальтибокки по-цирконски, решил он. С шалфеем и красным вином. Что ж… они свое получат. И не обрадуются.
