Дэвид Эддингс - В поисках камня
— Нам придется лезть вверх, — сказал Релг после того, как они втолкнули последнюю лошадь и оказались в полной темноте. — Насколько я могу сказать, галереи идут вертикально, так что нам придется карабкаться с уровня на уровень.
Мендореллен прислонился к стене, доспехи его звякнули.
— Так дело не пойдет, — сказал ему Белгарат. — И все равно ты не сможешь карабкаться в доспехах. Оставь их с лошадьми, Мендореллен.
Рыцарь вздохнул и принялся снимать броню.
Засветился тусклый огонек — это Релг смешал в деревянной миске порошки из двух кожаных мешочков, которые носил под кольчугой.
— Так-то лучше, — одобрил Бэйрек. — А факел не был бы ярче?
— Гораздо ярче, — согласился Релг, — но тогда я не смогу видеть. А так вам будет достаточно света, чтобы видеть, куда идти.
— Тогда пошли, — сказал Белгарат.
Релг вручил тускло светящуюся миску Бэйреку и повел их по темной галерее.
Пройдя несколько сот ярдов, они уперлись в крутой откос.
— Я посмотрю, — сказал Релг и быстро полез по осыпи. Он почти сразу же исчез из виду. Через несколько минут они услышали странное шипение и сверху посыпались мелкие камушки.
— Поднимайтесь, — донесся до них голос Релга. Они осторожно вскарабкались по осыпи и оказались перед гладкой стеной.
— Направо, — сказал сверху Релг. — Вы найдете в камне углубления, по которым сможете влезть.
Они увидели совершенно круглые ямки, дюймов по шесть глубиной.
— Как ты это сделал? — спросил Дерник, разглядывая одну из них.
— Сложно объяснить, — ответил Релг. — Здесь карниз. Он ведет в следующую галерею.
Один за другим они вскарабкались по стене и оказались на карнизе рядом с Релгом. Как он и говорил, карниз вел к галерее, круто уходящей вверх. Они двинулись по ней к центру горы. По пути они миновали несколько боковых ответвлений.
— А нам не надо их обследовать? — спросил Бэйрек, когда они проходили мимо третьего или четвертого бокового хода
— Они никуда не ведут, — сказал ему Релг.
— Откуда ты знаешь?
— Галерея, которая куда-нибудь ведет, ощущается по-иному. Та, мимо которой мы только что прошли, оканчивается тупиком примерно в ста ярдах отсюда.
Бэйрек недоверчиво фыркнул.
Они подошли к следующей отвесной стене, и Релг остановился, вглядываясь в темноту.
— Высоко? — спросил Дерник.
— Футов тридцать. Я сделаю углубления, чтобы вы могли вскарабкаться. — Релг встал на колени и медленно вдавил руку в камень, потом напряг плечи и стал её поворачивать. Камень затрещал, словно что-то внутри взорвалось; когда Релг вытащил руку, из углубления посыпалась каменная крошка. Он выгреб остатки, встал и погрузил руку в камень примерно в двух футах над первой ямкой.
— Здорово! — восхитился Силк.
— Это очень старый прием, — сказал ему Релг.
Они поползли по стене вслед за Релгом. Наверху пришлось протискиваться в узкую дыру. Бэйреку пришлось хуже других — он лез с проклятиями, извиваясь как змея.
— Далеко мы ушли? — спросил Силк. Он нервно смотрел на скалу, которая, казалось, давила со всех сторон, и голос у него был немного напуганный.
— Мы примерно в восьмистах футах над основанием горы, — ответил Релг. Теперь нам сюда. — Он указал на следующую галерею, которая тоже довольно круто уходила вверх.
— Галереи ведут на самую вершину? — спросил Дерник.
— Они куда-то открываются. Это все, что я пока чувствую.
— Что это? — воскликнул Силк.
Откуда то из темноты коридора доносилось одинокое пение. Мелодия была скорбная, но эхо мешало разобрать слова. Одно было ясно — поет женщина.
Белгарат изумленно ахнул.
— Что такое? — спросила его тетя Пол.
— Марагская женщина! — отвечал старик.
— Это невозможно.
— Я знаю эту песню, Пол. Это марагская погребальная песнь. Кто бы эта женщина ни была, она умирает.
Отдававшееся в извилистом коридоре эхо мешало определить, откуда идет голос; но когда они двинулись вперед, пение стало громче.
— Здесь, — сказал наконец Силк. Он остановился и повернулся к боковому коридору. Пение резко оборвалось.
— Не подходите, — резко предупредила невидимая женщина. — У меня нож.
— Мы друзья, — сказал Дерник. Она горько рассмеялась.
— У меня нет друзей. Обратно вы меня не заберете. Нож достаточно длинный, чтобы достать до моего сердца.
— Она думает, мы мерги, — прошептал Силк.
Белгарат возвысил голос. Он говорил на языке, которого Гариону никогда еще не доводилось слышать. Через минуту женщина заговорила сбивчиво, словно припоминая давно забытые слова.
— Она думает, это уловка, — тихо сказал им старик. — Она говорит, нож приставлен к самому её сердцу, так что мы должны быть осторожны. — Он снова заговорил в темноту, женщина отвечала. Язык, на котором они говорили, был нежный и певучий.
— Она говорит, что позволит одному из нас приблизиться, — сказал Белгарат наконец. — Она все еще нам не доверяет.
— Пойду я, — сказала тетя Пол.
— Осторожнее, Пол. Вдруг она в последний момент решит заколоть не себя, а тебя.
— Я справлюсь, отец. — Тетя Пол взяла у Бэйрека светильник и медленно пошла по галерее, спокойно говоря на ходу.
Остальные стояли в темноте, напряженно прислушиваясь к гулу голосов из коридора. Тетя Пол тихо говорила с марагской женщиной.
— Вы можете подойти, — сказала она наконец. Они пошли по галерее на звук её голоса.
Женщина лежала рядом с маленьким озерцом. Пышные черные волосы спутались, лицо выражало обреченность. У неё были широкие скулы, полные губы, темно-синие глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Жалкие лохмотья не скрывали бледного тела. Релг шумно вздохнул и сразу повернулся спиной.
— Её зовут Таиба, — тихо сказала тетя Пол. — Она бежала из невольничьего каземата под Рэк Ктолом несколько дней назад.
Белгарат опустился на колени рядом с обессиленной женщиной.
— Ты из народа марагов, так ведь? — спросил он с жаром.
— Мать говорила, что да, — подтвердила она. — Это она научила меня древнему языку. — Темные спутанные волосы лежали на её бледной щеке.
— Есть ли еще среди невольников мараги?
— Думаю, мало. Трудно сказать У большинства рабов отрезаны языки.
— Ей надо поесть, — сказала тетя Пол. — Кто-нибудь что-нибудь захватил?
Дерник вытащил из-за пояса мешочек и протянул ей.
— Сыр, — сказал он, — и немного вяленого мяса. Тетя Пол развязала мешочек.
— Знаешь ли ты, как попали сюда твои соотечественники? — спросил Белгарат рабыню. — Подумай. Это очень важно.
