Сэм Энтховен - Черная татуировка
И как будто всего этого было мало, у Джека стало плохо со здоровьем.
Он обратил внимание на это через пару часов после возвращения из ада. Сначала было терпимо. Просто немного сосало под ложечкой, особенно когда он смотрел на еду. Но через сутки ему стало хуже. Кожа на плечах и под мышками стала горячей, ее начало покалывать. Во рту пересохло, в животе урчало, желудок просто выворачивало наизнанку, будто Джек проглотил змею и она пожирала его изнутри заживо.
«Как это типично, — с тоской думал Джек. — Самое время захворать. Как же это, черт побери, типич…»
Неожиданно он замер и вытаращил глаза.
Пятно тени в углу комнаты вдруг зашевелилось, зарябило, начало уплотняться и быстро приняло очертания фигуры человека, состоящей из жидкой черноты. Но вот чернота исчезла, и из тени вышел человек.
— Чарли, — сказал Джек.
— Привет, — ответил Чарли.
У него за спиной на ремешке висел меч, и он был, похоже, до крайности доволен собой.
— Есть минутка? — спросил он.
— Наверное, есть, — сухо отозвался Джек. — Я, знаешь ли, тут ничем особо не занят.
— Круто.
Чарли ухмыльнулся и протянул Джеку руку. Возникло такое чувство, будто их обоих охватили гигантские черные крылья. А в следующую секунду Джек и Чарли уже стояли где-то под открытым небом.
Джек огляделся по сторонам. Они оказались на крыше какого-то дома — явно довольно высокого, судя по тому, какой дул ветер.
— Где мы? — спросил Джек.
— Мы на крыше башни Центр-Пойнт, — ответил Чарли.
Джек подошел к краю крыши. Конечно, Чарли был прав.
Построенная в шестидесятые годы двадцатого века из железобетона и стекла, башня Центр-Пойнт когда-то была одним из самых высоких зданий в Лондоне и до сих пор является одним из самых уродливых. Тем не менее Джек был готов признаться, что с крыши этого небоскреба открывался превосходный вид. Внизу раскинулись улицы Лондона, похожие на нити гигантской сверкающей паутины. Словно черная лента, их рассекала Темза.
— Ну? — нетерпеливо сказал Джек, у которого вовсе не было настроения ходить вокруг да около.
— Что — «ну»? — осведомился Чарли, усевшись на бетонную крышу по-турецки.
— Ты не хочешь сказать мне, в чем дело? — спросил Джек. — Я думал, ты остался в аду со Скорджем.
Ему трудно было удержаться, чтобы не съязвить. Да, честно говоря, он и не очень-то старался сдерживаться.
— Я в гости, — негромко ответил Чарли.
— Да ну! — с нескрываемой издевкой воскликнул Джек. — И надолго ли к нам?
— Только на эту ночь, — ответил Чарли.
Ему хотелось, чтобы это прозвучало небрежно, а вышло жалко.
— Только на эту ночь, — повторил он и наигранно хохотнул.
Джек внимательно посмотрел на него.
— Что?
Наконец Чарли поднял голову. Его глаза сверкали.
— Все так и есть, Джек, — сказал он. — Это мой последний, так сказать, визит. После этой ночи, если я возвращусь в ад, я больше никогда не смогу вернуться сюда.
Джек ошеломленно заморгал.
— Как же это? — спросил он.
Чарли вздохнул.
— Я слишком важная фигура, — сказал он и добавил: — Видимо.
Джек от изумления вытаращил глаза.
— Наверное, что-то вроде премьер-министра, королевы или еще кого-то, — беспечно объяснил Чарли. — Все мои действия будут планироваться заранее, и если я промахнусь, никто не сможет обеспечить мою безопасность при том, как все обстоит тут. Ну, ты же знаешь, какие тут дела.
— О, конечно, — с горечью сказал Джек. — Мне ли не знать. — Но его сарказм опять пролетел мимо ушей Чарли. — Ну?
— Что — «ну»? — снова удивленно спросил Чарли.
— Так ты это сделаешь? — теряя терпение, спросил Джек. — Ты всерьез хочешь сказать мне, будто собираешься навсегда остаться в аду? — Он немного помедлил. — Или… или что?
Чарли снова опустил голову, прежде чем ответить. Волосы упали ему на лоб.
— Не знаю. — Его голос прозвучал глухо. — Может быть, — добавил он. — Да, — наконец сказал он, отбросил волосы со лба, пожал плечами и улыбнулся Джеку.
Джек довольно долго молча смотрел на Чарли, пытаясь сообразить, что сказать. Это было не так-то просто.
— Знаешь… — наконец неуверенно произнес он. — Я про тебя много думал. Считаю, пора сказать тебе, ибо тебе нужно это знать.
— Что именно? — спросил Чарли.
— Ты законченный тупица, — сказал Джек.
Чарли непонимающе уставился на него.
— Чего ты от меня ждешь? — спросил Джек. — Я что, должен умолять тебя остаться? «Не уходи, старик, я по тебе буду скучать». Ты этого ждешь?
Чарли покачал головой.
— Джек…
— Нет-нет, честное слово, — не отступался Джек. — Я правда хочу знать. Есть для тебя разница или нет, если я тебе еще раз скажу, как глупо ты поступаешь? И вообще… — Он пожал плечами. — А как же твои родители?
— С этим я разберусь, — сказал Чарли. — У меня есть план.
— О-о-о, план, — презрительно произнес Джек. — Ура!
Он вздохнул. Злость отступила. Честно говоря, Джек никогда не умел сердиться подолгу — даже тогда, когда имел на это полное право. Злость ему мешала.
— Ну так что за дела? — устало спросил он. — Что тебе пообещал Скордж?
Чарли сразу явно приободрился.
— В общем, дела такие, — сказал он. — Я не могу тебе всего рассказать, это вроде как тайна, но мы с Кхентименту должны совершить обряд.
— Какой еще обряд?
— Где-то в глубинах дворца есть какой-то древний храм или что-то типа того. Туда никто уже тысячу лет не заглядывал.
— Ага, — кивнул Джек, которому все меньше и меньше нравилось то, о чем рассказывал его друг.
— И когда все будет подготовлено, мы осуществим этот… ну, словом, ритуал. Он называется «пробуждение Дракона». И после этого все демоны в аду будут меня слушаться.
— А этот… ритуал? — спросил Джек. — Что он собой представляет? Что во время него происходит?
Чарли вздохнул и усмехнулся.
— Да какое мне дело? Это же все, так сказать, для публики, понятно? Мы со Скорджем провернем какой-то там религиозный обряд, а потом все демоны будут во веки вечные мне повиноваться!
— И все? — спросил Джек. — Ты уверен, будто это все? В смысле — откуда ты знаешь?
— Знаю, — ответил Чарли, — мне так сказал Скордж.
— «Тебе так сказал Скордж», — эхом повторил Джек. — Он прямо так тебе и сказал: «Это дельце с Драконом — так, ерунда на постном масле».
— Да!
— Вот этими самыми словами?
— Да!
Джек ждал.
— Ну, — сдался Чарли, — нет. Но ты поверь мне, Джек, нет в этом ничего такого. Это действительно чепуха.
Мальчики смотрели друг на друга.
