Ольга Денисова - За Калинов мост
По ее сморщенному лицу было трудно о чем-то догадаться, но Игорю показалось, что она удивлена и раздосадована. Впрочем, свои чувства она наверняка умела мастерски скрывать, Игорь так ни разу и не понял, говорит она всерьез, или его дурачит. Он слез с коня и подошел поближе к старухе, ведя Сивку в поводу.
– Здравствуйте, бабушка, – он вежливо кивнул.
– Здорово, внучёк, – старуха смерила его взглядом, – никак, объездил первого коника?
Игорь пожал плечами и хотел уже начать оправдываться и объяснять, что Сивка был выезжен и до него, но придержал язык.
– Я тебе поесть принесла, и на лошадок своих взглянуть хотела. Упас, значит?
– Вроде бы… Пока все на месте…
– Ничего. Завтра я тебе моего Вороного пришлю. На рассвете. Честно скажи, сам на него узду наденешь, или пособить?
Игорь подумал, что ломаться не стоит, но язык не повернулся попросить у старухи помощи. Поэтому он снова пожал плечами.
– Значит, сам, – сделала вывод хитрая старуха и вынула из заплечного мешка черную уздечку, – держи, посмотрим, как у тебя это получится. Медведя моего отпустил, уж лошадки-то не испугаешься.
Игорь промолчал, но про себя подумал, что лошадка эта весит раза в четыре больше, чем медведь. И намерения имеет самые агрессивные.
– Садись есть, – велела старуха и вынула из мешка горшок, повязанный сверху белой тряпицей, – небось, сутки нежрамши.
Вслед за горшком появился ломоть теплого еще хлеба. Игорь снял с Сивки уздечку и отпустил его хлопком по крупу. Но, равнодушный к траве и воде, коняшка питал слабость к мучному, пришлось поделиться с ним хлебцем. Только после этого он деликатно отошел в сторонку, а Игорь уселся на траву. Он и не заметил, что проголодался, пока дурманящий запах из горшочка не долетел до носа.
– Ить как к тебе привязался! Как хвост, ни на шаг не отходит! – старуха ухмыльнулась и покачала головой. И опять Игорь не понял – нравится ей это или нет.
В горшочке была жирная разваренная пшенка с мясом, приправленная неизвестными, но пахучими травами. Игорь даже не заметил, как добрался до дна, уплетая ее за обе щеки. Старуха исчезла тихо, не прощаясь, и он очень удивился, когда, оглянувшись, не увидел ее.
После сытной еды непреодолимо потянуло в сон, глаза слипались сами собой, и все началось сначала – только он засыпал, кобылицы начинали расползаться по лесу, Сивка его будил, Игорь собирал их и возвращал на поляну. Он несколько раз подходил к реке и плескал водой в лицо, и даже искупался, но к появлению перелет-травы и это не помогало. Игорь прокатился на Сивке в темноте, потом, для бодрости, сел на Ромашку, но она успела смириться с его верховодством и бегала спокойно. От нечего делать он развел костер, съел банку тушенки и догадался, наконец, заварить крепкого чая.
Пару часов после этого спать не хотелось, но следующая кружка уже не помогла. К утру он, как сомнамбула, бродил по поляне и размышлял на тему, сколько времени человек может провести без сна, не причиняя ущерба здоровью.
Однако далекое ржание из леса прогнало сон в одну минуту – на рассвете старуха обещала прислать своего Вороного, и, похоже, обещание выполнила. Игорь очередной раз плеснул в лицо водой и понял, что боится. Он никогда не боялся лошадей, и редко имел дело с такими, как Сивка. Ему как назло попадались кони вроде Орлика, но он привязывался к ним, и любил, и мирился с их нравом, а главное – научился подчинять их себе. Но чудовище, которое вышло из лесу к нему навстречу, лошадью можно было назвать с большой натяжкой.
Под ним дрожала земля. Игорь почувствовал вибрацию до того, как услышал приглушенный стук копыт по траве. Он был похож на быка больше чем на жеребца, и, появившись на поляне, сразу приметил кобылиц. Только этого не хватало! И что за монстры могут родиться у белой стройной красавицы от этого черного как смоль тяжеловоза?
Игорь свистнул, привлекая к себе внимание. Жеребец, глянув в его сторону, быстро сообразил, что перед ним соперник и претендент на лидерство. И повел себя как бык на корриде – пару раз копнул копытом землю и устремился вперед. Глаза его быстро налились кровью, морда вытянулась вперед в оскале тупых широких желтых зубов. Какая тут уздечка! Уйти бы живым!
Лошади чувствуют страх и неуверенность, им нельзя позволять видеть свое смятение. Рука сама собой потянулась к оберегу под свитером, Игорь стиснул пальцами медвежий клык и прошептал что-то вроде ругательства. Жеребца удивило то, что Игорь не трогается с места, он немного растерял уверенность, но не остановился.
Кобылицы испуганно заржали и метнулись в лес, словно вспорхнувшая стайка птиц. Игорь не сразу понял, почему они боятся черного коня, но и сам жеребец вдруг приостановился и нерешительно попятился. Только тогда Игорь догадался оглянуться: вдоль берега реки на поляну выходил медведь. Тот самый медведь, чуть прихрамывающий на заднюю лапу. Он шел медленно, низко опустив голову, и его маленькие глаза исподлобья вперились в жеребца. Конь попятился еще немного и жалобно заржал. Он не пытался убегать, будто медведь приковал его к себе взглядом. Не испугался только Сивка, продолжая спокойно стоять у костра и равнодушно взирать на происходящее.
Игорь поначалу растерялся, не зная, кого защищать и от кого защищаться. Но никакой опасности для себя не заметил: наглая черная лошадь угрожает доброму человеку, открывшему стальные зазубренные челюсти. Но и жеребцу ничего не грозило – в намерениях медведя не было ничего кровожадного.
Игорь поспешил уйти с дороги зверя. И хотя жеребец явно казался крупней и сильней медведя, конь все еще продолжал жалобно, растеряно ржать, но уже не отступал, а топтался на месте. Лошади боятся диких зверей, как бы сильны они ни были, ведь у них нет клыков и когтей. Удивляло только то, что Вороной не ускакал прочь, подавленный магнетическим взглядом хозяина леса.
Медведь подошел к лошади вплотную и поднялся на задние лапы – конь от смятения и ужаса присел, глаза его распахнулись и метались по сторонам, обнажая синеватые белки, такие контрастные на черном фоне. Как наделавший лужу щенок под строгим взглядом хозяина. Медведь широко размахнулся и одним увесистым ударом лапы сбоку опрокинул жеребца на землю. Игорь потряс головой, глядя на брыкнувшие в воздухе копыта: это было немыслимо, невероятно! Какую чудовищную силу нужно было вложить в этот удар, чтобы опрокинуть крупного, массивного тяжеловоза, стоящего на земле на четырех ногах, похожих на колонны!
Косолапый опустился на четвереньки и обернулся к Игорю. Его мохнатая морда ничего не выражала, но Игорь понял, что надо подойти. На этот раз он приближался к обоим зверям без страха: жеребец поднялся с земли кротким как ягненок, а медведь сделал пару шагов в сторону, освобождая Игорю дорогу.
