В. Бирюк - Пейзанизм
Фигура вымётывалась в высоту. Рушилась обратно на землю. И замирала. Никакой лёгкости, легкоатлетической, гимнастической грации. Мощные косолапые ноги. Мощные кривые когти на лапах, впивающиеся в землю. Два тяжёлых, косолапых шага. В раскачку, с глухим порыкиванием. Так идет царь зверей, так идет Велес, так идет смерть. Не торопясь, неотвратимо и неостановимо. Никаких кружений, поклонов. Только короткие повороты головы, морды влево-вправо. Полуприсяд -- новый прыжок.
Бубен! Когда волхв повернулся в мою сторону я разглядел -- вместо грязно-белой кожи, как было в начале, был рисунок. Проступил от всего этого. От кормления молоком, от согревания огнём. Поверхность бубна была разделена горизонтальными полосами на три части. В верхней -- силуэты птиц, в средней -- две коровки с гипертрофированными выменями, в нижней -- несколько человеческих скелетов. А в середине средней полосы, в середине всего бубна, в его сердце -- красное кольцо. И в нем -- красная же оскаленная голова медведя. Глазки у медведя маленькие, не выразительные. Но здесь... они смотрят на тебя, всегда, отовсюду. Злобно и неотрывно.
Дед сменил бой. Теперь колотушка била в нижнюю и среднюю полосу. Но не в сердце бубна. Бум-бам, бум-бам. Снова коротко зазудела струна. И сразу два волхва шагнули к Сухану. А он так и висел, привязанный к столбу. Выпученные глаза, открытый рот. Слюна вон на подбородке.
Волхвы поймали ритм зудения струны и синхронно воткнули в живот Сухану, по обе стороны от пупка, две костяные иголки. Я их тут на кошме на земле видел. Сколы медвежьих костей малых диаметров. По длине - от двух до десяти сантиметров. С одной стороны заточены, с другой -- круглые деревянные головки.
Вот две такие штуки волхвы и воткнули. Сухана сразу отбросило к столбу. Не волхвы -- он сам, собственными его мышцами. То он на руках висел, а то всей спиной прижался. Впечатался. Кажется, он на мгновение пришёл в себя -- попытался что-то крикнуть. Но дед просто ударил сильнее. Две ноты, два колокольных голоса поплыли над поляной. Покрывая все звуки даже не мощью, а чистотой и слитностью своей. Один из волхвов ухватил вставленную в тело Сухану иголку и пошевелил. Ещё раз пошевелил. На коже выступила капелька крови. Волхв удовлетворённо кивнул. Присел перед Суханом, вытянул язык трубочкой, и кончиком, обводя воткнутую иглу по кругу, слизнул выступившую каплю крови. В замершую после звука бубна тишину, ворвался высокий голос из-за моей спины. Высокая нота, мгновенно перешедшая в скороговорку. Что-то такое... пожелание, молитва? Бубен рокотал фоном, снова зазудела струна.
И снова волхвы синхронно воткнули в Сухана пару иголок. В солнечное сплетение. Мужика аж выгнуло. Потом я увидел его лицо -- он явно пытался вздохнуть. И не мог. Пытался глотать воздух, запрокинул голову, лицо начало синеть. Снова скороговорка. Теперь вступили и остальные. Низкие голоса зрителей повторяли рефрен скороговорки. Сухан задыхался, дёргался. А бубен рокотал. Только когда Сухан обмяк, снова повис на руках, тренькнула струна. Раз, и другой, и третий. Бубен ударил в голос. Сухан снова задёргался. Рванулся. Запрокинув голову, с воем схватил, заглотил в себя воздух. И замер у столба. Так и не открыв глаза, не закрыв рот. В свете костров хорошо было видно, как его прошибло потом. И эти отблески от мокрого тела показывали какая дрожь его трясет.
Ванюха! Ванька! Иван, мать твою...
Мне пришлось кричать самому себе. Чтобы оторваться от всего этого. От зрелища, от звучания. Закуклиться и изолироваться.
Меня самого трясло. От напряжения. До тошноты. Но в голове несколько просветлело.
Ты что, не видал такого? Такого -- нет. А похожее? А чем-то, где-то... Сходного мелочами...
Наложение акустики на тета-ритм головного мозга. Они так еще и эпилепсию спровоцируют. Или проявления беспричинной агрессии и прочей психической нестабильности. Впрочем, у этих... идолопоклонников -- всякая агрессия "причинная". Фанатизм лечится только отстрелом. А насчёт нестабильности психики... Кто-то из исследователей сибирских шаманов еще в девятнадцатом веке начал свою статью примерно так: "Психическое здоровье сибирских племен существенно хуже, чем у их соседей. О предполагаемых причинах говорить здесь почитаю неуместным. Посему прямо перейду к описанию шаманских ритуалов". Связка понятна?
Тебя барабан с однострунной скрипочкой-щипалочкой напрягли? Это тебя-то, Ванятка? Любителя рока и фолька. Где "без стука - нет звука". Ну-ка вспомни: "Барабаны ревут в роке. Барабаны твоей судьбы". Ты же с детства в этом во всем. Тебе "Битлы" - мягкие, "Роллингов" подавай. Со всеми стерео и квадро. С басами, которые не ушами -- ногами через пол ловишь. И текста у голядей нет. Русский рок -- с текстом. С умным, парадоксальным, многослойным и многосмысленным. А тут... ни "Арии", ни ДДТ.
"При деньгах
А все же нищий.
Продолженья просят рода
Эти чёртовы глазищи"
Молодец Шевчук. Всегда актуально. А "повойные" песни Владимира Семёновича? Чуть прибавить ударных. Воющий от тоски голос с рвущими душу барабанами. Не пробовали? А тут... Чем они хотят психику мою давануть? Без ревербератора, без квакушек. И это тебе, который выдерживал часовые танцевальные марафоны под рёв трёхэтажных динамиков над ухом? А лёгкий рок под стук мотора дизель-поезда на холостом ходу? Когда мои бойцы допились до такого состояния, что я боялся отойти от вагона -- выпадут. А они никак не хотели уходить из тамбура и "ломали рок" под звук поршневой группы. Пока не уехали. Слава богу - все. И целые.
А свет? Это что -- цветомузыка? А где синхронизация цвет-яркость-звук? А экраны и отражения? А фокусировка и двигающиеся световые пятна? А стробоскоп? Лучшее средство при воздействии на ритмы коры. Не вашей деревянной, а той, которая обезьяну от крокодила отличает. Дальше только радиофидер на язык. Ну, или в какое другое место. С доступной слизистой. Миную тридцатикилоомное сопротивление сухой кожи трезвого человека. Напрямую воздействовать на ауру. "Закон Ома -- суровый, но справедливый". И не путать Ома с Юмом, а Фарадея с Фрейдом.
Разве эти голядины волхвохуечные могут тебе нормальный музон сделать? Вот с этим деревянно-кожаным инструментарием? После электро-психо-делики? "Разве Нимфа глазет даёт? Туды её в качель". Не смешите мои копыта.
И иголками в разные места до крови -- мы проходили. В моё любимое тело и до моей красной крови.
Дела мои северные. Уренгой, перевахтовка. Одна вахта улетела, другая сидит в Тюмени. Погоду ждёт. Погода... Столбик падает на глазах. 20, 25, 30, 33. Ветер... еще не ураган. Штормовое прошло еще утром. Там место такое... От Обской Губы вёрст сто. Оттуда, с Ледовитого, начинает дуть. Тундра. Ровно. Ветер разгоняется до... Ну как ему хочется. В других местах когда холодно -- ветра нет. Пришёл антициклон и встал. Область избыточного давления. А в Уренгое -- мороз с ветром, ветер -- со снегом. Ждут ребята погоды, молодцы - отзвонились. А мы сидим в казарме в промзоне. Здание ходуном ходит от порывов. Фундамента-то нет -- вечная мерзлота под нами. На всю промзону до материка пробили только одну скважину. 40 метров. На неё все заземления завели. Как в мастерских силовое включают -- у меня компы вешаются. По будним дням работать нельзя - два часа перерыва, утром и около пяти.
