Валерия Аальская - Дьявол Ее Величества. Осознание
— Не знаю. Я был в галерее художеств.
— Я там искала, тебя там не было.
— Ле…
— Опять ничего говорить не хочешь?.. И опять про Тори?..
Она экстрасенс. Нет, просто сенс…
— Ле, это неважно.
— То есть ты в постель ее все-таки затащил. Демоны никогда не отступаются. И как оно?..
— Что?.. И вообще, все претензии к Альту! Я бы на тебя посмотрел, если бы твоя дейра себе кого-нибудь завела!
— Она и завела. Дейра моего законного супруга, между прочим.
— Ну и?..
— Лоэр, не придуривайся. Дело не только в дейрах, верно?..
— Не только… просто… Ле, мне кажется, что… я люблю ее.
— Я так и поняла. И что теперь?..
— Ничего.
— В смысле?..
— Ле, я демон. А она — ангелка. У нас ничего не будет. И «нас» не существует.
Я попросил Альта пошустрее шевелиться и попросту удрал от других вопросов.
— Повелитель…
— Что?..
— Там… Эрнест… он… просил… вам…
— Короче, где он?..
— В больничном крыле…
Та-а-ак… Ну говорил же я, целая Империя без присмотра!
— Ле, найди Вирха, забери отчеты, если есть что-то срочное, отправишь его ко мне. Если нет — положишь отчеты мне на стол, — все это я говорил уже на бегу. Почему я устроил больничное крыло на втором этаже, а не на первом?!
Посеревший Эрн сидел в слишком большом для него халате на стуле перед кроватью. Эни лежала без памяти — врач сосредоточенно выплетал над ней что-то сложное.
— Что случилось?.. — у меня хватило ума и выдержки произнести это тихо, а не выпалить, как хотелось. Врач даже не дернулся. Эрн медленно развернулся.
И тихим, почти мертвым голосом заговорил.
— Когда я ее нашел, сердце уже не билось. Уже в парке она открыла глаза… Я и принес ее сюда…
— Эрнест, видимо, ненароком перелил ей свои силы. Сердце только-только остановилось, и у него получилось запустить его снова. В моей практике этот случай — первый. Чудо. Иначе и не скажешь, — внес свою лепту врач.
— А что было ДО этого?..
Он медленно рассказал.
— Как его звали?..
— Аллатасанг Рионалл Оделлаве ла Иннерон. Но его сейчас так зовут.
— Уже звали. До заката он не доживет, я об этом позабочусь.
— Я тоже на это надеюсь, — хрипло рассмеялся Эрн. — У нас с ним дуэль в полдень. И, если не откажешься, то ты — секундант.
А куда я денусь-то, спрашивается?..
— Да, конечно… Без оружия, я так понимаю?..
— Почему же?.. По всем правилам.
Я похолодел. После традиционной дуэли с площадки выносили труп. И хорошо, если один.
— Не боишься?..
Эрн покачал головой.
— Такое не прощают.
— Дуэль — это не месть.
— Если он убьет меня, значит он был прав. Если я его — его накажет судьба.
— А если вы умрете оба?..
— Создатель разберется и выберет своих, — пожал плечами Эрн. — Мне уже нечего терять…
Я без слов ухватил Эрна за локоть и выволок за дверь.
— Тогда сиди и думай.
— О чем?..
— Без разницы. Должен же ты о чем-то думать перед смертью. Успокойся, подготовься. Самое главное в схватке — холодная ярость.
Мальчишка не победит — я слишком хорошо знаю Санга. Ему может помочь только сама судьба…
А отказаться уже нельзя — у него на запястье стоит едва заметная Метка Клятвы. Зачем, зачем он то сделал?.. Я не хочу его терять… и боюсь его потерять…
Он для меня слишком дорог…
Но какое это сейчас имеет значение?..
Они встретились на небольшой полянке в саду — здесь садовник еще не успел посадить розы. Я прислонился спиной к дереву.
— По традициям?.. — спокойно спросил Санг.
— Конечно, — усмехнулся Эрн.
Я протянул ему меч. Тот самый меч, давно отмытый от крови…
Он спокойно откинул ножны, пробежался пальцами по рукояти…
Кого слушаешь ты, в первый раз взяв в руки необычно тяжелый, тянущий руки к земле клинок? Кто управляет твоими руками, заставляя неуклюже махать клинком? Всего лишь ты сам. Ты прислушаешься к себе — и возьмешь обычный меч двумя руками, замахнешься над головой… и конечноже промахнешься. Сталь, водная гладь, огненный вихрь, ураганный ветер, слившиеся воедино, не подчинятся тому, кто слышит лишь себя, не прислушиваясь к клинку. Древняя мудрость гласит: не прикасайся к стали, дитю огня, ветра и воды, не освоив землю. Не пытайся взлететь, пока не выросли крылья… У тебя все равно ничего не получится. Твои пальцы не сомкнутся на самой сущности клинка, не прикоснутся к тайне его создания. Ты никогда не освоишь небо, не увидев землю. Как никогда не поймет обычный человек красу ветра. Она откроется лишь тому, кто уже добился его доверия.
Сначала тебя не узнает и дерево. И ты не поймешь его.
Но когда-нибудь ты поймешь его и освоишь. И только тогда металл перестанет быть для тебя всего лишь хладным железом.
И только тогда твои пальцы переберут по резной рукояти, и только тогда ты почувствуешь клинок как продолжение руки…
И слушать ты будешь клинок, не себя. И он сам, ведомый великими стихиями, подскажет, что сделать.
А любой другой, прикоснувшись к частичке неба, почувствует только лишь сталь. Холодную, невразумительную, смертельно опасную сталь — а не песню, вдруг обретшую материальный облик… Не свист ветра, гремящий внутри, не шум волн, звучащий снаружи… Не огонь, греющий — и обжигающий.
Иногда тебя ведет сама судьба. А клинок она ведетс самого рождения. Как не может мать забыть дитя — никогда не забудет мастер свое создание, а небо — свою частичку, поселившуюся в слиянии огня и воды…
Они бились хорошо, красиво. Движения — быстрые, четкие, — сливались в единый танец… от которого зависели жизнь и честь.
Я привычно отсчитал удары своего сердца. Все в норме. Как всегда. Я умел себя успокаивать. Мне это не раз спасало жизнь… поможет ли это Эрну?..
Хороший воин ни за что не выйдет на поле боя, не успокоившись. «Оставь свои эмоции за дверью, — всегда говорил Учитель, — они мешают тебе думать». «Зачем мне думать?.. — удивленно спросил мальчик, еще не знающий, что когда-нибудь станет Повелителем огромной Империи. — Ведь я сражаюсь». «Сражение — это не пустые движения руками, ногами и железом в руках. Сражение — это жизнь, песнь, танец… и самое главное в нем — думать достаточно быстро. Оставь эмоции за дверью. Они мешают тебе думать и тем самым мешают сражаться…»
Я выходил за дверь, закрывал глаза и заходил снова. Ему понадобилось сказать мне это четыре раза. На пятый день я остановился сам.
Это был первый день, когда я смог выиграть поединок у Учителя.
С тех пор я всегда останавливаюсь перед дверями, чтобы закрыть глаза и глубоко вздохнуть…
