Энгус Уэллс - Гнев Ашара
Он потащил негодующего коня в проход меж шестами, видя, как выходит из шатра Тоз, а за ним Нилок Яррум и остальные Уланы, сощурившиеся, чуть по их глазам ударил дневной свет.
Вран качал головой, пытаясь стряхнуть грибные наваждения, но остановился, едва Тоз вскинул руку.
— Это животное, которое ты так ценишь, — сказал маг, точно разорвал кусок шелка, — ничто. Моя цель — все. Я дам тебе последний урок, Нилок Яррум. И всем остальным: Баландиру, Врану, Дариену, Имрату. Вы его тоже усвоите. Ибо то, что я сделаю с конем, я могу сделать с вами. С любым из вас. Смотрите и запоминайте!
Он устремил свой алый взгляд на жеребца и поманил к себе Борса. Когда тот отпустил повод, животное не двинулось, усмиренное кровавым взором. Тоз поднял одну одетую в меха руку, вытянув длинные сухие пальцы, и что-то нарисовал в воздухе пляшущими у ногтей красными огоньками. Губы его шевельнулись, к лошади метнулся колдовской огонь и окутал ее.
Жеребец заржал. Затем встал на дыбы с прижатыми к голове ушами и полными ужаса глазами, его грива, хвост и щетина загорелись. По воздуху разнесся запах опаленной шкуры, по земле мощно ударили передние копыта, а задние так лягнули по шестам с трофеями, что те загремели, роняя вниз черепа. Пламя исторглось изо всех отверстий тела, глаза коня закатились, закипели и растаяли, по опаленным щекам точно стекли грязные слезы. Шкура треснула и начала сворачиваться, от скелета стали отделяться и падать наземь обугленные куски. По всему Становищу завыли собаки, словно почуяв ужасный конец жеребца и разделяя его мучения, ибо конь все не умирал. Напротив, он оставался невероятно, до ужаса живым, хотя его внутренности лопались и горели, а воняло от него почище, чем от любой выгребной ямы. Магия Тоза сохраняла жизнь скакуна, и он то лягался, то вставал на дыбы, хотя теперь почти уже стал облаком пламени вокруг почерневших костей, ронявших наземь расплавленный костный мозг. Затем связки и сухожилия сделались хрупкими, разорвались, и кости скелета рассыпались по земле, все еще пылая. Некоторое время они дымились, пока не превратились в пепел, а от животного осталась только дымящаяся пыль и отвратительное зловоние.
Борс следил с распахнутым ртом за страшным концом скакуна, едва слыша вздохи ужаса, испускаемые Уланами, лишь смутно видя потрясенные лица в толпе, и ужас усиливало то, что умышленно был уничтожен высоко ценимый признак знатного положения. Он поглядел туда, где стоял Нилок Яррум, и увидел, как сжались зубы и стиснулись челюсти хеф-Улана, и как бьется на лбу жилка. Позади стояли Уланы с белыми от потрясения лицами.
Тоз сказал:
— Никогда больше не оспаривайте мои решения, — и зашагал прочь.
Борс без повеления последовал за магом, тщательно обойдя пятно золы перед шатром. Никто не тронулся, чтобы задержать его, и он не оглядывался. Тоз направлялся к себе. Он отодвинул в сторону тяжелый полог и вошел в палатку, не дожидаясь воина. Борс подхватил край толстой кожи и тоже нырнул внутрь.
Пот заново омыл его, едва нахлынула жара. Казалось, в жилище Тоза было еще жарче прежнего и почти нечем дышать. Волосы Борса облепили череп, бронзовый торквес вокруг шеи опасно нагрелся. Тоз указал на крытое мехом сиденье и повел над ним рукой. Воин сел, не уверенный, найдет ли силы подняться снова. Колдун опустился на свой стул, напевая, как человек, для которого такая духота — благодать.
— Итак, — начал он, — почему ты его не убил?
— Я его ранил, — поспешно ответил Борс, решив, что благоразумнее всего говорить начистоту и не сильно удивляясь, что кудесник знает, чем кончилась засада. — Больше я ничего сделать не мог. Моя стрела убила бы его, если бы один из них не успел потянуть мальчишку вниз.
В глазах Тоза замерцали зловещие багряные крапинки. Борс затаил дыхание. Но тут чародей основательно прочистил горло и произнес:
— Но стрела вошла в тело?
— Да, — пылко кивнул воин. — Она бы поразила сердце, если бы один из соглядатаев, похожий на жителей лесов, не предупредил всех криком, а другой, подобного которому я никогда не видел, не был так скор. Стрела угодила в плечо. Сюда. Он постучал по верхней части своего левого плеча, добавив:
— Думаю, вошла глубоко. Я бы мог выстрелить во второй раз, но они прикрыли мальчишку и ринулись на меня. Я убил двоих, но затем вынужден был бежать. Я подумал, что лучше принести тебе весть, хозяин, чем погибнуть без пользы.
Тоз ничего не ответил, что Борс счел его молчание одобрением.
— Опиши его. Сообщи все, что о нем знаешь. Не тратя времени на размышления, зачем нужно это описание, Борс выгреб из памяти все подробности.
— Как ты и говорил, он был самым молодым. Одет, как и все они, в пестрые кожи, какие удобны для соглядатая. У него был меч, а при седле я увидел лук. Волосы у него темно-русые и длинные, прическа — как у тамурцев. Они выкрикивали его имя: «Кедрин». Был другой, постарее, наверное, его отец — уж больно похожи. Думаю, они знатные люди.
Тоз кивнул.
— Итак, его зовут Кедрин? Что еще? Что случилось затем?
— Они загородили его своими телами, хозяин, и ринулись на конях к месту, где я скрывался. Я убил, скольких смог, затем побежал к лошади. Тот, лесной житель, бросился вдогонку. Но я оторвался и вернулся сюда.
— Туда, где теряет терпение Нилок Яррум, — пробормотал Тоз, больше себе, чем настороженному воину. — Ладно, можно было бы справиться лучше, но теперь я хотя бы могу его найти. — Внезапно он рассмеялся — пронзительно, словно тявкая, и от этого звука на спине воина охладился пот. — Теперь я знаю, что должен делать. И это даст Нилоку Ярруму достаточно крови. Идем! — Он поднялся на ноги, нависнув над Ворсом, который встал куда менее твердо. Затем Тоз отбросил полог у входа и вышел наружу. Борс тащился за ним, голова воина шла кругом — он не мог понять, почему Тоз остановил продвижение Орды и почему юноша по имени Кедрин так важен для Посланца.
Казалось, причин для этого нет — разумеется, таких, какие пришли бы ему на ум, ибо, конечно же, Тоз слишком могущественен, чтобы придавать значение какому-то молодому тамурцу. Но почему это надо держать в тайне от Нилока Яррума? В конце концов Борс решил, что такие дела не для смертного ума. Лучше просто подчиняться приказам.
Возвращаться в шебанг хеф-Улана ему не хотелось, но выбирать не приходилась, ибо Тоз направился туда и, не удостоив взглядом гехримитов, прошел во внутренний покой шатра.
Нилок и прочие вновь сидели за столом, но, похоже, воздействие грибов улетучилось после урока Тоза. Нетерпение на лицах сменил страх, едва маг вошел.
— Сворачивайте шатры, — сказал он без предисловия. — Орда выступает.
— Прямо сейчас? — несмотря на недавнее громкое заявление, эти слова застигли хеф-Улана врасплох.
