Оксана Панкеева - О пользе проклятий
— Слышала, конечно. Просто я не поняла, что это ты и есть. Я как-то представляла тебя постарше на вид… и побольше.
— Уж какая выросла, — засмеялась Этель. — Хотя определённые неудобства в этом есть. Будь я покрупнее, фиг бы меня Валента так легко отодвинула.
— Оно тебе до сих пор покоя не даёт? — упрекнула её Ольга. — Ты лучше скажи, зачем ты бедного короля так по-свински обидела при подданных?
— Правда? — оживилась Эльвира. — Так ему и надо! А что ты ему сделала?
— Да ничего я ему не сделала! — искренне удивилась Этель. — И чего все на меня так взъелись за этого короля? Что ему, трудно разок со мной потрахаться?
— Знаешь, одно дело просто потрахаться, — возразила Ольга. — А вот в принудительном порядке расплачиваться натурой за услуги — это знаешь, как называется?
— Ты что, потребовала с него за свои магические услуги расплатиться натурой? — поразилась Эльвира. — Да ты что, ничего получше не могла попросить? Или ты думаешь, он в этом отношении какой-то особенный? Ты будешь очень неприятно разочарована. Он…
— Эльвира, — перебила её Ольга. — Ну, перестань. Не верю я, что он со всеми такой, как ты говоришь. Вы с ним просто друг друга не поняли. Не похож он на грубого и наглого хама, хоть ты лопни.
— Ты просто не знаешь, — нахмурилась Эльвира.
— И я не верю, — объявила Этель. — Валента всегда вспоминала его с этакой трепетной грустью и говорила, что более нежного и мягкого человека не встречала в жизни. А она была очень критична и разборчива насчёт мужиков. А уже если кто-то пробовал наглеть и хамить, вполне мог остаться без ушей. Или ещё без чего-нибудь, в зависимости от степени своей наглости.
— Понятно, — горько усмехнулась Эльвира. — Значит, по-вашему, он так обошёлся только со мной и исключительно по недоразумению?
— А как же! — согласилась Ольга. — Он, между прочим, ужасно стеснительный. А некоторые люди, когда стесняются, начинают хамить почём зря, чтобы это скрыть. Тебе такое не приходило в голову?
— Нет, — качнула головой Эльвира. — Впрочем, какой смысл спорить… Я только одного не понимаю — как ты намерена с него это получить?
— Он же мне слово дал. Думаешь, может обмануть?
— А, ну, если ты так настроена, что непременно вернёшься, тогда конечно, — согласилась Эльвира. — Но всё-таки, странные у тебя расценки за услуги. Он что, тебе нравится?
— С первого дня знакомства! Я так хотела с ним переспать, но не сложилось…
— А где вы познакомились?
— У вас в Ортане, пять лет назад, во время мятежа Небесных Всадников. Мы тогда были где-то в Эгине и новости узнали только на второй день. Бедный Элмар с горя чуть умом не тронулся и бросился скорей домой. Ну, вы же знаете Элмара: что отвоевать корону надо, он понимает, потому как кодекс чести, долг и все такое. А вот как это сделать — ни малейшего понятия. Если бы не мы, он бы просто носился по улицам и дрался с кем попало, и понятно, чем бы это вскоре кончилось. Тогда он начал жаловаться на своё скудоумие и ныть, что был бы жив кузен Шеллар, он бы что-то придумал. А кузен оказался вполне жив, здоров и лёгок на помине. Мы на него случайно наткнулись около штаб-квартиры паладинов. Там и познакомились. Что меня сразу поразило, так это то, что в отличие от моего доблестного соратника, он точно знал, кто и что должен делать. И всё, надо сказать, очень чётко и быстро сработало. К вечеру от мятежа уже ничего не осталось, если не считать того, что дворец разнесли по камушку. Мы тогда остались ночевать во дворце, и я так потихоньку поинтересовалась у Элмара, а как его кузен насчёт перепихнуться? Элмар возмутился, и сказал, что кузен, конечно, мужик нормальный, но он две ночи не спал и надо же иметь совесть. А тут мне этот Жак подвернулся… Ну, я и оставила короля в покое, пусть спит спокойно. А на следующую ночь меня Валента обставила. Они же, воины, большие и размашистые. Плечиком повела — и готово. А я откуда знала, что ей он тоже понравился?..
— А она ему? — поинтересовалась Эльвира, пряча усмешку.
— Вот у него и спроси. Но по-моему, его величество втрескаться изволили по уши. И, видимо, серьёзно. Он вообще мужик серьёзный, несмотря на розовых слонов… А Валента ни за какие коврижки не пошла бы замуж.
— Кого-то мне это очень напоминает… — улыбнулась Тереза.
— Отстаньте! — обиделась Ольга. — Что за намёки! В меня-то он не влюблялся. Это только Эльвирины подружки полоумные могли такое придумать.
— Кстати, — вспомнила Эльвира. — Кто-нибудь знает, куда делась Селлия? Она задалась идиотской идеей посмотреть, как Ольга трахается с королём, чтобы перенять опыт, и не вернулась.
Девушки дружно расхохотались, и Ольга в лицах пересказала, как маркиза Ванчир напрашивалась на оргию к его величеству. Эльвира смеялась так, что даже забыла о предстоящем завтра мероприятии. Она и не ожидала, к каким блестящим результатам приведёт её дурацкий совет.
— Теперь он Селлию точно отставит, — сделала вывод она. — И так ей и надо. А уж как Камилла обрадуется…
— А почему? — поинтересовалась Кира. — Она её не любит?
— Да мы все друг друга не очень… Но дело не в том. Просто она опять станет официальной фавориткой. Король, когда кого-то отставляет в расстроенных чувствах, всегда идёт утешаться к Камилле. Она из нас единственная, кому хоть что-то в нём нравится.
Ольга хихикнула и спросила:
— А у него правда такой большой, как говорит Камилла?
— Не знаю, — пожала плечами Эльвира. — Это все очень относительно. Я не такой специалист в этом вопросе, как Камилла. Да и материала для сравнения у меня крайне мало. Вот пусть Этель посмотрит и сделает вывод. Уж она-то за восемьдесят лет насмотрелась столько, что Камилла перед ней соплячка.
— Вы меня заинтриговали, — заинтересовалась Этель. — Обязательно посмотрю. Хотя Валента ни о чём подобном не упоминала, так что, возможно, ваша Камилла преувеличивает. А почему ты говоришь, что он вам всем не нравится? Почему? Он такой славный…
— Дело вкуса, как говорит Камилла, — чуть улыбнулась Эльвира. — Мне не нравится, как он себя ведёт. А Анна и Селлия считают, что он ужасно уродлив. Особенно, как разденется.
— Сами они уродины! — обиделась Ольга. — Такие трогательные косточки, обнять и плакать.
— Я же говорю — дело вкуса. Вот у тебя он вызывает умиление. У Анны — отвращение. У Акриллы — страх. У Этель — интерес. У её подруги — трепетную нежность. Мы все разные, и по-разному смотрим на одно и тоже. А ты, Кира, что скажешь?
— Я вообще не понимаю, — строго сказала Кира, — как можно высказывать подобные суждения о короле.
— Это какие? — хитро прищурилась Этель.
