Наталья Ткаченко - Принцесса. Как стать королевой (СИ)
Я сидела в будуаре, задумчиво рассматривая собственное отражение. Усталое, строгое лицо, взгляд, в котором трудно что-либо прочитать. Куда исчезла моя непосредственность?! Только изредка показывается на поверхность. А так — настоящая королева. Только безрадостная какая-то… Вот если бы рядом был Адрей, можно было бы чуточку поныть, потом прижаться к его груди, слушая утешения, и посидеть в обнимку пару минуточек. И с новыми силами отправляться в бой. А то к Ладу с этим не пойдёшь, он, конечно, коротко пожалеет, а потом прибавит: А теперь ты должна… или: Тебя уже ждут… или: Необходимо, чтобы ты… И весь эффект от сочувствия пропадает. Тьфу! Разбередил Нар мои раны. Хочу, чтобы Адрей был рядом! А пока нет возможности… Этим же вечером разберусь с эльфом и — к братьям.
Мои размышления прервала одна из камеристок, проскользнув в будуар без стука. Она тут же поспешила объяснить пренебрежение дворцовым этикетом:
— Госпожа, я нашла, кто докладывает о ваших делах в газету…
Я навострила ушки, внимательно выслушала её и отпустила. Через пять минут после её ухода раздался новый шепоток:
— Госпожа, я знаю, кто передаёт журналисту информацию о вас…
Сценарий повторился ещё дважды. Я подумала некоторое время, позвонила в колокольчик и сказала появившейся пятой камеристке:
— Закрой за собой дверь и садись.
Персик послушалась, преданно глядя на меня. Я помолчала, изучая её, потом спросила:
— За что на тебя так взъелись остальные камеристки?
Персик открыла рот и удивлённо посмотрела на меня. Подумала и сказала обиженно:
— Они думают, я к вам подлизываюсь. И вы меня выделяете, прозвище вон только мне придумали, всех остальных по именам зовёте…
Я только хмыкнула: Персик обращала на себя моё внимание исключительно нестандартными замечаниями, да и я сама никак не выделяла её. Наоборот, привычка звать её "фруктовым именем" могла показаться оскорбительной.
— Тогда понятно, почему они единодушно решили представить всё так, будто это ты рассказываешь обо мне журналистам.
Персик неожиданно резко покраснела, опустила голову и принялась скручивать в узел ткань юбки. Опаньки…
— Или это правда?
Персик уже не покраснела, а побагровела, и за юбку я испугалась — вот-вот порвёт.
— Так правда? — я помолчала и спросила: — Зачем?
Персик что-то прошептала.
— Я не слышу, говори громче.
— Жалованье… — донеслось до меня.
— Тебе не платили жалование, и ты решила так заработать?
Персик кивнула.
— Так нужны были деньги? — устало спросила я.
Персик снова кивнула.
— Я думала, вы все из обеспеченных семей, ты хорошо одета… — я запнулась, обратив внимание на обувь девушки — старые, изношенные туфли, которые она тут же спрятала под подол, заметив мой взгляд.
— Камеристка королевы должна хорошо выглядеть, — тихо, но с гордостью сказала она. — Я была очень рада, что получила эту должность…
Из рассказа Персик я поняла, что радовалась она недолго. Это все остальные могли себе позволить дожидаться, когда финансовое положение Её величества стабилизируется, а семья Персик благодаря мотовству её покойного батюшки не в состоянии была похвастаться богатством. Девушка бросила работу гувернантки ради призрачной возможности быть ближе к королеве и в перспективе получать неплохое жалование. Но время шло, денег в кармане не прибавлялось, а находящиеся на её попечении мать-вдова и две младших сестры никуда не делись. И тогда она решила, что "Королевский вестник" заинтересуется информацией из первых рук о самой загадочной личности современности — новоиспечённой королеве.
— Ты хоть соображаешь, что статьи этого журналиста мне вредят?! — возмутилась я, вставая, и принялась расхаживать по комнате.
— Неправда! — вдруг горячо бросилась защищать писаку Персик. — Она вас нигде не ругает! Она пообещала мне, что не скажет про вас ни слова неправды!
— Она? — насторожилась я, а Персик осеклась и побледнела. — Так, давай мы прекратим играть в угадайку, и ты мне всё выложишь начистоту? Кто эта "она"?
Если Персик и собиралась признаваться, то я об этом не узнала: в дверь без всякого стука влетела Алила, волоча за собой Олесю. "Местная" подруга довольно грубо толкнула ко мне "домашнюю":
— Вот!
— Что? — не поняла я, удивлённо глядя на возмущённую Олесю: — Что случилось?
— Это пусть тебе эта психованная расскажет! — махнула Олеська рукой в сторону Алилы.
— Сама психованная, дрянь! — Алила сделал попытку вцепиться Олесе в волосы, та не растерялась, подставила подножку…
— А ну, прекратите! — резко приказала я. Удивительное дело, но они послушались. — Алила, почему ты так себя ведёшь с Олесей?!
— Потому что эта мерзавка пишет эти дрянные статейки! — рассердилась Алила уже на меня, очевидно, за недогадливость. Я только перевела удивлённый взгляд на Олесю. Подруга пылала праведным негодованием, но, как оказалось, не по тому поводу:
— Это не дрянные статейки! Это хорошие, правдивые статьи! Вся информация собрана мной самой либо получена из первых рук!
Я перевела глаза на Персик, поняла, что она вот-вот разревётся и коротко приказала:
— Вон.
Когда за камеристкой закрылась дверь, я обернулась к Олесе:
— Ты хоть понимаешь, что подобные опусы вредят Ладу?!
— Да ты света белого не видишь за этими королевскими делами! — яростно защищалась подруга. — Раньше мы с тобой спокойно могли часами болтать, а теперь ты буркнешь "привет" и несёшься на очередное совещание. Ладимир тебя просто эксплуатирует!
— И ты решила открыть народу глаза на это, да? — мрачно спросила я, очень кстати вспомнив, что Олеська училась на журфаке и всегда ратовала за свободу прессы.
— Знаешь, как обрадовался редактор? Их "Вестник" тихо подыхал, поскольку печатал всякую муть по заказу правительства. Теперь мы — свободная, независимая газета…
— Которая будет издаваться только после моей личной цензуры, — завершила я за неё.
— Только если это правда будешь ты, а не Валтарис, — тут же выставила условие шантажистка.
Я кивнула, мы торжественно пожали друг другу руки, и я попросила:
— Девочки, мне надо немного подумать одной, хорошо?
— Конечно, мы понимаем, как ты устаёшь, — тут же посочувствовала Олеся и демонстративно первой вышла за дверь.
— Алила, спасибо, — поблагодарила я подругу за проделанную работу. — Как ты её вычислила?
— Я сразу поняла, что это кто-то приближенный ко двору, — Алила присела в кресло рядом с туалетным столиком, я опустилась напротив. — Уж слишком много журналист знал такого, что происходило за пределами твоих покоев. То есть камеристка не могла ей это передать. Тогда я стала вспоминать, кто когда присутствовал…
