Ярослав Васильев - Зеркало миров
— Надо было убить тебя сразу. Едва узнал, что появился чужак твоего племени.
— И упустить столько нужной тебе силы? — усмехнулся магистр. — Ты ведь нарушил не только законы наших богов. Ты позволил себе запретное даже среди отступников. Ты куда старше, чем прикидываешься, помнишь ещё гибель старого Искера. И когда последние Стражи отдали жизни в Отражении, чтобы спасти хотя бы часть нашего народа, решил, что сможешь стать повелителем Степи. И начал использовать силу не только мёртвого, но и живого.
Ислуин бросил камчу перед собой. Сразу же послышалось ржание, и за его спиной возник красный конь с развивающейся на невидимом ветру гривой. Похожий конь возник и за Уенчком, только цвет менялся с белого на чёрный так часто, что казался пепельным.
— Но копить силу, страшась, что тебя заметят, прятаться от подозрений, когда истечёт отмеренный Сарнэ-Туромом для человека срок… Сколько тел ты сменил, сколько жизней украл? Обойти законы мира сложно, подтолкнуть чашу равновесия в свою сторону с каждым разом труднее. Приходится пить чужое долголетие каждый день, очередное тело изнашивается всё быстрее, а захватить новое жизненной энергии требуется больше, — по исказившей лицо Уенчака гримасе Ислуин понял, что угадал верно. — Воина, который служит двум ханам одновременно, положено рвать лошадьми пополам. Как, думаешь, я должен поступить с тобой?
— Подожди! Я готов дать цену, которую не сможет больше никто! — захрипел отступник, стараясь опередить удар врага. Песчинки границы Бытия всегда в движении, потому вошедшие сюда души не имеют права надолго оставаться в бездействии: и если Страж замолчал, замер — значит ждать конца осталось недолго.
Ислуин сделал вид, что слова его заинтересовали, он всерьёз над ними задумался. Мысленно при этом высчитывая: время "здесь" и в реальном мире течёт одинаково, воины ещё не успели подготовиться. Можно и послушать, вдруг, заодно, узнает что-нибудь интересное.
— Ты пришёл сюда из другого мира и разрушил мост за собой. Но я помогу выстроить его заново.
— И этим ты хочешь купить свою жизнь? Тем более теперь, когда я знаю, что способ есть. Полагаешь, я не найду его сам?
— Без меня ничего не получится. Граница миров подобна границе бытия, и лишь сплав живого и мёртвого сможет проколоть её насквозь.
Между руками отступника промелькнула россыпь белых и чёрных искр, затем появилась маленькая полупрозрачная доска с разрисованными на ней горами, морями и лесами — похожую магистр сжёг в разрушенной столице эльфов. Ислуин грозно нахмурился.
— Миров бесконечное множество. Ты хочешь избавиться от соперника, отправив его в никуда без возврата? Твоя гнусная ложь видна с самого начала.
— Нет! — Уенчак склонился в униженном поклоне. — Как я смею лгать постигшему две ступени Истины? Но ты носишь в себе отражение своего мира, и, стоит только оказаться в подходящем месте, два зеркала соединят миры снова. Только надо поторопиться, созданный мной призрак долго существовать не сможет. Если за три-четыре месяца он не станет явью, то рассеется.
— Ты хоть понимаешь, что предлагаешь мне? — голос Ислуина задрожал от неподдельной ярости. — Подходящее место — это Киарнат, здесь его давно захватили орки. И ты хочешь, чтобы я привёл их за собой? В город, которому давал клятву верности? Даже если забыть, сколько крови это принесёт — чтобы я стал нарушителем своего слова?
— Ты и так нарушишь свое слово, — в голосе Уенчака прозвучало скрытое злорадство. — У Зеркала миров ты обещал вернуться и отдать долг. А слово, данное воину, дороже, чем слово, подаренное стенам.
Ислуин только брезгливо скривился.
— И ты ещё смеешь говорить о долге и верности? Но вопрос интересный…
Магистр вынул из-за пояса нож, поднял высоко вверх и тот засверкал лезвием, бросая зайчики от невидимого солнца.
— Здесь, где воля Сарнэ-Турома и брата его Уртегэ провели границу сущего, объединив миры живущих и не-живущих, я спрашиваю товарища по оружию, которому обещал найти путь домой, — зазвенело по обе стороны от пламенеющей границы. — Чтобы сдержать данное тебе слово, я приведу за собой кровь и огонь пожаров. Мы клялись защищать родные стены до смерти, а если понадобится — и после неё. Освободишь ли ты меня от клятвы?
Едва отзвучало последнее слово, нож мгновенно покрылся рыжей трухой и рассыпался в пыль… оба знали, что в это же мгновение в земном мире материальная часть ножа также распалась в прах. Лицо Уенчака затопил страх.
— Вот и всё, — негромко сказал Ислуин. — Время истекло.
Красный Страж подхватил один из языков пламени и бросил в коня за спиной отступника. Сразу же зримое воплощение силы сначала распалось на чёрного и белого жеребцов, затем растворилось в воздухе, и Уенчака охватил антрацитовый огонь мира мёртвых — Унтонга. Несколько минут отступник ещё жил, ещё чувствовал, как плоть распадается, возвращаясь в естественный поток времени… Но вот всё закончилось, на месте обманщика растеклась лужа дурно пахнущей слизи, в которой лежали несколько обглоданных временем костей.
По глазам сразу же ударила мягкая вечерняя полутьма — душа Ислуина вернулась обратно. И сразу же, пока сторонники и чёрная стража Уенчака не поняли, куда делся их хозяин, почему вместо замершего в неподвижности могучего шамана рядом с угольями костра вдруг появилась вонючая лужа, Ислуин пронзительно засвистел и кинулся назад, в толпу за спиной. Нукеры среди зрителей как бы случайно уже стояли десятками, и хотя о том, что должно случиться, знали лишь доверенные сотники, остальные воины не сплоховали. Навстречу Красному стражу двинулся строй щитов, несколько мгновений — и магистр укрылся в безопасности за стальной стеной. Над степью высоко в небе тут же вспыхнула, переливаясь блёстками огней, радуга. До города и стоянки Уенчака от места суда было далеко, потому даже изощрённый слух мага не мог уловить ни одного звука — но Ислуин и без этого знал, что сейчас творится там. Вернейшие из ханов, тайно вызванные правителем вместе с нукерами в столицу, неудержимой лавиной несутся к городу и шатрам мятежника. Втоптать в землю врага, ворваться в Искер, взять штурмам дома тех, кто предал своего повелителя.
Сражение началось и здесь. "Черные" поняли всё быстро — вот только ханские нукеры оказались ещё быстрее, их строй ударил раньше, чем враг успел собраться в железный кулак для прорыва. Степь наполнилась лязгом железа, криками людей, стонами умирающих… не смотря на свои умения и силу не-живые были обречены: витязи людей были выучены не хуже, их было больше, к тому же почти сразу к ним присоединились остальные жители Искера: "Если воины твоего рода сражаются с врагом, немедленно спеши на помощь, а кто на нас напал, разберёмся после победы".
