Леонид Влодавец - Закон рукопашного боя
Обзор книги Леонид Влодавец - Закон рукопашного боя
Леонид Влодавец
Закон рукопашного боя
Часть I
В ПОИСКАХ КОРИЧНЕВОЙ ПАПКИ
ПРИЯТНОГО ЗАГАРА!
Июньское солнце жарило беспощадно. Ни за что не поверишь, что всего пару недель назад, в середине мая, было холодно, сыро и казалось, будто вот-вот пойдет снег.
Конечно, многие граждане, особенно те, у кого не было ни дачи, ни отпуска, эту самую жару встретили с неодобрением. Тем не менее кто как мог, тот так и крутился. Одни сразу после работы под душ становились, другие катили на городской пляж, который в здешнем областном центре был хоть и большой, но всего один.
Примерно полтора километра берега здешней не очень большой реки было выложено белыми, красными и уже совсем коричневыми телами купальщиков-загоральщиков, а вся прибрежная полоса буквально кипела от бултыхающейся публики. Гвалт стоял покруче, чем на лежбище морских котиков где-нибудь на Командорских островах. Потому что котики орут только сами, а люди, привыкшие к шуму, еще и тащат с собой на пляж стереомагнитолы.
В тенечке, под липами, желтели ментовские «Жигули». Экипаж время от времени попивал минеральную водичку и с тоской взирал на купальщиков. Конечно, вместо минералки «Эдельвейс» липецкого производства — можно подумать, будто в Липецке эти цветочки произрастают! — менты предпочли бы к «Балтике» приложиться или к какому-нибудь иному пивку. Но все ж они не кайф ловить приехали, а службу нести, порядок поддерживать.
Отсюда, из-под лип, все хорошо просматривалось: и пляж, и площадка с машинами, и пятачок с ларьками, где продавали всякие пиво-воды-соки-морожеиое, шашлыки-кебабы-чебуреки, а также заокеанское изобретение «хот-дог».
Кроме ментов, за торгово-закупочной деятельностью присматривали четверо молодых людей спортивного телосложения, сидевших в немного старомодно выглядевшем джипе «Рэнглер». Они вообще-то никакой официальной организации не представляли, но уважали их на этом пятачке гораздо больше, чем ментов. Именно эти ребята, не носящие формы и, в лучшем случае, имеющие удостоверения частных охранников с правом ношения оружия, вносили главный стабилизирующий момент в работу припляжного базарчика.
Взоры стражей порядка в основном скользили по пляжу. Кое-где, конечно, распивали и распевали, но мордобоя еще не было. Так что разнимать и вязать в пучки никого не требовалось. Иногда, правда, поблизости от пляжа появлялись подозрительно тощие личности в драных трусах. Это были бомжи, рассчитывавшие слегка пополнить свой небогатый гардероб за счет отдыхающих. Почти каждый день к ментам обращался какой-нибудь гражданин, оставшийся без штанов. Но, увы, за всем не уследишь. Возвращать похищенные портки законному владельцу менты уже пробовали. Но после того как этот самый владелец узнавал, на ком именно побывали его брюки, то почти сразу же отказывался забирать их. Уж лучше в плавках до дому доехать, чем приобрести платяных или, того хуже, лобковых вшей, лишаи, грибки и чесотку.
«Считайте, что я оказал гуманитарную помощь!» — возопил один благородный интеллигент в подобном случае.
Вдруг среди множества бабских и детских визгов прорезался один особенно истошный.
— Тонет, что ли, кто-то? — спросил милиционер-водитель у старшины, подставившего потную физиономию под струю воздуха из вентилятора.
— Да, вообще-то громко визжит, — заметил третий член экипажа, сидевший сзади. — Прямо как будто насилуют…
Старшина глотнул минералки, вылез из машины и обвел пляж профессиональным взглядом.
— Вон она! — объявил он. — Ни хрена не тонет, никто ее не насилует. Просто мужика, то ли ейного, то ли просто по соседству, солнечный удар хватил. Он на полотенце лежит, а она рядом визжит. Народ, конечно, собирается. Вон уже Любка из медпункта побежала, Володя-спасатель пошел. Давай, Миня, пробегись. Посмотри, чтоб толкотню не устроили.
— Так, — грозно сказал Миня, подойдя к сгрудившейся публике, — всем, кроме медицины и спасателя, отойти от пострадавшего! Что, неясно? Быстренько, быстренько! Человеку плохо стало! От жары с каждым может случиться… Давайте, граждане, в стороны, в стороны! На пять шагов отойдите и смотрите сколько влезет!.. — Ну что тут, Любаня? — спросил он, склонившись над медсестрой. — «Скорая» нужна или так очухается?
— Не знаю… — пробормотала Люба. — То ли я глухая, то ли у него пульса нет…
— Ща будет! — несколько самоуверенно сказал Володя-спасатель. — Не волнуйся, бабка, не волнуйся, Любка!
Володя оседлал лежащего мужика и начал делать искусственное дыхание, или непрямой массаж сердца. Миня про себя отметил, что скорее согласился бы помереть, чем попасть в лапы этого «спасателя». От этакого массажа запросто могли ребра поломаться.
Миня тем временем вытащил рацию и вызвал старшину:
— Сергеич, там, короче, мужик без пульса. Надо «Скорую»-реанимацию заказывать.
— А что конкретно с ним? Любка что говорит?
— Подожди, узнаю… — Миня поставил рацию на прием и спросил у медсестры: — Что с мужиком-то? Инфаркт?
— Не знаю, честно скажу, — произнесла девушка. — На солнечный удар не похоже.
Женщина, которая своим визгом привлекла внимание правоохранителей, уже не визжала, она неподвижно сидела на песке и мелко тряслась.
— Извините, — обратился к ней Миня, — сержант Михеев Михаил Алексеевич. Вы кем пострадавшему доводитесь?
— Никем… — пожала плечами женщина. — Просто рядом оказались. Я спросила у него, который час. Он не отвечает. Я говорю: невежливо, мол, это с вашей стороны. Он молчит. Я тогда его за руку взяла, чтоб посмотреть на циферблат, — а она холодная!
Даму передернуло, она всхлипнула и уткнула лицо в полотенце.
Володя тем временем завершил свои титанические усилия и вытер со лба пот.
— Нет, — сказал он. — Ни хрена не выходит. Это мы не лечим. Тем более он, блин, кремом для загара намазался, руки скользят.
Распихав любопытствующих, к месту происшествия подошел старшина Сергеич.
— Ну что?
— По-моему, все, — вздохнула Люба. — Пульса нет и не предвидится.
— Ну-ка, дай глянуть… — Сергеич присел на корточки над бездыханным телом.
Мужику на вид было за тридцать, но не старше 35. Рост немного выше среднего, где-то около метра восьмидесяти пяти, глаза серые, сложение спортивное, никакого жирка. Татуировок, шрамов, каких-либо крупных и приметных родимых пятен не просматривалось. На руке водонепроницаемые часы, на бедрах темно-синие плавки. Лежал покойник — в том, что его никакая реанимация не вытащит, Сергеич уже не сомневался, — на махровом полотенце китайского производства. Одежда — серые шорты и черная майка — была подложена под голову. Навряд ли в ней могли быть какие-то документы. Старшина пощупал и вынул из кармана шорт электронный ключ от машины. Уже проще — раз прибыл на машине, значит, там и документы. Рядом с изголовьем из майки и шорт стояли кроссовки — сорок пятый размер. В одной из кроссовок лежали солнцезащитные очки, в другой — что-то вроде тюбика с иностранной надписью, под которой было мелко написано по-русски: «Крем для загара». Трогать тюбик Сергеич не стал, просто приподнял смятый носок и посмотрел. Бросилось в глаза только одно: на пластмассовой крышке была нанесена риска, должно быть, слесарной чертилкой или просто гвоздем.
В это время старшину кто-то потрогал за рукав. Сергеич обернулся и увидел пожилого гражданина еврейской национальности в семейных трусах и оранжевой панамке.
— Извините, товарищ старшина! — полушепотом произнес он. — Я могу кое-что пояснить по этому делу. Но конфиденциально!
— Простите, как ваша фамилия?
— А можно без фамилии? — Гражданин явно сильно опасался чего-то.
— Вы что, сотрудникам милиции не доверяете? — нахмурился Сергеич. — Если хотите, отойдем к машине…
Миня остался около трупа в компании с медсестрой Любой, а спасатель Володя пошел к вышке. Реанимация, конечно, явно запаздывала, и Сергеич, топая впереди гражданина, собиравшегося дать показания, начал думать о том, не отменить ли ее вызов и не затребовать ли труповозку. И еще о том, не прозевает ли Миня и не сопрут ли у него из-под носа что-либо из вещей пострадавшего.
ЧТО ЗА ЕРУНДА?
У машины в обществе старшины и водителя гражданин в оранжевой панамке несколько осмелел.
— Так что вы нам хотите сообщить? — спросил Сергеич. — Может, все-таки назовете фамилию?
— Моя фамилия Шнобель. Семен Шлемович Шнобель, — нехотя произнес обладатель семейных трусов. — Я понимаю, что для русского уха фамилия звучит смешно, но почему люди не смеются над фамилией Носов?
— Давайте ближе к делу, — попросил Сергеич. — Никто над вашей фамилией не смеется.
— Я надеюсь, что вы и к моим показаниям отнесетесь серьезно, — произнес Семен Шлемович. — Тот молодой человек умер не сам по себе. Женщина, которую ваш коллега расспрашивал, пришла на пляж всего за десять минут до того, как начала кричать. Она ничего не видела. А я с женой находился здесь еще до того, как молодой человек пришел на пляж. И я все видел!
