Лиланд Модезитт - Война гармонии
Джастин усмехнулся:
— Нет, не из этих. Есть один Белый, который вроде как за мной увязался, но он поотстал. — НАДЕЮСЬ, — добавил инженер уже про себя. — Ладно, давай посмотрим, чем можно тебе помочь.
Лурлис попыталась выпрямится на покосившемся камне, но прокатившаяся от нее волна боли чуть было не заставила Джастина остановиться.
— Ой!..
— Спокойно... — его пальцы пробежали по лохмотьям и морщинистым, загорелым ногам. — Здесь перелом.
— Конечно перелом. Иначе бы я здесь не осталась. Но идти за отарой мне не под силу, а Фирле пришлось нести Гиру.
— Ладно, не в этом суть. Давай я отнесу тебя на твой тюфяк.
— Ха, тюфяк! Чтоб ты знал, у меня есть кровать! Может, и не слишком нарядная, но настоящая кровать, моя собственная.
Джастин ухмыльнулся — старуха ему нравилась. Женщина выглядела очень старой, но он сомневался, чтобы на поверку она оказалась старше его матери. Старуха была так легка, что Джастин отнес ее в хижину, почти не чувствуя ее веса.
— Давненько меня не носил на руках молодой крепкий парень. Может быть, ради одного этого стоило... хи, хи... сломать ногу! Моя кровать в углу, та, что с изголовьем.
В хижине имелась всего одна длинная комната с очагом с одной стороны, двумя кроватями, двумя столами, четырьмя табуретами и грубо сколоченным деревянным комодом у задней стены. На маленьком столе стояли жбаны, кувшины и другая кухонная утварь.
Уложив женщину на постель, Джастин осмотрел поврежденную ногу и прозондировал ее чувствами. Он не был уверен, что сможет исцелить перелом должным образом.
— Думаю, я смогу их вправить, — сказал он наконец.
— Кого вправить?
— Не кого, а что. Вправить кости, чтобы они срослись как надо.
— Тогда кончай молоть языком и займись этим делом. А то у вас, бездельников из Храма... как, впрочем и у всех мужчин... на уме одна болтовня.
— Будет больно.
— Вы, мужчины, не знаете, что такое боль. А я чуть не померла, прежде чем разрешилась Фирлой.
Джастин вздохнул, размышляя о том, что он может сделать. Если не вправить кости и не наложить лубок, старуха, скорее всего, умрет, а уж нормально ходить наверняка не сможет никогда.
Для того чтобы совместить концы сломанной кости, ему потребовались три попытки, каждая из которых была сопряжена с волной безумной боли. При последней из них старуха лишилась чувств, да и сам Джастин едва не упал на пол.
Придя в себя, он огляделся по сторонам, ища чем закрепить ногу в нужном положении. Не найдя в хижине ничего подходящего, инженер нетвердой походкой вышел во двор и, стараясь не вляпаться в навоз, принялся искать там. С жердочки сердито закудахтала, видимо, забытая второпях одинокая курица.
Подходящей веревки не нашлось, но он отыскал три палки и старую шкуру.
Когда он вернулся, Лурлис еще оставалась в беспамятстве. Одна из палок оказалась слишком длинной, но ему удалось обломать и обстрогать ее как следует. Нарезав ремней, Джастин начал прилаживать лубок к ноге и тут же сообразил, что это вовсе непросто. Он не мог наложить шину, не подняв ногу, и не мог поднять ногу, не рискуя вновь развести концы с таким трудом вправленной кости. Требовалась дополнительная опора. И вновь ему пришлось обшаривать всю халупу, пока под руки не попалась старая разделочная доска. Вырезав из шкуры прямоугольник, Джастин положил его на доску и подсунул эту опору под место перелома. Потом он обернул больную ногу шкурой, наложил палки и принялся их бинтовать как можно туже. Закончив, он направил легкий поток гармонии, нацелившись, главным образом, на края костей.
Старуха застонала.
— Успокойся, худшее уже позади.
— А все-таки рожать было больнее.
— Очень рад, — промолвил Джастин, покачав головой. Если боль, которую причинил ей неопытный костоправ, боль, от которой едва не лишился чувств и он сам, все же уступает тому, что испытывает женщина при родах... тогда от рожениц лучше держаться подальше.
— Мне нужно будет подыскать тебе что-то вроде костыля, чтобы через некоторое время ты смогла вставать. Но наступать на эту ногу тебе ни в коем случае нельзя.
— Лежа здесь, я умру с голоду.
— Ну не сию же минуту!
— У Бирсена был второй посох. Посмотри под кроватью.
Джастин достал тяжелый посох и положил его рядом с кроватью.
— Он на полу.
С низенькой кровати старуха нащупала посох рукой, после чего попросила пить.
— Попробую найти ведро и веревку.
— Веревка должна быть в комоде. В третьем ящике.
Джастин быстро отыскал моток пеньковой веревки, две деревянных колотушки и завернутое в промасленный лоскут лезвие пилы.
— Я скоро вернусь, — промолвил он, взяв моток. — Мне нужно закрепить веревку и напоить лошадь.
Снаружи начинал накрапывать дождик. Бросив взгляд на север, где сгущались тучи, инженер сокрушенно вздохнул. Только дождя ему и не хватало. Ведь непромокаемого плаща или хотя бы промасленной парусины у него нет. Он вспомнил, что как раз в такой парусине похоронил Железного Стража, но тут же покачал головой. Не о чем жалеть, уж такую-то малость эта женщина заслужила.
Колодец был неглубокий, не более восьми локтей. Ухватившись за крепкий столб, инженер свесился вниз, выудил зацепившийся за что-то нижний обрывок колодезной веревки и нахмурился. Веревка порвалась не оттого, что перетерлась, она была надрезана. Зачем? Чтобы лишить Белых доступа к воде или чтобы навредить старой женщине?
Джастин решил, что этот Бирсен ему определенно не нравится. Отрезав четыре локтя от мотка, он привязал веревку к сохранившейся. Затем, набрав воды, он поставил ведро на край колодца и основательно подчистил мутноватую жидкость гармонией. Когда наложение простейших чар вызвало у него головокружение, он понял, насколько устал и проголодался.
Но так или иначе, первое ведро целиком отправилось в корыто — для лошади. Затем Джастин выудил второе ведро. Тут-то и оказалось, что о том, в чем отнести воду в дом, Джастин и не позаботился.
— Забыл жбан прихватить, — объяснил он старухе, положив моток в ящик, а обрывок колодезной веревки на край стола.
— Не больно-то вы практичные, ребята из Храма.
— Это точно, — рассмеялся Джастин и, взяв с маленького столика два кувшина, побрел к колодцу. Вскоре он вернулся с полными кувшинами чистой и холодной воды. Сперва он помог больной женщине приподняться, прислонив ее спиной к изголовью кровати, а потом отошел к столу и отлил воды из кувшина в выщербленную кружку. Эту кружку он и вручил Лурлис.
— На, попей.
Нашарив кружку, старуха с жадностью осушила ее до дна. Прежде чем налить себе, Джастин выдвинул табурет и сел — ноги его уже еле держали.
