Ольга Хараборкина - Слёзы гор
— Эдара, иди сюда! Здесь фонтан тоже неплохо видно! — позвала девчонку, но сама при этом приближаясь к ней. Дерево обледенело, ноги в повязках сильно скользили. Она, не обращая на меня внимания, встала на колени и потянулась к воде.
— Смотри, какие здесь рыбки! У меня дома, в парке, были точно такие же.
— Зара, отбрось ее силой в сторону берега, — приказала я.
— Пробовала! С нее все соскальзывает! — отчаянно прокричала она в ответ.
— Ой, что это там? — с любопытством спросила Эдара и наклонилась еще ниже. Я успела только моргнуть, а она уже была в воде. Выругавшись, побежала к тому месту, но доски были слишком скользкие, ледяная вода приняла меня в свои объятия слишком рано. Озеро в Кафском лесу не шло в никакое сравнение с водой в Огаре. Если холод способен обжигать, то я сгорела до тла за мгновение.
Эдару потоком потянуло на середину реки. Я рванула за ней. Опять кто‑то применил магию. Но зачем тянуть девчонку на середину реки? Будто в ответ на мои мысли на дне стал сформироваться портал. Эдара стала тонуть. Нырнув за ней, я вне человеческим усилием вытянула ее на поверхность. Но тело уже не слушалось, оно стало деревянным. Слишком холодно. Неужели я сейчас утону, спасая свою личную обузу!
В какой‑то момент понимаю, что все это конец, но сильные руки подхватывают меня и тянут к берегу. Я же не отпускаю Эдару. Лазар сможет вытащить нас обеих. Уже на берегу, выплевывая воду хриплю:
— Спасибо.
Наверное, это первое слово, которое я сказала ему искренне, от чистого сердца. Он спас нас обеих. Над Эдарой уже склонилась Зара, пытаясь привести ее в чувство.
— Зачем вы прыгнули в реку?
Я бы хотела ответить. Правда. Но мое тело сотрясала дрожь, что вместо слов был слышен лишь стук зубов.
— Тьма глубин! — выругался гном и щелкнул пальцами. Теплый воздух моментально высушил тряпки на мне, после чего на моих плечах оказался подбитый мехом плащ. Я встретилась с Лазаром взглядом, пытаясь передать благодарность мысленно.
— Яра, — взволнованный голос Зары, заставил разорвать нас зрительный контакт. — Я уже все перепробовала, она не приходит в чувства.
Лазар мигом подскочил к благородной.
— Почему на ней заклятие подчинения?
— Откуда нам знать? — возмущение было вполне искренним. Своим «почему» и «зачем» гар Корем меня уже достал. Вся благодарность за его поступок мигом испарилась. Гном уже собирался что‑то ответить, но замер к чему‑то прислушиваясь. Мигом позже и я ощутила рябь прошедшую по магическому пространству мира. Кто‑то вновь открывал портал, и на этот раз он не скрывался.
— Живо оттащили Тлан, а я пока встречу гостей, — приказал Лазар и распрямился во весь рост. Кто‑то сегодня пострадает.
На пару с Зарой мы потащили Эдару. Я видела как распахнулся портал и из него выскользнули люди. Скорей всего наемники, открыто Корнтланы не рискнули бы нападать. Надеюсь, гном справится. С другой стороны, если бы он не ломанулся за нами все бы сложилось иначе. Остальные воины всегда уходили в сторону, когда ко мне подходил Лазар. В этот раз вышло так же. Никто из них не побежал в сторону реки за нами, видя, что гар Корем уже устремился туда.
— Давайте, помогу, — мужской голос вернул меня в действительность.
— Не нужно, — вежливая улыбка сама наползла на лицо. Гар Дар, а его каким ветром сюда занесло? А главное, лицо у него такое доброжелательное, а в глазах — лед.
— Яра, ты чего? — влезла Зара.
— Молчи! — приказала я. — Лучше гару Корему помогите.
— Что лучше я решу сам, Зертиш, — зло выплюнул слова мне в лицо Бродерэйд. Дальше произошло то, что остановить я никак не могла. Хлесткий удар по лицу: уворачиваться бесполезно. Я падаю на снег. На грани сознания вижу, как оседает на землю Зара. У девушки вывернута шея под неестественным углом. Пытаюсь приподняться, но рука гнома впечатывает мое лицо в снег.
— С каким наслаждением я бы убил тебя, Зертиш, — переместил руку гном с затылка на шею, и его пальцы сжались. Воздуха стало не хватать.
— Скоро продолжим.
Перед глазами заплясали разноцветные круги, и меня поглотила темнота.
* * *Вырваться из Тьмы, что окружала меня, было тяжело. Тело болело, и сознание отказывалось возвращаться в него. В безмятежной Тьме не ноют ноги, не ломит кости, не зудит разбитая щека и еще много чего «не». Но, не смотря на все это, пришлось очнуться. Свое явление в мир я обозначала стоном. В нем было все, но больше всего осознания того, что мне еще придётся мучиться на этом свете.
— Ярогнева, ты очнулась!
Радостный вопль благородной отдался болью в моей голове. Как же любит меня Бродерэйд, с душой приложил и придушил.
— Не кричи! — ответила я и разлепила глаза.
Что ж место нашего заключения не впечатляло. Маленькая темная камера, на полу которой сено для хорошего сна и дырка, чтобы справлять нужду. Железная решетка перекрывала выход. Все это великолепие освещал магический факел в коридоре. Бывало и хуже.
— Не буду! — вот всегда бы такой послушной была.
— Где мы?
— В темнице.
— Это я и без тебя вижу! Где конкретно?
— Очень похоже на темницу в нашем родовом замке и… — остановилась она на полуслове, будто опасаясь мне что‑то сказать.
— И?
— Камера полностью защищена от магии.
— Час от часу не легче, — простонала я. Даже сигнал не падать. — Скажи‑ка мне, зачем ты выходила на улицу? Если бы тебя не увидел братец, все бы было хорошо.
— Потянуло, — пожала плечами она. — Сначала такой волной омерзения накрыло, что захотелось умереть. Но я же дала тебе слово, что предупрежу, — горько улыбнулась она.
— Поэтому решила обрезать волосы?
— Да! Думала, станет легче.
— Ну как? Стало? — оглядывая клетушку, спросила я. План побега не желал приходить в голову.
— Нет.
— Скажи, что ты увидела во сне, — по ее изменившемуся лицу, я сразу поняла, что она там не ромашки собирала.
— Отца видела. Как он проиграл меня в карты фон Лондгану.
— Замечательно.
— Да, — тихо произнесла она и забилась в темный угол нашей клетки. Потом, помолчав, Эдара добавила: — Рупперт не удивился, увидев меня среди женщин, отправленных в Вечные скалы. Он знал, Ярогнева.
— Есть у меня одно предположение, откуда он мог это узнать, — проскрипела я. Бродерэйд Дар. Ясно, что он с фон Корнтланом заодно.
— Ты говорила гару Дару, кто ты?
Девчонка отвела глаза.
— Я же предупреждала! Никому! Даже на исповеди! Ой, дура!
— Мне нужно было с кем‑то поделиться. К тому же ты сама через раз называла меня благородной.
— Что тебе стоило соврать?
