Филип Пулман - Северное сияние
— Господин Скорсби, а до Свальбарда можно долететь?
— Долететь-то можно, но понадобится специальный дирижабль, наподобие цеппелина, с газовым двигателем. Или хороший ветер с юга. Но честно тебе скажу, я бы ни в жисть туда не сунулся. Знаешь, что такое твой Свальбард? Голое, мрачное, всем ветрам открытое, всеми богами забытое место на задворках мироздания.
— Да я просто подумала, может, Йорек Бьернисон хочет домой вернуться, и тогда…
— И тогда его сразу же убьют. Йорек ссыльный. Как только он ступит на землю Свальбарда, они его в клочья разорвут. Мокрого места не оставят.
— А чем вы будете надувать шар?
— Есть два способа. Можно водородом. Понимаешь, берут железные опилки, заливают их серной кислотой, а газ, который начинает выделяться, собирают и отводят в шар, так он и наполняется. А можно и природным газом, подземным, если найдешь отдушину рядом с огненной шахтой. Здесь этого добра хватает: и газа, и масла каменного. Да на самом деле газ получить — дело нехитрое. Я могу его и из нефти добыть, и из угля. Возни, правда, много. С отдушиной-то быстрее всего. Если повезет, без хлопот наполнишь шар подземным газом всего за час.
— А сколько человек он может поднять?
— Ну, шестерых, если нужно.
— А Йорека может поднять, если на нем панцирь?
— Почему же нет? Поднимал, приходилось. В Тунгусскую-то кампанию я его только на шаре от тартар и вызволил. Так получилось, что они его от основных сил отрезали. Он уже с голоду помирал. Я тогда прорвался на шаре да забрал его. Ну, дельце было, доложу я тебе. Так кажется — ерунда, но на самом деле — адова работенка. Во-первых, вес его мне пришлось на глазок рассчитывать. Во-вторых, чтоб спуститься, газ из шара надо выпустить, а как потом подниматься? Я, конечно, на авось понадеялся, что под его крепостью ледовой, где он оборону держал, что-нибудь да накопаю. У меня уже на это дело глаз наметанный, я с воздуха могу землю оценить. Вниз посмотрел — понял, что газ там наверняка есть. Так что справились мы: и старину Йорека на борт взяли, и панцирь его.
— Господин Скорсби, а правду говорят, будто бы тартары у людей в головах дырки пробивают?
— Конечно правду. Так уж у них заведено. Не вчера придумано. Да вот в Тунгусскую кампанию мы пятерых тартар живьем захватили, так у троих дыры в башке, а у одного целых две, представляешь?
— То есть как это у тартар? Они это сами себе делают, так что ли?
— То-то и оно. Я ж говорю, заведено так. Обычай древний, уж сколько тысяч лет ему. Сперва кожу на черепе надрезают, но не до конца, а так, чтоб лоскут-то приподнять да кость обнажить. Потом аккуратненько так в кости отверстие делают, но очень осторожно, чтоб мозг не повредить, а в конце лоскут кожи на место пришивают.
— А я-то думала, что это пытка такая. Что они так только с врагами поступают.
— Что ты, что ты, какая пытка, это честь великая! Так они открывают себя для беседы с богами.
— А про такого ученого, Станислауса Груммана, вам не приходилось слышать?
— Грумман… Грумман… Помнится, я встречал одного парня из его экспедиции года два назад. Я тогда как раз через Енисей летел. Так он мне рассказал, что Грумман вроде собирается куда-то в верховья Енисея, чтобы жить там в тартарском племени. К слову сказать, ему, по-моему, как раз такую дырку в голове пробили. Это что-то вроде обряда посвящения. Врать не буду, я точнее ничего не знаю. Да и парень, который мне обо всем рассказал, тоже мало что знал.
— Но если Грумман для них все равно что знатный тартарин, значит, они не должны были его убивать?
— Как то есть убивать? Он что, умер?
— Умер. Я своими глазами его голову видела, — похвасталась Лира. — Ее мой папа нашел, а потом отвез в Оксфорд, в колледж Вод Иорданских, чтобы профессорам показать. И я тоже видела. Они с нее скальп сняли. Страшно так!
— Кто с кого скальп снял?
— Ну, кто, тартары, конечно, с Груммана. Так один профессор сказал… Хотя…
— Нет, — скептически покачал головой Ли. — Тартары тут ни при чем. Или это был не Грумман. Папаша твой, видать, темнил чего-то.
— Может, и темнил, — согласилась Лира. — Он ведь у колледжа денег просил.
— Значит, голову им показал, а они ему сразу денег дали, так что ли?
— Так.
— Ну, молодец парень! Лихо он их! Ясное дело, как тебе такое покажут, сердце в пятки уйдет. Тут уж не до подробностей, верно?
— Верно. Особенно если ты профессор из колледжа.
— Ну, тут уж тебе видней. Так вот, даже если допустить, что это действительно была голова Груммана, то тут не тартары руку приложили, чем угодно клянусь. Тартары снимают скальпы только с врагов, своих они не трогают, а Грумман стал им свой, все равно что тартарин, даже если не по крови.
Лира пыталась хоть как-то осмыслить все услышанное. Собаки резво бежали вперед. Девочка чувствовала, что навстречу ей несутся могучие потоки и все в них имеет смысл: мертвяки, их жестокость, их панический страх перед Серебристой Пылью, город за завесой северного сияния, ее отец, томящийся в Свальбарде, ее мать… Она же совсем о ней забыла! Где она? А еще веритометр, ведуньи, летящие на север. И бедный маленький Тони Макариос. И механический жук-шпион, и Йорек Бьернисон с его пугающей неуязвимостью в схватке…
Веки девочки тяжелели, ее сморил сон. А собаки все бежали и бежали вперед, с каждым часом неумолимо приближаясь к Больвангару.
Глава 14
Огни Больвангара
На самом деле, что бы там ни думала Лира, но и Джон Фаа, и старый Фардер Корам ни на минуту не забывали о миссис Кольтер, и это временное затишье их весьма тревожило. Однако они и представить себе не могли, что творится в душе у девочки. Лира часто возвращалась мыслями к миссис Кольтер, но если она уже почти научилась считать лорда Азриела папой, то ей и в голову не приходило думать об этой женщине как о маме. Миссис Кольтер внушала ей почти суеверный ужас. Всему виной был ее альм, золотистый тамарин. У Пана он не вызывал ничего, кроме всепоглощающей ненависти. Кроме того, Лира чувствовала, что от него ничего не скроешь. Мерзкая тварь наверняка прознала про веритометр.
Нет, в покое они ее не оставят. Найдут и под землей. И жук-шпион наверняка их рук дело.
Однако первый удар пришел откуда не ждали. Цагане собирались сделать большой привал. Нужно было дать собакам передохнуть, починить парочку нарт и приготовить оружие к бою, ведь штурм Больвангара уже не за горами. Джон Фаа надеялся, что Ли Скорсби сможет найти выход подземного газа и наполнить свой воздушный шар. К слову сказать, у бесстрашного аэронавта таких шаров было два, так вот, на том, что поменьше, и предполагалось провести разведку воздуха. Однако ничего не вышло. Ли, который чувствовал малейшие изменения в погоде не хуже заправского морского волка, сказал, что будет туман. И точно, не успели они сделать привал, как начала сгущаться мутная наволочь. Подниматься в воздух было бесполезно, все равно ни зги не видать, вот Ли и пришлось довольствоваться тем, что он в очередной раз проверил готовность своего оборудования, хотя все и так находилось в идеальном порядке. И вдруг из темноты на лагерь обрушился град стрел.
