Владимир Мясоедов - Пламя подлинного чародейства (СИ)
Под градом камней, которые посылали отступившее на безопасное расстояние пращники, скелеты качались, теряли конечности, а то и вовсе оседали на землю грудами костей. Немногих счастливчиков, все-таки дошагавших до строя, встречало сразу по три-четыре оглобли. Парочка упиралась в грудь, не давая дотянуться до ее владельца мечом, руками или пастью, а остальные охаживали живого мертвеца с боков и сверху. Особой крепостью те не отличались, хотя, конечно и превосходили по выносливости людей. Если человек, получивший по голове удар лесиной, переставал быть опасным моментально и весьма надолго, то череп чересчур активного покойника приходилось буквально измолотить в труху, чтобы тот успокоился. А удары по корпусу они вообще игнорировали, если те, конечно, не лишали их конечностей или не перебивали позвоночника. К счастью, бить по ногам трупов не старались, а сами они не додумались упасть на землю и подползти к незащищенным ногам заключенных. Длинные копья, удерживаемые из-за веса двумя-тремя людьми зараз, отразить подобную атаку вряд ли бы помогли.
Наступай враги одним плотным отрядом, они бы собрали свою кровавую жатву, но у разрозненной вытянутой цепочки шансов не было. В первых рядах стояли ветераны, привыкшие встречать грудью легионеров. Они, вероятно, боялись, но оружия не опускали, повинуясь в прямом смысле слова вбитым рефлексам. А бежать им вовсе было некуда из-за напиравших в спину товарищей. Пару раз обладающим хоть какой-то броней трупам все же удавалось добраться до людей, но и тогда численное превосходство выручало живых. Пока второй третий ряд держал копья, первый молотил скелетов щитами и кроткими деревянными мечами. Отражать удары, сыплющиеся с нескольких сторон сразу, те не могли, да и не пытались, полностью сосредоточившись на атаке, а потому рано или поздно рассыпались.
— Почти идеальный противник, — решил я, наблюдая за концом избиения. Если бы заключенные решились шагнуть вперед, то последние противники уже испустили бы дух второй раз. Но поскольку они стояли на месте, то еще шевелящихся скелетов, так и не дошагавших до своих противников, с безопасной дистанции закидывали пращники, не отличающиеся вопреки всем усилиям особой меткостью. — Страшный, но тупой. После победы боевой дух неминуемо должен подняться.
— Это да, — тихо согласилась Кассандра. — Но будь их хотя бы в три раза больше, мы бы умылись кровью, а людей махом бы стало меньше наполовину. Долго держать строй заключенные все же не могут, в конце-концов, они все же не настоящие легионеры. Приведите этих крестьян ко мне!
— Руки прочь! — тот час же донеслись вопли священника, по громкости превосходящие даже приказы, транслируемые 'рупором'. — Изарио Айро еще никогда не отказывался идти туда, куда его звала красивая женщина!
От скромный слуга Отца Времен, обладающий, похоже, глазами достойными настоящего ястреба! И как разглядел с такой дистанции мою девушку? Надо бы с ним провести профилактическую беседу, если попробует и дальше комплименты делает. О трагической судьбе первых капелланов учебного легиона рассказать, например.
— Кто ты такой?
— Кто ты такая?
Вопросы, которые одновременно задали монах и Кассандра, повисли в воздухе.
— Отвечай ты, — пришла на помощь воспитаннице Сандра, ткнув пальцем на нормальной руке в крепко удерживаемого двумя добрыми молодцами, попавшими в учебный легион не иначе как за разбой, церковника. Крестьян тоже привели, но они, скорее всего, являлись простыми тружениками мотыги и плуга, а потому вряд ли могли рассказать что-то существенное в отличии от того, кто по роду деятельности обязан читать проповеди, много общаться и быть хоть немного образованным человеком.
— Почему это? Мой сан возвышает его обладателя над любым преступником, коими вы все без сомнений являетесь, — заинтересовался он, выдавая с головой человека штатского. Будь обладатель рясы кем-нибудь из приписанных к одному из легионов священников, то так глупо спорить с явным командованием бы не стал. Хотя, безусловно, мог бы и попробовать поиграть в молчанку.
— Нас больше, — пришел на помощь Кассандре я. — И если вы, святой отец, не сможете объяснить нам, что вы тут делаете и какая дрянь вокруг вообще происходит, то в пределы лагеря легионеров войдете первым. Исключительно, чтобы повергнуть во прах все отродья зла святым словом, конечно же.
— Еретик? — уточнил священник, внимательно меня разглядывая и видимо по внешнему облику пытаясь определить, кто же может себе позволить так дерзко с ним разговаривать. Магической силы в монахе было меньше, чем в придорожных камнях, а из всех артефактов мог похвастаться лишь священным кругом на шее. Не особо зачарованным, кстати, у некоторых из заключенных и посильнее вещицы на шеях попадались.
— Скорее язычник, — поправил его я. — Жрец морской богини. Если верить приговору, то попал в тюрьму за драку со слугами Отца Времен. А потому не злите меня. Пожалуйста. И быстро отвечайте на все поставленные вопросы. Тем более любая помощь сражающимся с мертвяками и демонами может быть расценена лишь как исключительно благой поступок.
— Оно, конечно, так, — поспешно согласился монах, кидая взгляд на дорогу, ведущую к лагерю. Отдельные трупы еще дергались, не желая упокаиваться окончательно. — В общем так. К нас с утра в деревеньку залетел гонец императорский. Раненный тяжело, чуть не помер бедолага, несмотря на все травы знахаркины. Он послание для солдат вез, а на пути на него какая-то тварь страхолюдная напала и чуть с коня не сдернула, покуда он ее не прирезал. Но шкуру продырявили, да. Вот мы и решили, пока гонец болеет сами письмо доставить, да об монстре рассказать, чтобы защитнички округу обыскали и если еще кого найдут, так на месте изничтожили. Пришли сюда, зашли с противоположенной стороны в ворота, а там…Не думал, что так быстро бегать то умею.
— Большая у вас деревенька то? — уточнила Сандра.
— Да где там, — пожал плечами священник. — Десять домов ровным счетом. Вон, видите сопку? Там почти на самой вершине и расположена, у старой шахты самоцветной, которую еще в прошлом веке всю выработали.
— Повезло, — решил я, проследив за его указующим перстом, тычущим в ближайшую гору. На вид даже более высокую и крутую чем та, с которой едва успел спуститься учебный легион. — Чересчур далекая и маловажная цель, для слуг зла. Эй, а как к вам гонец то поднялся на такую верхотуру? Понимаю, ночью заблудиться можно, но не до такой же стпени!
— Так без сознания он был, — пожал плечами священник. — Чудом в седле удержался, не иначе. А конь то из нашенских был, только в прошлом месяце армии проданный. Вот и пошел по знакомой тропке. Кстати, письмо то возьмите, пока оно у меня совсем не помялось.
