Из бурных волн (ЛП) - Лейн Вал И.

Шторм усилился, и дождь хлестал как из ведра. Корабль накренился, когда поднялись волны, и призрачный циклон начал засасывать его внутрь. Схватившись за сетку, щурясь сквозь дождь, я в последний раз повернулся к Майло и Беллами. Теперь команда смотрела на меня с таким же нетерпением, как и они сами. Все они просто хотели наконец умереть, и я не могла их винить.

Я перевела взгляд на Майло. Дождь смыл реку его крови. Он смотрел на меня испуганными глазами, пока мужчины заставляли его встать на колени. Надеялась, что смогу спасти его от этой участи. Надеялась, что это сработает.

Я сделала один долгий, глубокий вдох, загоняя свой страх обратно в грудь. Перегнулась через борт корабля, когда вода достигла меня. Затем, напрягшись всем телом с бешено колотящимся сердцем, я отпустила такелаж и прыгнула в черную, бурлящую воду.

38. Мертвец в воде

Последнее, что я услышала, — это крики Майло и Беллами, доносившиеся откуда-то сверху. Я не помню, как упала с корабля в воду, но отчетливо помню, как океан поглотил меня целиком.

Бурлящие воды вонзались в мою плоть, как кинжалы при ударе. Набегающие волны накатывали на меня, со всей своей яростью увлекая вниз. Пока я пыталась выбраться на поверхность, расстояние между моим телом и горизонтом только увеличивалось, а течение водоворота тянуло меня вниз.

Я все надеялась, что проснусь в своей постели в холодном поту, а Майло окажется рядом и успокоит меня. Но такого облегчения так и не наступило. Вместо этого мои легкие горели изнутри, когда я молила о глотке воздуха, беспомощно барахтаясь в кромешной тьме воды.

Это было ошибкой.

Я молила всех, кто меня слушал, о том, чтобы моя жертва стала ответом. Я крепко цеплялась за надежду, что теперь моя мать каким-то образом избавится от ночных кошмаров, и что души членов экипажа, находившихся надо мной, смогут обрести покой раз и навсегда.

Я боролась с голосом в голове, твердившим мне обратное, до последнего осознанного вздоха. В холодной хватке смерти я в отчаянии цеплялась за свои чувства, которые угасали одно за другим. С одним приглушенным криком вся боль вырвалась из меня в виде пузырьков. Затем темная вода хлынула внутрь, вытеснив мой крик, и утянула меня на глубину.

У меня не было возможности узнать, как долго я пробыла на дне океана. Я даже не знаю, было ли реальным то, что я видела или чувствовала. Но в какой-то момент открыла глаза на то, что, как думала, было жизнью после смерти. Я парила, подвешенная под водой, в спокойном море. Вокруг меня мерцающими завесами сиял яркий лазурный цвет, настолько прозрачный, что белый солнечный свет пробивался сквозь него, достигая дна океана. Благодаря обостренным чувствам я могла видеть так же ясно, как если бы находилась на суше. Я могла разглядеть каждую песчинку под собой и даже детальные полоски и крапинки на рыбках, проплывавших мимо. Каждый шорох и покачивание воды прекрасно достигали моих ушей. Соленая вода на коже ощущалась так же естественно, как воздух. И каким-то образом… каким-то образом я могла дышать. Только… я не дышала. Почему-то в этом не было необходимости. Это было прекрасно и пугающе одновременно.

Я попыталась пошевелиться. Я попыталась выплыть на поверхность, но мои ноги не слушались, как бы я ни старалась. Через несколько мгновений райский пейзаж вокруг меня начал исчезать. Но это была я. Я была тем, кто угасал. Мои веки отяжелели, но я старалась держать их открытыми достаточно долго, чтобы обернуться и оглядеть все, что меня окружало.

И вдалеке я уловила один проблеск, который напомнил мне, что все это было на самом деле. Один проблеск, который дал мне уверенность в том, что мой план сработал, и все это было не зря. В нескольких метрах от меня, укрывшись в своем последнем пристанище, лежало «Презрение Сирены» во всей своей безжизненной, потрепанной красе.

Наконец-то.

Я спасла его. Их обоих. И маму, я надеялась.

Моя голова упала вперед, и я закрыла глаза, снова теряя сознание. Сквозь призрачные пряди моих длинных волос, свободно развевавшихся вокруг меня, мне показалось, что я заметила что-то странное внизу, там, где должны были быть мои ноги. Я напрягла зрение, прежде чем снова потерять сознание. Что-то серебряное блестело на месте моих ног. Что-то нечеловечески прекрасное. Что-то…

Когда я пришла в себя, то обнаружила, что лежу лицом вниз на песке. Волна захлестывала меня, едва доставая до пояса. Мокрые волосы упали мне на шею и лицо. Одежда промокла насквозь и неприятно липла к телу при каждом движении, меня тошнило, и я кашляла морской водой. Каждый дюйм моего тела болел, будто меня сбил грузовик.

Я скорчила гримасу, пытаясь собрать остатки сил, чтобы подняться на ноги. Судя по тому, как ныли все суставы под давлением любого веса, я подумала, что у меня сломаны кости. Хуже всего было то, что я понятия не имела, где нахожусь. Пляж показался мне незнакомым, а у меня не было с собой телефона, чтобы кому-то позвонить.

Сбитая с толку и измученная, я, наконец, обрела равновесие. Солнце только начинало подниматься, постепенно сменяя ясное фиолетовое небо оранжевыми и розовыми полосками на горизонте океана. Я изучала местность в поисках чего-то знакомого. Чего-то, что могло бы привести меня домой.

Запрокинула голову, глядя в небо, и вдруг заметила все еще сияющую яркую звезду. Я криво улыбнулась. Я узнала эту звезду. И последовала за ней, направляясь в том направлении, куда она выходила, вдоль побережья.

Я брела по пустынному побережью, и от высыхающего песка и соли у меня начинался зуд. Свежий утренний воздух заставлял меня дрожать. Мое покрытое синяками тело отзывалось болью при каждом шаге. Но больше всего меня беспокоило то, как насмехался надо мной открытый океан.

Все выглядело точно так же, как и каждый предыдущий день, ленивые волны плескались о берег. Прилив был таким же, как и всегда. Будто ничего не изменилось. Хотя на самом деле под ним скрывалось столько темных тайн. Тайн, о которых я никогда не смогу рассказать. Тайн, которые море хранило веками, и все же вот так, в одно мгновение, оно поглотило их целиком.

Прогулка в одиночестве показалась мне вечностью. К тому времени, как я добралась до знакомых берегов, рассвет уже наступил и скрылся за горизонтом. Я шла, должно быть, не меньше часа, прежде чем увидела вдали пирс. При виде его на меня нахлынул поток воспоминаний, которые я пыталась забыть.

Всего за один месяц моя жизнь изменилась навсегда. За одну ночь я разрушила древние проклятия, как магические, так и передающиеся из поколения в поколение. И мне удалось сделать это без того, чтобы пираты вырезали мое сердце. Так почему же у меня было такое чувство, будто его вырвали?

Я думала, что если заплачу еще немного, то усохну от обезвоживания. Но оказалось, что у меня осталась одна слеза. Слеза по Майло. По любви, которую я потеряла, но и по любви, которую я подарила, освободив его от проклятия. Слеза по Беллами и той боли, от которой он так долго пытался убежать. Слеза по Серене, которая не заслужила своей участи. И слеза по маме и всем моим родственникам, которые пострадали от мести Корделии.

Я позволила слезе скатиться с глаз, бросив последний взгляд на море, прежде чем с трудом заползти на водительское сиденье маминой машины. Потянувшись за телефоном, я увидела девять пропущенных звонков от папы, три сообщения и одно голосовое сообщение.

— Трина, твоя мама… Она просыпается! Она ничего не помнит, но с ней все будет в порядке.

Его сообщение еще раз убедило меня в том, что я поступила правильно. Однако, когда вспомнила о последних словах, которые сказала папе, это было как удар под дых. Я была слишком измучена, чтобы думать о том, как мне с этим смириться, но я знала, что разберусь с этим позже. А пока отправила ему единственное сообщение, которое смог сформулировать мой мозг, просто чтобы он знал, что я в безопасности.

«Счастливого Дня Благодарения, папа. Я возвращаюсь домой».