Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт
Несколько раз, стараясь держаться тропки, петляющей среди бескрайнего поля, они словно бы крутились вокруг невидимой оси. За каждым поворотом прямо перед ними оказывалось устрашающего вида Распутье ста дорог, перетекающее в увязающее в зыбко колышущемся тумане беспредельное пространство. А за ним вдали, закрывая горизонт, нависал гигантский экран, изображающий непрестанно раскручивающуюся сверкающую ракушку.
Рувик ударил по струнам гитары, Цвика приложил к губам угав, а Шмулик и Нахуми затянули песню. Оказалось, под музыку идти совсем не тяжело и не страшно. Даже бугристая, мокрая от брызг, неприятно скользящая дорога причиняла меньше неудобств, поскользнуться и упасть под звуки задорной песни вроде не так страшно.
Девочки старались держаться поближе к поющим мальчикам и тихонько подпевали им.
Ноам приблизился к девочкам и тихо проговорил: "Здесь мы не поём никаких грустных песен – только тогда сможем выбраться отсюда…" Он что-то ещё объяснял девочкам, и Ширли молча кивала, хотя почти ничего не понимала из того, что юноша им с Ренаной говорил. Ей было достаточно слушать тембр его голоса. Ноам, очевидно, понял это и радостно, ободряюще улыбнулся ей, и она ответила ему улыбкой, осветившей её лицо в густеющих сумерках.
"Я вижу неплохое местечко для ночёвки…" – вдруг сказал Ирми. – "Да, давайте присядем за этим вот пригорком. Девочки приготовят нам поесть, а мы с ребятами проведём маленький урок Торы…" – твёрдо заявил Ноам.
Прошло полчаса, или больше, и он встал: "Хорошо… Ребята, а теперь время молитвы! Девочки, вы тоже… Ситуация непростая…" – "Нам нельзя разделяться…
Мы должны оставаться единой цельной группой. Что будем делать?" – заметил Ирми.
– "Ладно, в экстренных случаях действуют свои законы. Просто постараемся друг на друга не смотреть. Рувик, это и к тебе относится!" – строго обратился Ноам к брату. – "А что я? Я же понимаю, не хуже тебя!" – рассердился Рувик.
После молитвы сели в кружок. Ренана пошарила в сумке и проговорила озабоченно: "Запасов еды – только ещё на пару-тройку дней. Больше мы не могли с собой взять…" Ширли, отвернувшись, пробурчала: "Вы кушайте, а мне что-то не хочется. Правда, не хочется!.. Лучше посплю…" – "Ты устала, или плохо себя чувствуешь?" – с тревогой в голосе спросил Ноам. – "Не обращайте внимания. Наверно, немного устала. Вот отдохну немножко – и всё…" – "А может, ты просто стесняешься?" – "Да нет, честно, мне правда не хочется…" Девочка прислонилась к торчащему корню дерева и задремала. Остальные быстренько перекусили, и Ренана расстелила над головами свою огромную шаль, зацепив её по углам за ветки кустов, очень удачно расположенных, чтобы дать ребятам укрытие. Близнецы затянули: "Раскинь над нами покрывало мира и спокойствия!" Ноам улыбнулся и переглянулся с Ирми.
Ренана села рядом с Ширли, крепко обняла её, и вскоре обе девочки крепко спали, привалившись к жёсткому корню дерева. Ноам с Ирми решили не спать и караулить.
Ноам уселся, опершись спиной о толстый ствол старого дуба, и внимательно оглядывался по сторонам. Но и его сморила усталость, и он сидя, задремал, вздрагивая и просыпаясь от каждого тихого шороха, или какого-то незнакомого, внезапного звука, а потом снова ныряя в зыбкую дремоту. На их счастье, за те несколько часов, которые потребовались ребятам, чтобы отдохнуть, ничего не произошло.
Первым проснулся Шмулик. Тут же открыл глаза Рувик и первым делом уставился на спящую Ширли. В глазах парня светилась нежность, смешанная с горечью. Следом проснулась Ренана и долго сидела, глядя на всхлипывающую во сне Ширли. Шмулик посмотрел на Ренану, и когда она, почувствовав его пристальный взгляд, подняла глаза, он выразительно посмотрел на неё, а потом обвёл глазами остальных. "Да, пора всех будить, надо думать, что делать дальше…" – решительно произнесла девочка. Она встала и подошла к Ноаму, который спал сидя, прислонившись спиной к дубу, ласково дотронулась до его плеча: "Братик, пора вставать!" – потом поискала глазами Ирми. Он сидел, глядя невидящими глазами в пространство, как будто спал с открытыми глазами. Рядом валялся ницафон с потухшим экраном. Ренана подбежала к нему и начала тормошить: "Ирми, что с тобой! Ир-р-ми-и!" Тот продолжал сидеть всё так же неподвижно, но постепенно глаза его становились более осмысленными. Ребята обступили его, Цвика с Нахуми испуганно переводили взгляд с одного на другого, не понимая, что происходит. Ирми долго тряс головой, потом вздрогнул и потянулся к ницафону: "Ой, что это с ним?" – и принялся лихорадочно нажимать на кнопки. Наконец, приборчик ожил, такринатор начал нервно подрагивать. Ирми занялся какими-то сложными манипуляциями, потом облегчённо вздохнул: "Уф-ф-ф… Я уж думал, а это просто сработала резервная защита. В процессе сеанса связи с Максом я потерял нить… голова закружилась… А он сам себя защитил и… сейчас посмотрим!.. Нет, моя информация вся на месте… Мне вдруг показалось: фанфаразматики заколпаковали всю зону… Но я не смог сохранить новую информацию, что ночью получил… И плохо помню, что они мне передали. Только помню, что-то очень важное…" Ноам твёрдо, тоном, не допускающим возражений, произнёс: "Всё! Теперь мы с тобой по ночам будем дежурить по очереди. И близнецов подключаем к дежурству. Иначе наши ницафоны выйдут из строя, мы и понять не успеем, а нас по очереди перещёлкают… Нам это нужно?" – "Ладно, друг, наверно, ты прав…" …
Через час ребята выступили в путь. Теперь у них была задача достать в "Цедефошрии" какой-нибудь еды, и еда эта должна быть кошерной…
Они шли гуськом по узкой тропке, стараясь не подходить близко к вихляющему ручейку, который постепенно расширялся, так что тропка, по которой они пробирались, становилась всё уже и уже. Скоро им пришлось перепрыгивать с кочки на кочку, чтобы не вляпаться в болотно-радужную жижу – вихляющая струя на глазах превращалась в топкое болото. "Нет, ребята, надо что-то делать!" – решительно проговорили близнецы, поманив к себе Магидовичей. Шмулик вытащил угав, Цвика – флейту, Рувик взял в руки гитару, кивнув Нахуми. Ноам выставил свой ницафон и на всю длину выдвинул такринатор. Рувик и Нахуми тронули струны и запели: "Да не будет задет злодеянья бичом…" Шмулик протрубил в угав, а Цвика подыграл на флейте.
Ноам, удивлённо и радостно улыбаясь, посмотрел на поющих: "Откуда эта песня?" – "А что?" – покраснев, спросил Руви. – "Ну… Не знаю… Слова вроде знакомые, а мелодия…" – "Не слышал раньше?" – "Не-а…" – "Ну, неважно. Ты только скажи: подходит, или нет?" – "Подходит, конечно!" Ирми улыбнулся: "Главное, что помогло…" Ширли искоса глянула на мальчишек и с широкой улыбкой проговорила: "Точно помогло! Если бы вы смогли петь всё время!.. Но я не смею просить: это очень утомительно – для поющих…" – "А ты посмей! – засмеялся Рувик. – Я буду только рад петь для тебя, и мне это совсем не в тягость!" – но тут же глянул на старшего брата и прикусил язык, увидев его уныло поникшее лицо.
