Галина Ли - Своя дорога
Когда я выполнил его просьбу, юноша сел рядом с возлюбленной, прижал к груди оскаленную, хрипящую морду оборотня и приказал, — Уходите!!! Оставьте нас одних!
Я не двинулся с места. В таком состоянии Агаи способен учинить над собой все что угодно.
Волшебник, словно прочитав мои мысли, нехорошо усмехнулся, — Я не стану убивать себя. Обещаю!
Ладно. Поверим.
Я подхватил на руки рыдающую Морру. Девочка вцепилась в меня так, словно в ее жизни больше никого не осталось.
Да, милая, теперь я снова твоя нянька. Вряд ли сирин способен нормально себя вести и думать ближайшие десять дней.
— Не меньше, чем на двадцать шагов уйдите!!! — догнал нас крик колдуна.
Я снова остановился, озаренной одной мыслью, которая мне очень не понравилась, — Агаи? Ты знаком с некромантией?
Чем Ирия не шутит, вдруг он готов из рош-мах упыря сотворить, лишь бы не расставаться.
— Нет, Дюс, и даже если знал, то все равно не смог бы воспользоваться, сирин эта сторона магии не дана.
Голос волшебника стал усталым и обреченным, и он прошептал, — Уйди, как друга прошу, уйди! Дай мне с ней побыть последние минуты.
Я развернулся и отправился восвояси, отсчитав двадцать шагов. Даже добавил еще парочку, на крайний случай. И сидя на земле, с малышкой на руках, которая начинала громко кричать при первой же попытке оторвать ее от себя, дал клятву — чтобы со мной не случилось, я найду эту мстительную скотину и сверну голову! И одену ее на кол, чтобы издалека было видно. А если меня убьют, то… Явлюсь бестелесным духом, доведу маглука до сумасшествия, а потом исхитрюсь, сверну ему шею, оторву голову и одену на кол! Пусть даже это будет стоить пребывания в садах Ирия.
Я не умею печалиться, а тем более лить слезы. Запретил себе это лет десять тому назад, после потери второго напарника, но сейчас гибель рош-мах снова возродила в груди ноющее чувство утраты.
В девушке было слишком много жизни, чтобы вот так… глупо погибнуть.
Увы, ангела смерти не интересует, насколько молода, любима или красива его жертва. Он как хромой конь, останавливается у первой попавшейся двери.
Нет, женщины не должны рисковать своей жизнью, играя в воинов!
Их дело сидеть дома, в безопасности, а не таскаться в сомнительные походы ради чужих интересов. И не гибнуть там. Только так, и никак иначе!
Я погладил Морру по голове, и она в ответ громко всхлипнула и пропищала что-то на своем языке.
Как ей теперь придется без Таниты? Вряд ли я или Агаи способны заменить малышке рош-мах, та любила ее как собственную дочь.
В течение получаса мы с Моррой слышали громкие переливы тоскливого свиста, перемежающегося щелканьем.
Поднявшийся ветер пригнал из ниоткуда одну единственную тучу, отбросившую тень на лесок. Из нее потянулись к земле, прошив ее синими нитями, связав воедино землю и небо, молнии. Они били в то место, где я оставил волшебника. Снова и снова, заставив испуганно притихнуть девочку, слепя при каждой вспышке. А потом резко похолодало и пошел снег…
Крупные белые хлопья медленно кружась опускались вниз. И если рядом с нами они таяли, то уже шагов через десять ложились на землю тонким саваном. А потом даже падать перестали, неподвижно зависнув в воздухе.
После окончания снегопада тучу тут же растащил на клочья порыв ветра, а из-за деревьев вышел, пошатываясь, Агаи. Его лицо осунулось, потемнело и постарело за эти полчаса.
— Пошли, — бросил он на ходу, хватая под уздцы свою лошадь. Конь попятился от мага, присев на задние ноги, и громко всхрапнул. Маг понравился животному не больше, чем мне. Только в отличие от человека жеребец не мог возразить.
— Нет, — спокойно ответил я, — Никуда не идем, пока не похороним Таниту.
Волшебник опустил взгляд и едва слышно произнес, — Она не умерла. Я не дал.
Эх, остолоп недоделанный, что же ты там учинил?!!
Глава 24
— Веди меня к Таните.
Наверное, я вел себя жестоко, наплевав на беду сирин, но мне всегда казалось, что слепая доверчивость, даже к друзьям, это источник лишних неприятностей. Особенно если дело касается убитого горем мага.
Не хотелось, чтобы рош-мах превратилась в нежить только потому, что ее супруг не в силах смириться с постигшей его бедой. Не заслужила этого девушка.
Словно прочитав мои мысли, волшебник не стал упираться, — Ладно, пойдем.
Морру тоже взяли с собой. Смерть оборотня здорово напугала девочку, и она категорически отказывалась хоть на минуту оставаться одна. Пришлось уступить страхам. Да и мне спокойнее, когда малышка рядом.
Прежде чем шагнуть за невидимую черту, волшебник приказал идти за ним след в след и не останавливаться ни на мгновение, пока не придем на место.
Что же Агаи там накрутил, что теперь сам боится?
Недооценил я сирин. Сильный он маг, мне, пожалуй, еще не встречалось равного ему: колдовство подчинило лес целиком, погрузив его в неживую оцепенелость. Это только с расстояния казалось, что снег укрыл землю ровным слоем, на самом деле он собрался в четкие линии, закрученные в загадочный узор символов.
Воздух, со сверкающими на солнце, застывшими в неподвижности снежинками, стал похож на осыпанную гранеными бриллиантами прозрачную тафту, что прикрывала плечи самых ослепительных красавиц королевского двора.
По мере нашего продвижения снежные хлопья, словно живые, разлетались в стороны, образовывая узкий коридор.
Выпавший снег сильно охладил воздух, и я закутал Морру в свой плащ.
Не хватало еще больного ребенка в дороге.
Наконец, деревья расступились, явив взглядам поляну. В ее центре возвышался длинный прямоугольный сугроб, длиной в человеческое тело. На нем, как на ложе покоилась, укрытая плащом Танита. В человеческой ипостаси.
Почти в человеческой.
Видно перед смертью оборотень стала преображаться, но не успела окончательно расстаться с обликом зверя. Мучительный оскал, выдававший страдание, не скрывал клыков, а на руках, вцепившихся в край «ложа», выделялись черные клинки кошачьих когтей. От боли, Танита слегка выгнула спину, и теперь со стороны казалось, что рош-мах хочет встать.
Волшебник отпустил мою руку, но подойти к телу девушки не дал, преградив дорогу.
— Не прикасайся! — приказал сирин.
— Не буду, — я дал обещание, отодвинул парня с дороги и спросил, — Что с ней?
— Я… — замялся сирин на мгновение — Остановил время. Для нее.
Что он сделал?! Ну, дела… Я о таком заклинании даже не слышал.
— Вернусь, когда найду средство от яда, — твердо сказал маг, с тоской посмотрев на тело жены.
Эх, птенчик сизокрылый… время он остановил, а последствия себе представил?
