Людмила Безусова - Каждый выбирает по себе
ГЛАВА 11
Некоторое время кони ведьмага и Антона мчались грудь в грудь, довольно успешно лавируя в темноте. Потом, когда ветер, бьющий в лицо, принес въедливый запах гари, а меж деревьев потянулись жидковатые ленты дыма, парень пришпорил гнедую, со всех сил всадив пятки в бока и без того взмыленной лошади. Не ожидавшая такого от всадника, кобылка опрометчиво рванула вперед, на финишной прямой обойдя жеребца на несколько корпусов.
Потому Антон первым влетел на поляну перед домом сестры, заерзал на спине застопорившей на месте гнедой, осматриваясь. Старая сараюшка полыхала не слабо и света от гигантского костра хватало. Одним взглядом он сумел ухватить все — и выломанную дверь, и пустой двор, и черные выжженные проплешины на траве. Впрочем, на этом оглядывание прервалось, потому что громкий треск треснувших в огне досок и ворох искр, взвившийся вверх, вывели лошадь из кратковременного ступора. Гнедая звонко заржала, подалась назад, уклоняясь от долетевших до неё частиц жара, и взвилась на дыбы.
Ласка, непонятно как сумевшая удержаться на голове лошади во время стремительной скачки, резво соскочила вниз и замерла в опасной близости от копыт, точно поджидала парня.
Антон, съехавший по крупу лошади к хвосту, тоже спрыгнул (с каждым разом это удавалось все легче, несмотря на накопившуюся усталость) и кинулся следом за скользнувшей к крыльцу зверюшкой. Зачем, он и сам не понял, тут надо бы осмотреться хорошенько, да сообразить, что к чему, а не кидаться очертя голову за взбалмошной ведьмой… Мало ли куда она намылилась… Может, решила их покинуть, не прощаясь, привела ведь, как обещалась, значит, свободна… Впрочем, когда парень едва не споткнулся о тело лежащего навзничь бесенка, ему стало не до размышлений о проделках ласки. Приоткрытые глаза Птаха незряче уставились в ночное небо, на покрытой льдом мордочке плясали оранжевые блики пламени.
— Хреново… — склонился над ним Антон, — похоже, я тут уже не нужен, где ж остальные?
Приподнял голову, увидел, как угрожающе зарычала ласка и метнулась к темной аморфной массе, клубящейся у границы светового пятна. Металлическое частое цоканье сопровождало бег зверька, точно удалой клич вызова на битву.
Вызов приняли. От малопонятного скопления отделился сгусток, медленно двинулся навстречу ласке, на ходу обретая облик человека в мешковатом балахоне с наброшенным на голову объемистым капюшоном. На полпути, однако, остановился и, будто раздумав, отправился обратно, медленно обращаясь в тусклый клок хмари.
Антон опасливо и заворожено наблюдал за этими метаморфозами, не в силах понять сути происходящего.
Только ласка не сомневалась в своих действиях ни мгновения. Ускорившись до предела, она догнала существо, пружинисто подпрыгнула, повиснув там, откуда у людей растут ноги. Коротковатые лапы заскребли по мешковатому одеянию, закрепляясь на занятых позициях, зубы исступленно впились в мягкую плоть, но куда ей! Отброшенная сильным ударом, ласка отлетела почти под ноги парню и утробно вякнув, затихла.
— Черт! Это же… — Антон беспомощно оглянулся, забыв обо всех своих новоприобретенных способностях, узрел прислоненную к стене дома жердь, сноровисто ухватил её и кинулся к существу, в котором он, в конце концов, признал тварь, напавшую на них в лесной избушке. Морена, так кажется, назвала её ведьма? И она очень её боялась…
— Стой! — донесся до него запоздалый крик колдуна, неспешно выбирающегося из кустов. Пешего, между прочим, ведущего в поводу своего жеребца.
— Не до тебя! — Несколько метров парень пролетел, едва коснувшись ногами земли, и со всего размаху опустил увесистую слегу на спину твари. Здоровенная орясина смачно хрустнула и переломилась, оставив Антона с жалким огрызком. Зато эффект от его удара оказался весьма впечатляющ — существо всхлипнуло (ага, проняло!) и поспешно развернулось к человеку, которого до этого упорно не желало замечать. Красные глаза зловеще блеснули из-под капюшона.
— Беги… — Спасительная мысль пришла слишком поздно. Парню показалось, что он увяз в тягучем киселе. Вроде и руки, и ноги на месте, а словно чужие, не двинуться с места, как ни старайся. Мерзкое ощущения — все понимаешь, а сделать ничего не можешь, только и остается наблюдать, как неминуемо надвигается на тебя твоя смерть. В том, что смерть его будет ужасна, Антон не сомневался ни капельки, он интуитивно чувствовал это всеми клетками своего недвижного тела. Он бы закрыл глаза, да только и это несложное движение оказалось невыполнимо.
Над головой внезапно визгливо свистнуло, зажужжало, затем жужжание перешло в знакомый гул, который опустился к самой земле. Косой удар снизу вверх раскроил надвое взметнувшееся одеяние Морены, открыв взгляду точно собранное из рваных кусочков тело. Круглое лезвие, вращающееся, как пропеллер, зависнув на миг над головой её, и вернулось, чтобы изящным скользящим пируэтом пройтись по контуру тела.
— Да тут же одного хорошего удара хватит! — нервозно воскликнул парень, очухавшийся, как только тварь отвлеклась от него. — Чего оно мудрит?
— Ассер свое дело знает… — Отлюдок прихватил его за плечо и потащил в сторону. Антон особо упираться не стал, но отвести глаза от схватки был не в силах, голова сама разворачивалась назад. Такого он не видел даже в крутых боевиках. Морена вертелась юрким вьюном, ускользая от легких скользящих ударов сверхоружия, не причиняющих, казалось, ей никакого вреда. Парень, не в силах уследить за смазанными движениями твари, настолько быстры они были, всерьез начал опасаться, что она неуязвима. Знал бы, насколько он недалек от истины, был бы весьма удивлен…
И тут тварь вспыхнула, точно газовый голубоватый факел. В оплывающем контуре тела, будто в матрешке, оказалось иное обличье — женщины с огромными глазами, в которых застыла боль и ужас.
Впрочем, потом уже Антон не мог сказать с уверенностью, что ему всё это не померещилось, потому что мелькнувшее перед глазами совершенное в своей красоте лицо быстро исчезло, а темная фигура просто испарилась, будто капля воды с горячей сковороды, не оставив после себя и следа. Но все это он осознал гораздо позже, когда все осталось позади. Сейчас же после исчезновения Морены аморфная масса, на которую никто не обращал внимания, взметнулась вверх туманными клубами и роем ринулась на людей. Отлюдок досадливо отмахнулся от них, точно от назойливых мух, пояснив напрягшемуся парню:
— Нежить для нас безвредна… Глянь! Не её ли спасать шли?
Там, откуда поднялись мары, разливалось едва заметное фиолетовое сияние. В призрачном яйцевидном коконе с опущенной долу головой сидела чародейка. Руки её оплели колени, сильно притянув их к груди, точно она боялась, что ноги могут ненароком вылезти за пределы защищающей оболочки.
