Андрей Кедрин - Художники смерти
— Может, попробуем пробежаться… как в лесу? — Она тихо улыбнулась.
— Это можно делать и не только на открытом воздухе. — Держа теплую ладонь в руке, я осторожно двинулся к дому, с его теплой постелью и горячими объятиями в ней. Только поздно ночь Ира, казалось, окончательно успокоилась, хотя уснула, лишь обхватив меня за плечо.
Утро напомнило мне наше первое совместное пробуждение. Только вместо теплого солнца по комнате гулял чистый, подмороженный осенью ветерок. Я осторожно высвободился из сонных рук, подоткнул стеганое одеяло и спустился на кухню. Закутанная в толстый свитер, одетый явно на голое тело, несколькими минутами спустя, там появилась и спутница.
— Слушай, а что за тварь была там, в лесу? — Ира, похоже, восстанавливала вчерашнюю картину. Нечто, похожее на Цербера было для нее загадкой.
— По-видимому, элементал или ожившая мыслеформа, которая существует за счет энергии владельца. — Озадаченный взгляд стал предложением продолжить рассуждения. — Понимаешь, есть теория, согласно которой сильные желания могут воплощаться в материи. Подобным образом дело обстоит и с теми существами, которых мы создаем — пока у человека не хватает сил или энергии, их не видят окружающие. Но при избытке жизненной силы, например, отобранной у людей, возможно получить в свое распоряжение эдакого киборга. Но пара элементал-оператор не только вдвойне сильна — они уязвимы, поскольку энергообмен не прекращается… Думаю, Мара победила пастуха именно потому, что тот был в ауте после взрыва его элементала.
— Ничего не поняла… — Я пошарился в холодильнике, со вздохом закрыл пустой шкаф и перешел к буфету. Заодно попытался собраться с мыслями.
— Тогда буду плясать издалека. Есть множество моделей мира, точнее, их столько же, сколько существует в нем типов восприятия. Соответственно, для ряда явлений можно подобрать несколько объяснений — научное, популистское, сакральное, магическое и так далее. Люди-материалисты живут в самом скучном мире, где нет места необъяснимому. Мы с тобой ближе к мистике, но наши способности можно объяснить при помощи смелых теорий в физике, физиологии и так далее. Согласна? Но не стоит забывать про магическую модель мира — здесь самый большой простор для фантазии, потому что никакой научной базы под явления этого порядка нет. Феномен святых, с которыми мы однажды столкнулись, объяснению не поддается. Это для примера… или вернемся к пастухам и баранам… — Звонок во входную дверь помешал мне закончить. Судя по сморщенности носика Иры, посмотревшей на монитор, где отображался посетитель перед дверью, визит был интересным. Нора с двумя пакетами в руках чуть переминалась перед входом.
— Я решила компенсировать ужин, который мы уничтожили… — Оборотень протянула мне пакеты. Ира с видом княгини, которой принесли оброк, причем задолженность за три года, величественно кивнула.
— Можешь попить кофе… — Одолжение оказалось запоздалым. Нора, скинув сапоги, уже прошлепала на кухню, так что приглашение прилетело ей в спину.
— Ага, и поем заодно… — Нора сунула нос сначала в один принесенный пакет, потом в другой, выволокла палку колбасы и с невероятной скоростью искромсала ее, засыпав стол аккуратными эллипсами. Ворвавшаяся на кухню Ира оказалась в центре поварского урагана и была очень быстро вынесена за пределы кулинарной зоны. Понаблюдав за процессом, она присоединилась ко мне, созерцавшему булькающую воду в кофеварке. Стук тарелок отвлек нас от медитации — оборотень хлопнулась на мягкую табуретку, и тут же принялась сооружать внушительного размера бутерброд.
— Как твое здоровье? — Для Иры, казалось, было бы утешением услышать жалобы на боли во всем теле, но ее ждало разочарование.
— Как после ночи секса… — Вампира передернуло, на это Нора и рассчитывала, судя по томному вздоху и кокетливому взгляду, который она изобразила весьма умело.
— Смотри, не залети…
— Я предохраняюсь…
— Только предохранители вылетают часто…
— Зато от крови башню не срывает…
— Хватит! — Девушки замерли в похожих стойках — чуть привстав, пригнув голову, только Нора запустила правую ладонь в левый рукав, Ира завела руку за спину. Я потряс отшибленной о тарелку кистью, смахнул осколки в ведро. Окрик, однако, подействовал — обе сели на места, правда чуть сопя и подрагивая.
— Вам вчерашнего мало? Что за натура дурацкая?! — Раздражение, исчезнувшее вечером, вернулось с удвоенной силой. Неприязнь, скопившаяся в них обоих, словно давила на плечи. Я отодвинул табурет и вышел в прихожую, собирая по ходу одежду. Через минуту входная дверь хлопнула за спиной, а первые снежинки приятно укололи щеки. Застегнув молнию на куртке, я сбежал с крыльца к старой «шестерке», на которой следил за жителями района, скользнул в холодный салон.
Глава 43
Под темным небом плескалась по-осеннему чистая вода реки, впитывая в себя холод заодно с редкими снежинками. Я остановил машину на высоком берегу, откуда открывался вид на маленькую пристань и далекие острова. Широкая речная струя перед глазами как олицетворение вечных перемен, притягивала взгляд и успокаивала. Возникавшие там и сям волны тут же опадали, чтобы появиться у другого берега и так до бесконечности. Вода — постоянно меняющаяся и, в тоже время, постоянная, изменчивая и спокойная. С ней принято сравнивать человеческую натуру, которая не стремиться стать личностью, скорее наоборот. Мы часто приводим воду, как пример некой субстанции, подчиняющей и подчиняющейся. Мы говорим «раствориться в толпе», «плыть по течению», забывая о том, какой непредсказуемой, более того, жесткой она может быть.
Я так размечтался, что от стука в стекло со стороны пассажирской двери меня подбросило. Интересно, она что, следила за мной? Я оттянул пуговку замка и махнул рукой. Нора проскользнула на сидении, с легким отвращением разглядывая истертый салон.
— Конспирация… машина не моя — на охоту ездил. Скажи, что мы случайно встретились. — Оборотень подумала.
— Скажу… Я зашла в гости, где мне были не рады, по пути на свою дачу. Но хорошо, что ты оказался здесь, потому что я не успела отдать подарок. Держи с благодарностью от нашей стаи с пожеланием-всего-того-что-сам-себе-желаешь. — С этой скороговоркой она сунула мне коробочку примерно вдвое больше сигаретной пачки. Серый, со стальным отблеском картон поддался, распадаясь на половинки, и я озадаченно посмотрел на предмет, скрывавшийся внутри. От его вида свело скулы.
Оборотни в большей мере тяготеют к природе и всяким экстремальным штучкам. Мне понравилось сравнивать их с топором — действительно, во всех вещах они ценят больше всего надежность. И если выбирают нож, то именно такой, которым и медведя взять, и лося освежевать, и зубочистку подточить можно было, а в драке, если нужно, еще и хвостовиком рукояти недруга приложить. Видимо, для изнеженного вампира Нора выбрала самую изящную, на свой взгляд, модель складника. Черный клинок в четыре дюйма, сложная аббревиатура SERE на нем с намеком на диверсионно-штурмовое использование. Крепкая рукоятка, которая легла в ладонь сразу, напомнила рукопожатие верного спутника.
