Роберт Говард - КОГОТЬ ДРАКОНА. Сага лунных башен
— Я не шучу, и я не безумец, император. Выслушай меня. Это очень старое кольцо. Некогда оно принадлежало чародею Тот-Амону, жившему сто тысяч лет назад в землях, что ныне именуются Египтом. Уже тогда кольцо было древним. Тот-Амон, используя его силу, вызывал из преисподней демонов. Враги чародея внезапно умирали со следами когтей и клыков на обезображенных телах. Никто не мог сопротивляться силе Тот-Амона. И все же кольцо не было всемогущим. Однажды Тот-Амон использовал его магическую силу против короля, но у того оказался союзник — более могущественный чародей, чем чернокнижник. Сила кольца обернулась против своего владельца. Король продолжал жить, а Тот-Амон умер. Все это произошло в глубокой древности, но до сих пор над кольцом Сета висит проклятие. С тех пор прошло немало лет, и многие правители, плененные красотой кольца, пытались носить его. Но каждый, каждый из них умирал мучительной смертью. Поэтому египетские жрецы отыскали его и спрятали под одним из алтарей. Там кольцо пролежало около тысячи лет, пока любопытство и глупость Диомеда снова не извлекли его на свет. Проклятие вновь шагает по земле, на этот раз — по земле Рима. Берегись, император!
Его рассказ вновь позабавил смешливую толпу, но Патрокл заметил, что египтяне, присутствовавшие на торгах, хранили мрачное молчание.
— Глупец! — наконец сказал Тиберий, закрыв глаза, словно от усталости. — Ты вообразил, что можешь напугать правителя империи детскими сказками? Твоя цель — заморочить мне голову и заставить отказаться от кольца? Ты стоишь на пороге могилы, наглец. Назови гражданам Рима свое имя!
— Симон Гитта.
— Тогда взгляни, Симон!
Тиберий медленно поднялся, потом надел кольцо на палец и поднял руку, чтобы каждый в толпе мог это видеть.
— Видишь, Симон Гитта, боги не собираются поражать меня молнией за святотатство. А древних демонов варварских земель я не боюсь.
Раздался одобрительный гул толпы. Симон Гитта покраснел от насмешливых выкриков, летевших со всех сторон в его адрес. Он повернулся, чтобы идти прочь, но тут прозвучал громкий язвительный голос Гаиуса:
— Постой-ка, Гитта, у меня к тебе есть пара вопросов.
Симон дернулся, словно его огрели бичом надсмотрщика, и медленно обернулся к племяннику императора.
— Откуда ты узнал про кольцо? Не иначе как простая алчность заставила тебя пройти полсвета, а?
— Нет, уважаемый Гаиус. Я искал не его магической силы. — Голос Симона был печальным и усталым. — Оно может погубить много людей. Мой наставник, Ка-Нефру, верховный жрец бога Пта в Тибесе и потомственный хранитель кольца, был убит слугой Диомеда. Вместе с последним дыханием жрец объявил мне свою волю — приказал отыскать кольцо Сета и вернуть его в храм. Он на смертном одре предвидел угрозу, нависшую над Римом. Никто не знает, что случится, если кто-то из земных правителей наденет его.
Глаза Гаиуса сверкнули горячими угольями. Симон почувствовал, что на какой-то миг племянник Цезаря поверил ему. Но потом выражение лица римлянина изменилось. Он повернулся к толпе и произнес достаточно громко, чтобы любой мог его слышать:
— Что вы можете подумать, граждане великого Рима, о человеке, который спорил с самим Цезарем, а затем рассказал подобную историю? Он носит с собой тысячу сестерциев, и при этом не видно телохранителей или друзей. Не кажется ли это подозрительным?
— Разве я сказал, что принес сюда сестерции? Кому какое дело до того, как я зарабатываю и где храню свои деньги? — спросил Гитта.
— Зарабатываешь? — язвительно переспросил Гаиус, наклоняясь к толпе, словно бы предлагая ей поучаствовать в травле незнакомца. — Должно быть, твое ремесло очень доходное. Полагаю, Симон, ты вор или кое-кто похуже.
Толпа с готовностью подхватила эту грубую шутку. Кое-кто возмущенно стал требовать схватить Симона. Молодой человек нахмурился и огляделся, и тогда многие насмешники потупили взор. Потом он сказал спокойно, будто из уст его вылетели самые обыденные слова:
— Я — маг.
— Ага! — немедленно отозвался Гаиус с портала. — Так вот как объясняется твой плащ и нелепый посох! Может, покажешь пару ярмарочных фокусов? Уверен, ты запросто может заставить исчезать вещи — например, деньги и драгоценности из чужих карманов.
— Если ты отважишься спуститься сюда, — ледяным тоном произнес назвавший себя магом, — то узнаешь, как быстро я сумею заставить исчезнуть голову с плеч.
— Посмотрим, — усмехнулся Гаиус одними губами и крикнул преторианцам: — Схватите его!
Трое хмурых легионеров бегом спустились с портала. Толпа отпрянула, завидев вблизи сверкающие доспехи и плюмажи на шлемах. Симон даже не шелохнулся, с кривой усмешкой наблюдая, как приближаются солдаты, раздвигая щитами зазевавшихся купцов и доставая на ходу мечи. Когда они подошли к нему, он что-то гортанно крикнул. И взмахнул посохом.
Резная палка, вертясь в воздухе, ударила ближайшего солдата в нагрудный знак, свалив того с ног. В толпе кто-то отчаянно завизжал, когда ожившая змея с посоха обвила другого преторианца. Капюшон кобры качнулся, она нанесла удар, и римлянин с диким криком повалился под ноги магу. Первый солдат уже поднялся, но Симон быстро накинул на него свой плащ и рванул на себя, повторно сбивая с ног. Меч третьего охранника лишь разорвал на нем тунику, когда Симон отпрыгнул в сторону с проворством леопарда. Другого выпада преторианец сделать уже не сумел. В мгновение ока кривой меч Симона выскочил из ножен, аккуратно отделил его голову от тела.
Фонтан крови еще бил вверх, обезглавленный солдат стоял с бесполезным мечом в руке, когда Симон бросится вверх по ступеням портала.
Три прыжка отделяли мага от императорского кресла. Знать бросилась врассыпную. Гаиус с искаженным от ужаса лицом отшатнулся, призывая преторианцев. Патрокл, бросившись было бежать, натолкнулся на него и покатился вниз по мраморным ступеням.
Подскочивший Симон вывернул руку старого императора и стал срывать кольцо.
— Помогите! На помощь! — взывал престарелый тиран, беспомощно суча ногами.
Преторианцы помчались на помощь своему повелителю. Симон уклонился от брошенного пилума, но удар тяжелого щита оттолкнул его от кресла Тиберия. Следующее копье оцарапало плечо мага. Симон ударом кулака разбил переносицу подскочившему солдату, но новый удар щита, обрушившийся на голову, опрокинул его на мраморный пол.
— Опасный безумец! Смутьян, — заговорил Тиберий, нервно потирая руки. Симон неподвижно лежал у его ног в луже крови. Тут император обрушился на племянника и преторианцев.
— Вас так много, а вы не смогли остановить этого сумасшедшего! А что, если бы он захотел убить меня? Ему бы это удалось!
