Роберт Говард - КОГОТЬ ДРАКОНА. Сага лунных башен
— Сто сестерциев! — прокричал он. — Кольцо выполнено с безукоризненным мастерством. Украшено драгоценными каменьями. Кто предложит больше?
— Дай взглянуть, — тихо сказал Тиберий, но его сразу же услышали. Глашатай передал кольцо телохранителю императора, который протянул его старику. Это было необычное украшение. Оно было выполнено с изяществом в виде свернувшегося в три кольца змея, кусающего свой хвост. В глазах из ярко-желтых камней таилось некое подобие жизни.
Император был зачарован безделушкой. Ноздри его раздувались, он пристально смотрел на кольцо, восхищенно поглаживая тонкие чешуйки длинными пальцами. Затем тиран, словно поддавшись гипнозу, стал всматриваться в желтые глаза рептилии.
— Я возьму его себе, — проговорил он наконец, не отрывая взгляда от кольца. — Двух сотен сестерций, думаю, будет достаточно?
— Более чем достаточно, Цезарь, — просиял Патрокл, дивясь несвойственной Тиберию щедрости. — Благодарю тебя, император.
Тиберий, однако, совершенно его не слушал. Он что-то шептал, продолжая вертеть в руках кольцо.
— Никогда не встречал ничего подобного. Здесь сокрыта какая-то темная тайна. Эта штуковина не может быть простой безделушкой для богатых бездельников.
Наконец император нашел в себе силы оторвать взгляд от желтых очей змея. Повернувшись к своему племяннику, он приказал:
— Гаиус, заплати две сотни сестерций.
— Я предлагаю три сотни! — вдруг раздался голос из толпы. Патрокл от неожиданности охнул и побледнел.
— Кто это сказал? — спросил он сбивающимся голосом, шаря глазами по рядам покупателей.
— Это сказал я, — отозвался высокий темноволосый мужчина, — и предлагаю за кольцо три сотни сестерциев.
Патрокл наконец разглядел незнакомца лет двадцати, сильная и гибкая фигура которого разительно отличалась от оплывших силуэтов купцов, теснившихся в первом ряду. Из-под темных бровей мужчины пристально смотрели глубоко запавшие глаза, непокорные волосы разметались по плечам. Патрокл не смог решить, было ли лицо незнакомца красивым или безобразным. Широкий рот с плотно сжатыми губами, высокие скулы, чисто выбритый подбородок. Одет он был в алую тунику и черный плащ. На поясе его висел короткий кривой меч из тех, что используют фракийские гладиаторы на арене. Правая рука мужчины опиралась на длинный темный посох, искусно вырезанный из дерева в форме вьющейся змеи.
— Глупец, — зашипел Патрокл, сбегая вниз и подходя к наглецу, — ты что, не узнал императора Тиберия? Торг закончен, кольцо продано!
— Я знаю императора, — сказал незнакомец, отвесив легкий поклон в сторону сиденья Тиберия, — но я так же знаю закон! Я предложил цену большую, чем Цезарь, и имею право на торг.
Патрокл побледнел, предчувствуя императорский гнев, демонстративно пожал плечами и отошел от опасного безумца. Тиберий, однако, лишь улыбнулся, загадочно щуря глаза.
— Парень прав, — неожиданно сказал старик. В голосе его слышался еле скрытый сарказм. — Сейчас он находится под покровительством законов Римской империи, и негоже императору нарушать их. Я, в свою очередь, подниму цену до четырех сотен. Что ты скажешь на это, юноша?
— Пять сотен сестерциев — мой ответ, Цезарь, — немедленно отреагировал незнакомец.
— Неужели пять сотен? — Казалось, Тиберия охватило какое-то мрачное веселье, от которого по спине Патрокла побежали ручейки холодного пота. — Это кольцо так много значит для тебя? В свою очередь, я вынужден предложить семь сотен. Что скажешь?
От волнения мужчина крепко сжал свой посох, угрюмо нахмурив брови. Внутри него шла какая-то скрытая борьба. Наконец он с большим усилием, словно бы вопреки собственной воле, произнес низким голосом:
— Тысяча… Одна тысяча сестерциев!
Толпа ахнула, и заволновалась, словно море.
Тиберий скрестил на животе тонкие пальцы, да так, что Патрокл услышал хруст костей. Император улыбался:
— И это все, на что ты способен?
Незнакомец был угрюм, как туча. Он мрачно молчал, стиснув посох. Люди вокруг него раздались, словно от прокаженного.
— А я скажу — тысяча сто, — произнес ледяным тоном Тиберий и тут же повернулся к племяннику.
— Гаиус, дай уважаемому Патроклу его деньги. И попрощайся. Мы уходим с торгов.
Патрокл жадно схватил деньги, протянутые волосатой рукой Гаиуса, не переставая коситься на смолкшего незнакомца. Как он и ожидал, мужчина вновь нарушил тишину.
— Император Тиберий! — тихо, но уверенно проговорил он. — Ты не должен брать кольцо.
— Что? — Тиберий уже поднимался с кресла, но остановился, услышав незнакомца. Он повернулся к нему, словно буйвол, ужаленный слепнем. — Что ты сказал?
Тиберий говорил медленно и тихо, как и подобает старику. Однако на толпу пахнуло таким могильным холодом, что люди отшатнулись от портала. Гаиус крикнул, словно находился не на аукционе в далекой провинции, а на поле боя во главе римской кавалерии.
— Кто смеет указывать Цезарю? Великому императору великого Рима!
— Я говорю это не из дерзости, а лишь чтобы уберечь тебя от роковой ошибки, о Цезарь. Правитель не может носить это кольцо. Надевшего его ждет скорая и мучительная смерть.
— Откуда ты можешь знать? — спросил Тиберий, делая знак преторианцам, чтобы они не трогались с места. Пришедшие было в движение легионеры вновь замерли, как мраморные статуи. В голосе старика звучали нотки угрозы, но он решил выслушать наглеца. Кольцо его интриговало, да и сама ситуация тоже.
— Это кольцо Сета — египетского бога Зла. Жрецы из Пта рассказали мне о его магической мощи. Несколько месяцев назад я узнал, что старый Диомед, этот выживший из ума собиратель древностей, вывез его из Египта в Рим. И вот я здесь. Только Диомед уже мертв.
Незнакомец говорил возбужденно, но речь его не произвела никакого впечатления на Гаиуса. Он пренебрежительно скривил губы.
— Твоя история ничего не стоит. Многие знали, что Диомед был богат и собирал всякие побрякушки по окраинам империи. Да и как кольцо может нанести вред тому, кто его носит?
— Оно проклято. Это кольцо Сета.
Рядом с незнакомцем раздалось женское хихиканье. Неподалеку оказалось еще несколько весельчаков, и вскоре громкий смех охватил толпу. Гаиус удовлетворенно хмыкнул.
Незнакомец, однако, ничуть не был смущен весельем толпы. Он попросту не замечал людей вокруг, обращаясь только к тем, кто стоял на возвышении. В основном — к самому Цезарю.
— Я не шучу, и я не безумец, император. Выслушай меня. Это очень старое кольцо. Некогда оно принадлежало чародею Тот-Амону, жившему сто тысяч лет назад в землях, что ныне именуются Египтом. Уже тогда кольцо было древним. Тот-Амон, используя его силу, вызывал из преисподней демонов. Враги чародея внезапно умирали со следами когтей и клыков на обезображенных телах. Никто не мог сопротивляться силе Тот-Амона. И все же кольцо не было всемогущим. Однажды Тот-Амон использовал его магическую силу против короля, но у того оказался союзник — более могущественный чародей, чем чернокнижник. Сила кольца обернулась против своего владельца. Король продолжал жить, а Тот-Амон умер. Все это произошло в глубокой древности, но до сих пор над кольцом Сета висит проклятие. С тех пор прошло немало лет, и многие правители, плененные красотой кольца, пытались носить его. Но каждый, каждый из них умирал мучительной смертью. Поэтому египетские жрецы отыскали его и спрятали под одним из алтарей. Там кольцо пролежало около тысячи лет, пока любопытство и глупость Диомеда снова не извлекли его на свет. Проклятие вновь шагает по земле, на этот раз — по земле Рима. Берегись, император!
