Михаил Парфенов - Связанные паутиной
– Откуда у тебя шрам? – Алкан по-хозяйски провел ладонью по впалому животу.
– Аппендицит неудачно вырезали.
– Я серьезно.
– Тогда не спрашивай. – Сантера перевернулась на живот и недовольно отбросила надоевшую игрушку. – Лучше объясни, каково это – менять свою внешность по желанию? Что ты при этом чувствуешь?
– Ну, трансформация сама по себе довольно болезненна. Перестройка организма и все такое. Зато какой простор для фантазии! – И он принял ее обличье. Девушка зачарованно поглядела в нахальные зеленые глаза. Ее лицо, искривленное мимикой Призрака, вызывало двойственные чувства. – Ну как? – хвастливо спросил он. – Нравится собственная мордашка? Еще говорят, все люди тайные нарциссы. Проверим?
– Ни за что! – категорически отказалась Сантера. – Давай обратно. Меня разрывает от одной уже мысли, что меня может быть несколько. Я слишком себя люблю, чтобы лишаться веры в собственную индивидуальность.
– Перестань! Не существует ничего уникального – все вторично. Повторяется раз за разом, меняет название или цвет, добавляет мелкие штрихи, стирает грани… Можно изо всех сил стараться прыгнуть выше своей головы, но это будет лишь очередным повтором того же старого самообмана.
– Я и не догадывалась, какой ты философ. Глубокая мысль. После услышанного хочется одного – побуянить от души.
– Только не в моей постели. Если я захочу посмотреть на бешеную бабу – я схожу к Розмари, – обрезал Алкан.
– Кстати, она продолжает свои эксперименты над людьми? – невинно поинтересовались у него.
Мужчина осекся на полуслове.
– И давно знаешь?
– Да какая разница, – поморщилась Сантера. – Не нужно много ума, чтобы понять, чем она занимается втайне от остальных. Вы ведь использовали портал в Пьету, пока его никто не охранял?
– Постарайся держать язык за зубами. В Убежище полно менее дружелюбных парней, чем я. Никому не понравится, если станут известны секреты инкантаторов. Они таятся даже от слуг.
– Боятся бунта?
– Скорее лишнего шума. Какое им дело до мошкары, суетящейся у них под носом? У нелюдей здесь прав нет.
– Самокритично, – оценила она.
Призрак отмахнулся от колкости:
– Ты лишь молодая девчонка. Не живешь в Убежище и не зависишь от маразматичных существ с комплексом бога. Да, они без нас не смогут дальше работать над своими исследованиями: кто-то должен готовить им пищу и убирать их мусор. Но это неравный союз, союз паразита и носителя.
– Но если слугам не понравятся темные делишки хозяев, они могут доставить немало хлопот.
– Только вот Иные не станут кусать руку, которая кормит. Комфорта ради не станут. Сама посуди, где им лучше: в надежном Убежище под пятой инкантаторов или на свободе, но в лесу и с риском получить пулю промеж ушей?
Сантера пожала плечами. Судьбы иных рас ее не интересовали. А то, что представляло живой интерес, Призрак старательно обходил стороной в разговорах. Прижавшись виском к смуглой груди, она вспомнила старое, полуистершееся из памяти событие…
– Следи за дыханием.
Учитель строго смотрел на неусидчивую молодую ученицу. Та сверлила злым взглядом голый пол. Она не хотела находиться здесь и слушать нравоучения, но почему-то продолжала терпеть.
– Обрати внимание на ноги – по ним можно читать следующие атаки противника. Очень важно их положение. Надо стоять так, чтобы враг не мог сдвинуть тебя с места. Ты слушаешь, Сантера?
Ученица флегматично пошевелила пальцами ног. Немолодой учитель устало опустился на циновку:
– В тебе столько таланта, но ты не хочешь его совершенствовать. Неужели оставаться простым алмазом приятнее, чем превратиться в сверкающий бриллиант?
– Паршивые у тебя метафоры, старик.
Он не обиделся, а лишь сокрушенно произнес:
– Я хочу, чтобы высокое искусство гибкого клинка жило в потомках. Ты должна относиться хотя бы к нему с должным уважением; я уже не говорю про себя. Неужели у тебя нет желания научиться владеть своей силой и обрести контроль над разумом?
– Да, я психичная. Но это не мои проблемы, – легкомысленно отмахнулась ученица.
– Именно твои, моя девочка. Жизнь дарит нам наше отражение. Не будешь задумываться о своих поступках, и скоро наступит точка невозврата. Рядом останутся лишь те, кто будет желать твоей смерти.
Она присмирела, но не от печальных страшных слов, а от страшного кашля, прорвавшегося наружу со стоном. Учитель был простым человеком. Он болел.
– Меня не страшит такая участь. Все меркнет перед высшей целью. А что может быть возвышенней мести? – Ученица гордо улыбнулась.
– О, глупая! Конечно же жизнь!
– В моих руках будет сталь. Но меч бесполезен против пули. Мне больше нравятся пистолеты, они эффективнее.
– Грязное оружие помоечников. Тебя воспитала улица, и, боюсь, этого не выбить, – произнес он сухо. – Ты задумывалась, что о тебе подумают остальные?
– Льва не интересует мнение блох на его гриве.
– Не обижайся, но твои метафоры ничуть не лучше моих, дитя. Ты не можешь отвергать общество.
– Почему же? – усмехнулась она, разводя руками. – Хищники всегда одиночки.
– Ты не зверь, а обычная девочка. – Учитель ласково коснулся коротких колючих волос. – Может случиться так, что общество отвергнет тебя. И ты будешь горько плакать, сожалея о прошлом.
– Плакать? Я не плакала ни разу в жизни! Или хочешь сказать, что и ты от меня отвернешься?! Думаешь, я чудовище, не способное себя контролировать?! Отвечай!!!
Ученица вскочила, часто дыша. Деревянный тренировочный меч треснул пополам, врезавшись со всей силы в пол.
– Этого не будет никогда. И ты знаешь, что я говорю правду.
– Тогда зачем!..
– Сантера, ответь, почему ты злишься? – Он внимательно вгляделся в ее лицо.
Гнев исчез так же быстро, как и появился.
– Я боюсь.
– Чего же?
– Поверить и обмануться.
Учитель раздраженно отвернулся. Видно было, как он сердит.
– Невоспитанное дитя! Ты сломала реликвию из-за такой глупости? Хотя бы прибери за собой. И запомни – я никогда не обманываю членов своей семьи. Никогда.
– Ты улыбалась во сне.
– Мне приснился старый знакомый.
– На что похожи сны? Я, к сожалению, лишен удовольствия их видеть.
– На жестокую шутку разума. Считай, тебе повезло.
Глава 11
![Андрей Васильев - Снисхождение. Том первый [СИ]](/uploads/posts/books/271277/271277.jpg)
