Абрахам Меррит - Лик в бездне
— Он идет, — ответила она. — Оглянись, где ты находишься, Грейдон.
В первый раз он сознательно за все время обратил внимание на это место.
Он стоял на круглой площадке, высоко поднятой над крышей Дворца. Над головой сияли звезды, на западе — заходящая луна. Справа и далеко внизу лежал город, мелькая огнями, словно паника обуяла стаю светлячков. До Грейдона слабо донесся гул города. По ту сторону озера на залитых светом утесах виднелись черные рты пещер колоссов.
Теперь Грейдон увидел, что площадка представляла собой круг шириной примерно в двести футов, окаймленный по краю высоким ободом янтарного металла.
Металлические основания, в которых стояли диски, были открыты. Внутри них находились продолговатые, выточенные из кристалла ящики, заполненные словно ртутью из систрума Матери. Из этих ящиков выдавались наружу кристаллические трубки, наполненные фиолетовым пламенем уничтожения в Пещере Утерянной Мудрости.
Поблизости от того места, где лежала Женщина-Змея, находилось странное приспособление, несколько похожее на чашу, из которой вздымался столб фиолетового света, но много меньшего размера и заканчивавшийся как бы прожектором, который мог поворачиваться и вверх, и вниз, и во всех направлениях. Приспособление также ощетинилось кристаллическими трубками.
Тут были и другие предметы, назначения которых Грейдон угадать не мог, но предположил, что они составляли содержимое таинственных ящиков, спасенных для Матери. И здесь, и там по кругу площадки были расставлены семь огромных серебряных шаров.
— Адена в своем арсенале! — Она улыбнулась в первый раз за все время. — Если бы ты только знал, мой Грейдон, какое все это оружие! Я хотела сделать так, чтобы мы могли уничтожить в пещере все до того, как туда придет Нимир, и особенно этот подпитывающий луч, с помощью которого мои предки в древние времена создавали многие необычные вещи для пользы и для развлечения. Но всегда уничтожали их после использования. Айе.
Многие из них мне бы хотелось иметь сейчас, мне, которой совсем недавно так искренне хотелось надеяться, что Нимир найдет устройство, создающее этот луч. А, ладно… Подойди к ободу и просунь над ним руку.
Удивленный, он повиновался, вытянул руку над янтарным ободом и не почувствовал ничего, кроме воздуха.
Она наклонилась вперед и коснулась стержня на стоящей возле нее чаше. Над ободом вспыхнуло кольцо крошечных, как атом, искорок фиолетового света. Свет взметнулся вверх, в воздух на сто футов, сжался там в шар фиолетового огня и исчез.
— Теперь протяни руку, — сказала Мать.
Грейдон протянул. Его пальцы соприкоснулись с каким-то веществом.
Грейдон надавил ладонью. Вещество казалось слегка теплым, походило на стекло и создавало неуловимое ощущение непроницаемости. Шум города стих, Грейдона окружала абсолютная тишина. Он надавил на препятствие и ударил по нему сжатым кулаком. Грейдон ничего не видел, но там была стена. Женщина-Змея снова коснулась рычага. Рука Грейдона вошла в воздух так внезапно, что он едва не упал.
— Даже сильнейшие виды вашего оружия не могут проломить этого, Грейдон, — сказала она. — И у Нимира нет ничего, чтобы его пронзить. Если бы я могла растянуть эту стену вокруг Дворца, как могу окружить ею себя, не нужна была бы охрана. Однако в этом нет никакого колдовства. Ваши мудрецы полагают, что то, что вы называете Материей, есть не что иное, как сила, энергия, принявшая иную форму. Они правы. Все это — энергия, часть которой внезапно сделалась Материей, дитя мое, самой твердой. Ригер, ты не спешишь?
Отверстие, через которое они поднялись на площадку, извергло гиганта. В руке он держал маленький сверток с одеждой.
— Не самая легкая вещь — найти что-нибудь, чтобы ему было впору, — прогрохотал он.
— Сними свою одежду, — Мать кивнула Грейдону. — Одень эту. Нет, дитя мое, не смущайся. Вспомни, что я очень старая женщина.
Ее глаза проследили невольный жест смущения Грейдона.
— Пока одеваешься, слушай меня.
Грейдон принялся раздеваться.
— Дела обстоят сейчас так, — сказала Мать. — Я могу разрушить весь город или могу разрушить только дворец Ластру. Но такое оружие, когда я пускаю его в ход, не делает различия между врагами и друзьями. Суарра была бы убита вместе с другими. Поэтому это исключено.
Она посмотрела на Грейдона. В глазах ее читалось то, о чем она ему уже говорила.
— По крайней мере сейчас. Мы не можем послать вооруженный отряд, чтобы спасти ее, поскольку это означало бы открытое сражение, а прежде чем отряд смог бы добраться до нее, ее спрячут там, где мы не сможем ее найти. Это нужно сделать украдкой и ловко. Нужна смелость и постоянная находчивость, и сделать это должен один человек. Один человек сможет незамеченным пройти там, где много людей не смогут. Этим человеком не можешь быть ты, Ригер, потому что ты носишь слишком много приметных знаков отличия для успешной маскировки.
Им не может быть и Хаон, поскольку его сила не в храбрости и не в находчивости. Я вообще не могу предложить эту роль ни одному из жителей Ю-Атланчи. Это должен быть ты, Грейдон, и тебе придется идти одному. Ты — это последнее, что наши враги могли бы ожидать. По крайней мере, мы надеемся, что это так. Возьми с собой свое оружие.
Наполовину одетый, Грейдон одобрительно кивнул.
— Она в доме Ластру. Там ли находится Нимир или нет, я не знаю. Он затуманивает мой взгляд так же, как когда я пыталась отыскать в его берлоге, где находится Суарра. Мне все время препятствует непроницаемый мрак. Я говорила тебе, что Нимир более хитер, чем я думала. Но я могу послать твой взгляд туда, где расположен этот дом, Грейдон, так что ты узнаешь, как до него добраться. И еще в одном я могу помочь тебе. Но об этом позднее. Наклонись ко мне.
Она прижала ладонь ко лбу Грейдона, как тогда, когда посылала его взгляд в пещеру — тогда еще Нимир поймал его. Грейдону показалось, что он летит со скоростью бегущего человека и удаляется от Дворца. Он летел вдоль того переулка и этого, останавливался здесь и там, чтобы заметить приметы местности, и так — пока не долетел до построенного из опалов и бирюзы дворца. Вокруг дворца были насажены деревья, с которых свисали длинные метелки красных и серебряных цветов.
В стенах и башенках дворца были огромные, забранные переплетами и решетками окна. За окнами был свет и движение множества людей. Свет и движение, пожалуй, Грейдон не увидел, а ощутил, поскольку, когда он попытался заглянуть внутрь, его взгляд наткнулся на что-то, что оказалось тонким темным туманом. Взгляд не мог проникнуть сквозь этот туман.
