Кэтрин Куртц - Святой Камбер
— Не думаю, что хотел бы стать михайлинцем, ваша милость, при всем почтении к ним. И мне совсем не хочется быть рыцарем. Меня не влечет гром сражений и блеск доспехов, может, я перерос все это.
— Так скоро?.. В двадцать два года?
— В двадцать пять, сэр, месяц назад. Я просто… устал от битв.
— Чего же тогда ты хочешь?
Гвейр пожал плечами.
— Я еще не знаю. Я получил неплохое образование, У меня очень хороший почерк. Отец Альфред, духовник, думает, что из меня получится прекрасный писарь или даже священник, хотя насчет последнего я не очень-то уверен. Кроме того вам понадобится секретарь с военным образованием, когда у вас уже не будет михайлинцев. Может быть, я смогу помочь.
Камбер усмехнулся, заставляя Элистера говорить со всею резкостью.
— Если ты решаешься, не думай о расположении кого-то или преданности кому-то, будь верен себе самому и Господу Богу. Неслыханная глупость — принимать духовный сан потому, что тогда ты сможешь лучше служить мне!
— Сэр, я не…
— Обещаешь, что не поступишь так?
— Конечно, — согласился Гвейр. — Только по убеждению.
— Ловлю тебя на слове. А пока как насчет моей ванны? — Камбер с улыбкой указал на открытую дверь. — И еще, Гвейр…
— Ваша милость?
— Если ты сделаешь это по зрелому убеждению, я буду очень рад.
Гвейр тщетно попытался скрыть свою радость.
* * *Часом позже вымытый, одетый, побритый, с расчесанной и уложенной волосок к волоску прической Элистера Келлена Камбер наконец-то устроился поразмышлять о деталях предстоящей церемонии. Он сидел в выбеленной нише восточного окна, на подушках, уложенных по каменному выступу стены, наслаждаясь первыми рассветными лучами.
Впрочем, радоваться утреннему солнцу и даже вновь переживать чудесные события минувшей ночи не было времени. Рукопись по обряду посвящения в епископы Энском прислал еще неделю назад, но прочесть ее так и не удалось. В воспоминаниях Элистера запечатлелись такие церемонии, но Келлен видел все со стороны. А посвящение, кроме внешней стороны, имело глубокое мистическое содержание. Нужно было не торопясь подготовить к этому свой мозг, одновременно загрузив его множеством церемонных мелочей.
Раньше ему казалось, что это проще, чем выходило на деле. Постоянно являлись какие-то люди, то поздравляли и вручали подношения, то уточняли списки вещей, предназначенных для отправки в Грекоту, то беспокоили по совершенным пустякам, которые почему-то не могли быть разрешены без его участия. Он даже не поднял головы, когда Гвейр в очередной раз вошел, постучавшись, и вышел из задумчивости, только почувствовав на себе требовательный взгляд.
— Государь!
Свиток полетел в сторону, Камбер поднялся и поклонился, удивляясь нежданному гостю. Вчера у него сложилось впечатление, что до начала церемонии король будет занят. А до нее оставалось около часа.
— Доброе утро, Элистер, — король кивнул, самодовольно улыбаясь. — Вы все еще учите свои слова, не правда ли?
— Только повторяю, Ваше Величество. Как вы, должно быть, знаете, на этой неделе у меня было мало времени. — Он указал на скамью напротив. — Не составите ли мне компанию?
Синхил покачал головой.
— Не сейчас, однако я жду вас на обед после церемонии. Мне захотелось внести свой скромный вклад в это незабываемое событие. Сорл?
Услышав свое имя, Сорл ввел в комнату двух слуг, несших что-то длинное, почти в рост человека, завернутое в черную ткань. В руках Сорла был объемистый пурпурный сверток, который он положил в одно из кресел рядом с камином, приглядывая за слугами, укладывавшими черный сверток. Подойдя ближе, Камбер узнал вешала с церковным облачением, вроде тех, что уже стояли за кроватью. Однако оказался не готов к тому, что открыл Синхил, сдернув черную ткань.
Шелк кремового цвета был так богато расшит драгоценными камнями и золотом, что слепил глаза. Епископская риза и епитрахиль, украшенные золотым шитьем в виде снопов пшеницы, усыпанные алмазами и гранатами. Никогда не видел Камбер такого облачения.
Тело напоминало о себе, требуя притока воздуха, Камбер подчинился и медленно вдохнул и провел дрожащим пальцем по краю ризы. Он хотел повернуться к королю, но тут возник Сорл с митрой в руках, расшитой золотом и драгоценными камнями, только что извлеченной из меньшего свертка. Краем глаза Камбер видел, что Синхил следит за ним с довольной улыбкой.
Все еще не веря, Камбер покачал головой.
— Государь, я… они великолепны. Царский подарок. Не знаю, что и сказать.
— Подойдет и простое спасибо, — ответил Синхил самодовольно. — Я сам с трудом верю в это. Не в облачение, потому что оно сделано по моим личным указаниям, а в то, что я сумел заставить вас ощутить недостаток слов.
— Я… Да, Ваше Величество, вы правы. Но все это слишком роскошно для меня. Это должно принадлежать собору или…
— Или главе его кафедры, которым вы вскоре станете, — прервал его Синхил. — Не спорьте, Элистер. Я, разумеется, понимаю, что такое облачение не надевают каждый день. Во-первых, оно слишком тяжело, и в нем ужасно жарко, как я обнаружил. Поэтому Сорл принес и более простое.
По его сигналу Сорл развернул остальные свертки и отошел в сторону. На озаренном пламенем кресле сияла изумрудно-зеленая и белая парча, украшенная в нескольких местах неприхотливой вышивкой. Камберу осталось только качать головой.
— Это слишком большая честь для меня, Государь, — наконец произнес он, испытывая неловкость оттого, что Синхил готовил свой щедрый подарок Элистеру… Элистеру, которому в конце концов король доверчиво протянул руку… Элистеру, а не Камберу.
Однако кто теперь был Камбер?
Не подозревавший о внутренней борьбе человека, которому только что была оказана такая честь, Синхил знаком приказал слугам удалиться.
— Я преподнес вам то, что вы заслужили, и, возможно, поделился тем, что могло принадлежать мне. Нет, отче, я смирился, — продолжал король, видя, что вызвал беспокойство. — Я уже говорил вам. И вы предложили разделить с вами чувства священника, а мне — поделиться переживаниями короля. Вы помните?
Камбер кивнул, обращаясь к памяти Элистера.
— Именно это я и имел в виду, — мягко ответил он.
— Тогда я ловлю вас на слове, — пробормотал Синхил. — Я не стану препятствовать вашему отъезду в Грекоту. Вы можете ехать и поднимать на ноги свою епархию. Если хотите, я дам вам несколько месяцев. Архиепископ согласится на это, а у меня будет довольно времени, чтобы разобраться с делами здесь — наказать пленников, сформировать Совет, выполнить наконец все, что нужно было сделать раньше, все, что должен делать король Но когда все будет исполнено, я призову вас назад. Чтобы, вернувшись, вы сели рядом со мной и помогали издавать законы по управлению этой землей, которую вручили мне ваши друзья-Дерини. Я не хотел этого, Элистер. Видит Бог, не хотел. Но теперь пути назад нет, и я начинаю сознавать свою ответственность. Признаться, я много думаю над тем, что вы неустанно внушали мне, и, если придут тяжелые времена, хотел бы помнить о ваших советах, а лучше всего — видеть вас около себя. Вы избавите меня от одиночества, Элистер?
