Сергеевич Клеванский - Земля, которой нет
— Брешешь! — воскликнул Керб, греющий уши в нашем разговоре.
— Правду тебе говорю, — заверил я старого знакомого, с которым когда-то вместе подглядывали за купающимися девками. — Сантос он большой. Четыре, нет, пять Гальдов уместил бы!
— Делааа, — хором протянули парни и вновь застучали молотки, заскрипели веревки и задрожали канаты, намотанные на каркас.
— А где еще был?
— Много где, — пожал я плечами. — В Нимии был. В Долине Мертвых Царей был, в Цветущих Холмах, в Баронствах, Рассветное Море пересек, на острове волшебном был, в Великих Песках побродил, даже в Мукнамасе — столице Алиата был.
Парни помолчали, восхищенно глядя на меня, а потом снова протянули:
— Делааа.
— Слушай, Тим, — обратился ко мне крепыш Мони, слывший первым бойцом на селе. Ни один восьмой вечер в таверне не обходился без него. — Ты вот говоришь, что в Великих Песках был?
— Ну был, — кивнул я, затягивая тугой, морской узел.
— А Ветра видел?
Я поперхнулся, чуть не свалился с высоты, но вовремя схватился за страховочный «трос».
— Чего?
— Эк, — смутился парень. — Да я тут в Гальде был и балладу новую слышал.
— Ну, — поторопил я парня.
— Да не нукай, — возмутился Мони, он всегда так делал, когда его торопили с речью. Парень хоть и был не дурак на кулаках смахнуться, но в остальном он в основном и был — дураком. — Чо прсоить то хотел… Во! Там рассказывали про какой-то Сумасшедшего Серебренного Ветра, мол дракона он завалил. Может видел его? По времени то сходится.
А может и не во всем он был дураком…
— Безумного.
— Чегось?
— Безумного — говорю, — пробурчал я. — Безумным его зовут. Безумный Серебряный Ветер.
— Что? — подключился Курт. — Не уж-то видел?
— Видел, — кивнул я.
— Расскажи! — хором грянули молодые. Впрочем, у двоих из этих молодых уже были жены.
Вздохнув, я опустил руки, давая крови возобновить свой ток.
— Слушайте, — сказал я и начал свой рассказ. — Стояли мы караваном под стенами Нала-Су. Это такой священный город, в который нельзя заходить никому, кроме тех, кого пригласили. Впрочем, это не мешает караванам покупать у них воду и еду.
— И чо?
— Ща молтком пришибу, — шутливо пригрозил я Мони. — Если еще перебивать будешь.
— Все! Нем как рыба!
— Так вот… Ну и стоим мы себе, в теньке лясы точим. И тут раз! Небо почернело, земля задрожала, в воздухе пламя заплясало. Думаем — все, тут и поляжем, но появился как из ниоткуда воин на черном Хизе. Это такая огромная двухвостая лиса, её по ту сторону Рассветного моря заместо лошадей пользуют.
— А дальше то… Молчу! Пощади, не кидайся казенным инвентарем!
— Шшшш, — зашипели на Моню остальные работники.
— Не, ну мужики, — развел я руками. — В такой атмосфере никакого рассказа.
В этот момент в Мони полетели ведра, гвозди и даже один молоток. Но все это летело мимо, так как зашибить парня никто не хотел.
— Понял. Умолкаю, — понурился тот.
— Вот-с. Восседает тот воин на Хизе. Красив, могуч, все девки ахают, все мужики завидуют. И смотрит он значит на дракона бесстрашно так. И говорит ему — «Завалю тебя, Змей Горыныч, беги, пока хвост цел».
— А почему Горыныч?
— Ты чо, бессмертный? — удивился я.
Мони намек понял и вновь примолк, благо в этом ему помог все же долетевший обрезок верёвки, больно шлепнувший парня по спине.
— Но дракон намека не понял, — продолжил я, уже потеряв связь с реальностью и начав плести полную ахинею. — Как зарычит, словно труба городская. Ну и огнем, конечно же, плеваться стал. А Ветер знай себе — сидит, руки скрестив, и все ни почему ему. Говорит он тогда — «Северный лис пришел тебе, будущий сапог и кошелек».
— А…
Тут в парня полетел разве что не весь наш инструментарий. Мне даже показалось, что зашибут беднягу, но тот вовремя сгруппировался и выжил под этим артобстрелом.
— Ринулся ветер с Хизом в атаку. Молнией пронеслись они по пескам, орлами пролетели над рекой пламени, вырывавшейся из пасти дракона, а потом воин словно пробежался по ветру и всего одним ударом завалил дракона.
Мужики помолчали, а потом хором выдали:
— Делааа.
— Так все и было, — кивал я.
— А потом Ветер взвалил дракона на плечи и убежал с жителями города брагу пить, — раздался знакомый смех.
Икнув, я попытался спрятаться, но, вися на веревках, в пяти метрах над землей, особо не спрячешься. А там, внизу, стояла смеющаяся Мия с подругами. Мужики, увидев мою спутницу и своих жен, мигом начали стравливать веревки, спускаясь вниз. Наступал долгожданный перерыв, и женщины принесли еду и холодное молоко.
— Что, все так и было? — спросил Мони, обращаясь к Мии.
Та же, стрельнув в меня зелеными глазами, улыбнулась:
— Даже больше — дракон еще удрать хотел, но Ветер схватил его за хвост и не отпустил.
— Делааа, — вновь протянули мужики, а я пытался провалиться под землю. Как вы могли понять — это у меня не плочуилось.
— Все, хватит, — резко обрубил я, принимая из рук улыбающейся красавицы крынку и сверток с едой. — Нам работать надо.
С этими словами я, под всеобщий стон, пошел к чучелу, буквально чувствуя, как мне в спину смеется смуглянка.
— Тим! — закричал Керб. — А харчи?
— На праздники будут тебе харчи! — крикнул я в овтет, ловя краем уха одобряющий гул стариков. — А сейчас работать надо!
Народ немного посидел, потом попрощался с женами и понуро поплелся вслед за мной. Я же уже взбирался на стропила, глядя на то, как уходит Мия, изредка оборачиваясь и разве что не показывая мне язык. В этот момент я четко осознавал, что этого пересказа событий она мне не забудет еще несколько сезонов, если не целый год. Впрочем, учитывая, что про тот инцидент с силхом она вспоминает до сих пор, то я предполагал что она может не забыть и до конца дней.
— Слушай, где ж ты такую жинку себе нашел? — спросил Мони, когда мы вновь застучали молотками по чучелу.
Стоит заметить, что я в деревне мы носили те самые браслеты, которые над «подарили» старик Луний с женой, приютившие путников под крышей своего дома. Так что неудивительно, что все нас считали мужем с женой.
— По ту сторону горизонта, — буркнул я.
— А еще такие там есть? — мечтательно протянул холостой Керб.
— Вряд ли, — покачал я головой, пряча невольную улыбку. — Она такая одна.
В очередной раз я рылся в сундуке, пытаясь отыскать там хоть что-нибудь, что можно было бы надеть на праздник. Но, увы, мой скудный гардероб не включал себя ни намека на парадную одежду. Так что, либо я должен был проявить чудеса смекалки и сделать из всего этого «великолепия» конфетку, либо меня ждали колкие насмешки Мии.
